— Я ведь был первым? Первым, кого ты поцеловала? — спросил он.
— Нет, — вздернула я подбородок. Еще чего, буду я признаваться ему, что он украл у меня первый поцелуй!
— Первым, я же знаю, — не поверил Даррел. — Но знаешь, для первого раза вышло неплохо. Ты меня впечатлила.
— А ты меня — нет, — отрезала я.
— Опять ложь, — сказал он и вдруг взял меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. — Я знаю, тебе понравилось.
— У тебя самомнение размером с солнце, — хмыкнула я и попыталась высвободить руку. Не получилось. Впрочем, и пыталась я вяло. Мне нравилось чувствовать прохладу его рук. Становилось спокойнее.
— Я уеду на несколько дней. В Алейское герцогство, — сказал Даррел. — Пришел сказать тебе об этом.
— Зачем? — удивилась я. Алейское герцогство, небольшое, но гордое граничило с империей на юго-западе, занимая часть Лирского полуострова. Оно славилось прекрасной архитектурой и вкусной кухней.
— От имени отца поздравить нового герцога. Не скажу, что мне хочется туда лететь, но отец настаивает. После того, как я вернусь, мы отправимся в академию. Ты будешь скучать? — вдруг задал странный вопрос Даррел.
— Нет.
— Я тоже. Хорошо себя веди. И больше не плачь.
Он отпустил руку и коснулся моих распущенных волос. Поправил их, аккуратно заведя прядь за уши и ушел, оставив меня в оцепенении.
— Ваша милость, что случилось? — спросила меня Лея, которая тотчас появилась рядом. — Вы в порядке?
— Да, в порядке, — медленно ответила я. — Пора спать, верно?
Только вот сразу заснуть не удалось. Я думала то о Хэлли, то о статьях в газетах, то вдруг вспоминала прикосновения Даррела.
Я очень хотела повторить поцелуй-спасение. И мне не нравилось, что меня начинает тянуть к принцу с такой большой силой.
А ночью мне снился странный сон. В нем я была один на один с Хэлли в той самой аудитории, куда меня заманили. Она лежала у моих ног и плакала. А я будто была собой и не собой одновременно. Что-то во мне изменилось, но что?..
— Ты ведь дракон, да? Что ты со мной сделаешь? Что?.. — спросила Хэлли, со страхом глядя на меня.
— Ты меня предала. Зачем? — спросила я незнакомым голосом.
— Прости, прости меня, Белль, прости! Отпусти меня, умоляю!
— Ответь на вопрос. Зачем ты предала меня?
В моих глазах заклубилась тьма — я ничего не видела, кроме нее, и с трудом разбирала звуки. Последним, что я четко слышала, был обреченный вопрос Хэлли:
— Ты… Ты убьешь меня?
«Я не убийца!» — хотелось прокричать мне, и я проснулась, пытаясь отдышаться.
Стояла ночь. Темная зимняя ночь. Холодная и спокойная. Безмятежная.
Я подошла к окну и увидела, как от Небесного замка отплывает знакомый крылатый дирижабль компании «Вайс» в сопровождении гвардейцев крылатого полка на летающих ящерах. Бело-синий имперский флаг развевался на ветру, а глаза ледяного дракона на внешней оболочке каркаса блестели под лунным светом.
Значит, Даррел улетал сегодня. Это был его дирижабль.
Я проводила взглядом его дирижабль, чувствуя сожаление из-за того, что он покинул Небесный дворец.
Переведя взгляд далеко на север, куда сейчас выходили окна моей спальни, я заметила несколько тусклых звезд. Возможно, одна из них — звезда Хэлли. К глазам снова подступили слезы.
Великая богиня[2], пусть искра жизни Хэлли скорее достигнет своей звезды. И пусть великая светоносная богиня Агари[3] и тени судьбы подарят ей лучшее перерождение или мир бесконечного блаженства.
Думаю о Хэлли, я зажгла лавандовые свечи на подоконнике в знак своей скорби. Я больше на нее не злилась. Лишь сожалела, что все так вышло.
[1] Сказка о Линь — известная древняя шианская сказка о доброй и красивой девушке по имени Линь, которую злая мачеха продала в рабство разбойникам. Однажды разбойники привезли в лагерь пойманного принца, и Линь, влюбившись в него, помогла сбежать. Вернувшись во дворец, принц взял лучших воинов и поехал вызволять Линь из рабства, чтобы сделать своей женой.
