Захлопнув люк, Банник спрятался в башню и снова надел наушники. За ним в танк посыпалась пыль. Белая поверхность внутреннего пространства танка, еще несколько дней назад почти безупречно чистая, была уже грязной и исцарапанной.
— Сэр, вы не будете управлять огнем? — спросил Патинелло, его голос был едва слышен в наушниках.
Банник сорвал с лица респиратор, жадно вдохнув — даже внутри танка воздух был чище.
— Огонь противника слишком силен! Буря утихла, я рискну открыть перископ, — сказал он в микрофон. — Хотя в любом случае ты не промахнешься.
— Мы столкнемся с противником через шесть минут, — голос Мэллианта в воксе был хорошо слышен в момент затишья бури. — Почтите мертвых своими подвигами. Приготовьтесь очистить этот мир от врагов Императора.
Патинелло взглянул на Банника, его глаза над краем респиратора смотрели с надеждой, за ним мелькнуло лицо Бриванта. Банник кивнул им. То, что он видел, не уменьшило его жажды боя. Именно ради этого он и здесь, ради этого он провел два года на барже, летевшей через весь сегментум — шанс на искупление. Волнение хлынуло по его венам, и «Неукротимая Ярость» рвалась вперед под ним. Шестидесятитонный монстр, способный изрыгнуть смерть на дальность более километра, и еще два подобных ему чудовища были под его командованием. Он чувствовал себя непобедимым, защищенным за броней танка, будто его укрывали крылья самого Императора.
Он дернул рычаг, откинув броневую заслонку, закрывавшую перископ танка, и приложился лицом к резиновому кольцу на окуляре. Поле зрения заполонили орды орков, увеличенных перископом — сплошная стена свирепых зеленых монстров с зубами как штыки. Они приходили в неистовство, разряжая оружие в воздух. Внезапно большая часть линии орков отхлынула назад, а потом рванулась вперед — средоточие силы и ненависти. Вожди орков, на голову выше, чем их подчиненные, бежали среди них, крича и раздавая затрещины меньшим зеленокожим, но не могли остановить их. Строй орков сломался. Как Банник слышал, орки были очень недисциплинированны.
Снова заговорил капитан Мэллиант:
— Импе… …жет путь. Поправить курс, цель — самый слабый участок линии орков. Противник в пределах дальности. Открыть огонь! Огонь! Огонь!
Приглушенные звуки выстрелов отдавались в корпусе «Неукротимой Ярости», командиры других «Леман Руссов» спешили первыми убить врага. Но не Банник. Он выбирал цель тщательно. Первым на его счету должно быть что-то большое, и он хотел уничтожить цель наверняка. Он изучал взглядом линию орков.
— Патинелло! — крикнул он. — Зарядить бронебойным подкалиберным!
— Сэр! Бронебойный подкалиберный! — доложил Патинелло.
«Леман Русс» был очень шумным: рев мотора, буря и грохот боя, словно сговорившись, заглушали приказы командира. Все разговоры велись криком по внутренней связи, и повторять приказы было необходимо. Бривант достал из боеукладки снаряд с зеленым наконечником и зарядил им пушку.
— Повернуть башню. Тридцать два градуса влево.
— Башню на тридцать два градуса влево, — повторил наводчик. За ним заряжающий уже достал второй снаряд, приготовившись втолкнуть его в казенник, как только первый снаряд будет выпущен. Сервомоторы взвыли, поворачивая башню.
— Поднять на пять градусов.
Банник заметил огромную боевую фуру, набитую орками. Несколько подобных машин с грохотом двигались за пехотой, мчавшейся навстречу имперским танкам, и уже начали опережать пехотинцев.
Ствол орудия в башне танка поднялся, лязгнув.
Патинелло взглянул в свой прицел.
— Вон тот большой орочий танк, лейтенант?
— Он самый. Огонь!
Патинелло откинулся на сиденье, нажав спусковой рычаг, а заряжающий повернулся в сторону. Танк содрогнулся от выстрела. «Неукротимая Ярость» ответила на огонь орочьих пушек. Шум в боевом отделении был оглушающий. Ствол откатился назад на треть метра, с достаточной силой, чтобы убить любого, кто бы там оказался. Затвор открылся, выбросив пустую гильзу и наполнив боевое отделение едким дымом. Бривант в толстых перчатках потянулся со своего места между сиденьями командира и наводчика, чтобы схватить стреляную гильзу и отбросить ее на пол танка.
Банник не отрывался от перископа.
Когда снаряд попал в цель, вдоль борта орочьего танка вспыхнуло яркое пламя, и сердце Банника наполнилось гордостью. Бронеплиты вражеской машины вздыбились, словно проломленные изнутри ударом великана. Куски орочьих тел завертелись в воздухе. Черные обломки посыпались на песок. И когда упали последние обломки, оказалось, что орочий танк стоит неподвижно, извергая в воздух клубы маслянистого черного дыма.
