Этери рассказала, как Леван забыл о дне рождения сына.
– Он от меня деньгами откупается, – добавила она. – И вот опять же: я не знала, что он такой. Что он может так себя вести и… так верить в деньги. Оказывается, я десять лет прожила с чужаком.
– А вы не думаете, что деньгами он пытается вас контролировать?
– Контролировать? – переспросила Этери. – Нет, мне даже в голову не приходило. Значит, он знает меня еще меньше, чем я его.
– Ваш муж – человек состоятельный?
– Скажите уж прямо: богатый, – мрачно усмехнулась Этери. – Группа компаний «Мартэкс».
– Мужчины часто верят, что деньги могут все уладить, – вздохнула Софья Михайловна.
– Женщины тоже, – угрюмо добавила Этери. – Эта его новая пассия – типичная золотоискательница… Не понимаю, как он может быть так слеп.
– Ну, значит, она его еще порадует, – уверенно спрогнозировала Софья Михайловна. – И что вы сделаете? Если он вернется?
– Не знаю. Сейчас я его убить готова.
– Это не выход. Знаете, как китайцы говорят? Хочешь мстить – рой сразу две могилы.
– Да я понимаю… Что ж вы думаете, я не понимаю? Мне детей жалко. Он даже не хочет с ними поговорить, сказать им честно, что уходит к другой. Хочет, чтобы я сама им все объяснила. А он потом сможет меня обвинить, что я настраиваю против него детей.
– Это он сам так сказал? – уточнила Софья Михайловна.
– Нет, это я домысливаю, – признала Этери. – Я хочу настоять, чтобы он сам им сказал.
– Правильно, – одобрила ее Софья Михайловна. – Но нам надо подумать, как вам дальше жить.
– Курить очень хочется, – пожаловалась Этери.
– Здесь курить нельзя. Потерпите, у нас не так много осталось времени, не стоит тратить его на перерыв. Могу я задать вам еще один вопрос? До ухода мужа… как у вас обстояли дела с интимной близостью?
Надо говорить правду.
– В последнее время постепенно сошла на нет.
– Вас не влекло к мужу?
Этери не знала, как отвечать на этот вопрос.
– Я старалась не думать… Заполнила жизнь работой… Какая же я дура! Конечно, у него были любовницы! А я, как страус, прятала голову в песок.
– Этери, – мягко прервала ее Софья Михайловна, – я не об этом спрашиваю. Вас тянуло к нему?
– Нет, не очень. – Этери низко наклонила голову.
– Не надо ничего стыдиться. Многие женщины находят утешение в работе. Многие всячески уклоняются от сексуальных контактов с мужьями. Вам я посоветую то же, что советую всем: составьте план и живите по нему.
– Не понимаю.
– Ваш день должен быть забит так, чтобы малейшего просвета не осталось. Лучше откажитесь от одной из галерей, продайте ее или закройте на время. Или сдайте в аренду. Заблокируйте в телефоне номера необязательных приятельниц. Займитесь благотворительностью. Волонтерской работой.
– Я занимаюсь благотворительностью, – отозвалась на это Этери. – Работаю в фонде Чулпан Хаматовой. «Детские сердца».
– Прекрасно. Это благородная и нужная работа, – одобрила Софья Михайловна. – Но это фандрейзинг – сбор денег. А я вам предлагаю поработать в больнице с реальными больными.
– Думаете, мне станет легче, если я увижу, как плохо другим? – скептически поджала губы Этери. – Думаете, я с жиру бешусь?
– Конечно, нет! Вам нанесли тяжелую психическую травму. Вам больно, вы растерянны…
– Это точно, – кивнула Этери. – Я привыкла, что у меня всегда все под контролем. А теперь… Я впервые попала в ситуацию, когда нельзя просто переключить машину на нейтраль, если вы меня понимаете.
– Я не вожу машину, но догадываюсь, что вы имеете в виду. Волонтерская работа помогла бы вам отвлечься и забыть. Понимаю, сейчас вам не хочется забывать. Вам хочется без конца бередить рану и упиваться горем. Только так вы чувствуете себя живой.
Этери глянула на нее со страхом.
– Откуда вы знаете?
– Работа у меня такая! – добродушно рассмеялась Софья Михайловна.
– Хорошо, я пойду в больницу.
– Вот и отлично. Я вам запишу несколько адресов и телефонов. И ко мне прошу… – Софья Михайловна перелистала ежедневник. – Через неделю. – Она бросила взгляд на часы. – Говорят, счастье – лучшая месть. Хотите поквитаться с мужем? Будьте счастливы.
– Это легко сказать…
– Мы с вами должны найти дорогу к счастью. Кстати, счастье обычно познается задним числом. Живешь полной жизнью с кучей проблем и неприятностей, справляешься с ними, как можешь… Оглядываешься назад – ба, да я, оказывается, был счастлив. Только не надо путать счастье с сиюминутным торжеством. Вот, я вам талончик выписала. В следующий четверг прошу ко мне. И вот вам моя карточка с телефоном. Если будет что-то экстренное, звоните.
Выйдя на улицу, Этери позвонила мужу.
– У нас суд назначен на шестнадцатое. – Шестнадцатого ноября должно было слушаться их дело о разводе. – Если ты не приедешь поговорить с детьми, я не дам тебе кончить дело миром. Понятно?
– Ты что, сама не можешь? – недовольно протянул Леван.
– Это твои дети. И это ты уходишь из дому, а не я.
– Ну сколько можно попрекать! Я уже устал извиняться. Любила бы меня хоть чуть-чуть, ты бы за меня порадовалась. Я не могу переносить суд, пойми ты, у меня свадьба на носу!
– Я не прошу переносить суд, – холодно отозвалась Этери. – Я прошу приехать и поговорить с детьми. Можешь прямо сегодня. Но никто за тебя этого не сделает, даже не надейся.
– Сегодня я занят, мне надо на стройку…
Этери поняла, что Леван имеет в виду дворец в диснеевском духе на Новорижском шоссе, о котором она говорила Кате.
– Меня это не волнует, – холодно перебила она мужа. – Найди время. Прямо сегодня. Только помни: в девять они ложатся спать.
Он приехал. Ужасно недовольный, виноватый, не знающий, что говорить.
Семилетний Никушка обрадовался, с разбегу бросился к папе, а насупленный Сандрик остановился в дверях, Этери пришлось мягко подтолкнуть его, чтобы вошел в комнату.
Все это происходило в малой гостиной их дома на Рублевке, который Леван, уходя, оставил жене.
– Сандро, Нико, я должен вам что-то сказать.
– А где ты был? – ничего не слушая, спрашивал младший сын. – А почему тебя не было?
– Нико, помолчи, послушай папу, – приказала Этери.
Леван беспомощно взглянул на нее. Ему так хотелось, чтобы она взяла все на себя! Ну почему они не могут просто его отпустить? Оставить в покое?
Все молчали. Говорить пришлось ему.
– Сандро, Нико, нам с вашей мамой придется расстаться. Так… так надо. Так получилось. Я буду жить в другом месте… Но я буду вас навещать. Я… буду вас любить.
В эту минуту он их всех ненавидел. Но больше всех – Этери. Из-за нее он чувствовал себя нашкодившим школьником.