[2] Рэй (Великая богиня) — богиня смерти и тишины, входит в Высший божественный круг. Младшая сестра богини судьбы Агари. Ее помощники, жнецы, забирают искры жизни и помогают им добраться до своих звезд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
[3] Агари (светоносная богиня) — богиня судьбы, старейшая из богов. Ей подчиняются звезды, каждая из которых хранит в себе чью-то судьбу. Считается, что после смерти искра жизни покидает тело и оказывается на своей звезде, где помощники Агари, тени судьбы, решают, каков будет дальнейшие пусть искры — перерождение, вечное забвение или мир бесконечного блаженства.
Глава 4
В Небесном дворце я пробыла больше недели, но за это время я устала так, будто пахала у бабушки на огороде без сна и отдыха. Быть невестой принца оказалось очень утомительно. Кажется, я даже начала понимать, почему у Даррела был такой тяжелый характер — его с самого детства так муштровали.
Буквально каждый час всех членов императорской семьи был расписан. Письма, документы, встречи, приемы, поездки — все было распланировано заранее. Даже на отдых отводилось специальное время! За все это в свите каждого члена семьи отвечал специально обученный человек. В моей свите это была правая рука Фэйры Эмилия, и она постаралась впихнуть в мое расписание как можно больше часов, посвященных учебе. Да-да, именно учебы — этикету, литературе, всемирной истории, древней истории, новейшей имперской истории, дипломатии… Также я должна была изучать другие языки, но обучение им планировалось начать уже в академии. Меня собирались обучать по индивидуальной программе, и я уже представляла себе, как мой учебный день начинается до зари, а кончается после полуночи.
Вставала я в половину восьмого утра, пила специально приготовленный напиток из трав и ягод, который готовили на императорской кухне, делала комплекс специальных упражнений под руководством одной из придворных дам, приводила себя в порядок с помощью двух других, а к девяти отправлялась на завтрак.
Приемы еды членов императорской семьи также были четко расписаны. Завтрак был совместным. Он проходил на Жемчужной веранде, застекленной с трех сторон и полной холодного утреннего света. Еда оказалась не такой роскошной, как ее описывали в некоторых газетах. Никаких изысков вроде стейков из мраморной говядины с соусом из алейских ягод, мальков стеклянных угрей, пирогов с белыми трюфелями или закусок с черной икрой. Даже мороженого с золотом не было, а уж сколько писали раньше, что это любимое лакомство императрицы! Еда на императорском столе была обычной — хлопья, каши, мюсли, бекон, яйца, тосты, блинчики, фрукты. Разве что посуда была роскошной, и первое время я боялась, что могу случайно что-нибудь разбить. А еще мне было неудобно из-за того, что я даже сок сама себе не могла налить — за каждым сидящим за столом ухаживал определенный лакей.
Сидя на высоких стульях, можно было рассматривать столицу, над которой зависал Небесный дворец, или разглядывать проплывающие мимо дирижабли. Но, надо признаться, я больше посматривала на императора и императрицу, до сих пор сама себе не веря, что могу находиться с ними за одним столом.
Император сидел во главе огромного мраморного стола, почти не разговаривал и прямо за завтраком изучал документы из алого портфеля. Так назывался особый портфель, в котором лежали важные отчеты и донесения, которые он получал от своего первого помощника. Также его величество получал газеты для изучения, где второй помощник подчеркивал особенно важные статьи. Во время завтрака император почти не разговаривал и удалялся первым — дальше заниматься государственными делами. Императрица же, напротив, поддерживала легкую беседу с детьми и со мной. Каждое утро она выглядела так, будто собирается на бал — красивая, ухоженная и со вкусом одетая. Мне сложно было даже предположить, во сколько она вставала, чтобы привести себя в порядок.
Этель и Винсент с утра были сонными, почти не ели и вяло переговаривались, хотя изредка принцесса корчила мне надменные рожицы. Я делала вид, что не обращаю на это внимание, однако пару раз в отместку умудрилась подогреть ей кофе в чашке, и Этель обожгла язык. Заметив мой ехидный взгляд, она, не удержавшись, выругалась, за что получила выговор от матери и неодобрительный взгляд от отца.