— Подтверждаю уничтожение цели. Отлично, наводчик Патинелло. Наш первый уничтоженный враг на сегодня.
Это был их первый уничтоженный враг вообще. Банник подавил желание заорать от радости, подобно диким ксеносам снаружи.
— Бронебойный, — приказал он.
Патинелло повторил приказ. Бривант поднес второй снаряд, подал его в казенник и закрыл затвор, а Патинелло и Банник наводили орудие на новую цель. «Неукротимая Ярость» снова издала свой смертоносный рев. Лязгающий шагоход орков разлетелся на куски, раскаленные обломки скосили орочью пехоту вокруг. Вдруг в воксе опять взвыли помехи, и все вокруг снова скрылось за пеленой возобновившейся песчаной бури. Линия орков исчезла, те немногие, что вырвались вперед, казались лишь призраками в буре.
— Проклятье! — выругался Банник. — Фугасный! Будем стрелять вслепую в самую толпу. Проредим их немного.
— Пригото…ению… — послышался голос Мэллианта. Конец его фразы был заглушен грохотом орудия «Неукротимой Ярости», выстрелившего в третий раз. Когда в ушах Банника перестало звенеть, по внешней вокс-связи слышались только помехи.
— Мы снова потеряли связь с капитаном! Буря усиливается! Видимость упала до тридцати метров, — сказал Банник. — Стрелки в спонсонах, отслеживать орков с противотанковым оружием. У нас не будет пехотной поддержки, пока наша пехота не выгрузится. Сохранять бдительность.
— Противник в двухстах метрах и приближается! — сообщил Керлик.
Четыре эшелона «Леман Руссов», составлявших два клина имперского наступления, врезались в авангард линии орков через несколько секунд. Ксеносы с ревом бежали на танки, пытаясь взобраться на броню. Многие были отброшены в сторону и, кувыркаясь, полетели в пыль, еще больше было затянуто под гусеницы.
— Стрелки в спонсонах, огонь! — крикнул Банник.
Адреналин хлынул в кровь, когда к грохоту танка добавился частый треск взрывавшихся многочисленных болтерных снарядов. Другие машины в строю последовали его примеру, тяжелые болтеры поливали огнем пустыню. Орки взрывались фонтанами крови и внутренностей. И все же они продолжали наступать.
Вдруг Керлик крикнул:
— Глядите! Там, слева, противник! Подбирается к нам!
Банник развернул перископ и, повертев рукоятки, добился, чтобы расплывчатое пятно превратилось в картину, которую он мог разглядеть; на фланге группа орков — около двух десятков — появилась из песчаной бури, а за ними следовали еще и еще… Они отбрасывали в сторону крышки люков и покрывала, вылезая прямо из песка. Многие из них сжимали в лапах грубо изготовленные ракеты на шестах и магнитные мины размером с башенный люк.
— Святой Трон! Засада! Истребители танков, истребители танков! Левый спонсон, сосредоточить огонь на ракетометчиках! Быстрее, быстрее! — крикнул Банник.
Ракеты взвились в воздух, оставляя за собой хвосты черного дыма. Раздался звенящий удар по корпусу. Банник вздрогнул, но взрыва не было. Другим танкам не так повезло. Три ракеты попали в «Озориан Превозмогает», второй танк эскадрона Банника, двигавшийся прямо впереди «Неукротимой Ярости». Боекомплект детонировал, и танк подскочил, перевернувшись в воздухе с невероятной легкостью. Банник ошеломленно смотрел, как танк начал падать — казалось, прямо на них — но «Неукротимая Ярость» со скрежетом трансмиссии резко рванулась в сторону. Разбитый танк рухнул на землю лишь в нескольких метрах от них. Банника от удара сбросило с сиденья, и он возблагодарил Императора за мастерство Керлика, пока «Неукротимая Ярость» объезжала изуродованный остов.
Вернувшись за перископ, Банник увидел, что орки бросились к ним, все больше и больше зеленокожих выскакивало из песчаной бури и бежало навстречу строю имперских танков.
— Сержант Гэллиент, сосредоточить огонь на левом фланге! Защитить фланг, не позволить им обойти!
— Сохра… строй… держа… — послышался в воксе голос Мэллианта. Лихорадочные приказы и шум помех смешивались с дикими воплями — экипажи зажаривались живьем в своих танках.
— Строй разрывается! — закричал Банник.
Никто не ожидал, что орки поведут себя так. Предполагалось, что они станут действовать недисциплинированно, беспорядочно. Но эта атака была хорошо скоординирована. То, что Банник принял за нетерпение диких ксеносов, было чем угодно, только не этим. Как бы ни было ограничено его видение поля боя, даже для Банника было очевидно, что это отнюдь не беспорядок.
