Задумавшись, я оступился и чуть не угодил ногой в яму.
— Осторожнее, — предупредила Анна.
— Мгм-м, — прочистил я горло перед следующей репликой. — Пожалуй, я устрою тебя в офис деловодом. У нас вечная неразбериха с документами. Решайся.
Я думал, Анна ухватится за мое предложение, а она упрямо мотнула головой.
— Никуда я не поеду. Здесь я родилась, выросла… здесь мне каждый кустик знаком, каждая тропинка. А в Москве я никому не нужна. Не хочу тебя стеснять, да и в милостыне не нуждаюсь.
Я слегка растерялся и взял паузу.
Мы шли с Анной по выгоревшему проселку в сторону горы Агармыш. По бокам тянулись холмы, поросшие кустарником. В низинах лежал туман.
— Весна нынче была поздняя, — сказала она, нарушив молчание. — Зато лето жаркое. Я тепло люблю. Привыкла дышать горным воздухом. А в Москве, говорят, смог стоит. Летом торфяники горят, зимой снегу по пояс наметает. Я там ни разу не была, и меня туда не тянет.
Анна поежилась. Ее платьишко насквозь продувал ветер.
— Значит, не поедешь?
— Не-а, — тряхнула она выбившимися из-под косынки кудрями. — Мне и здесь хорошо.
— Мы все-таки родня, — выдавил я.
В конце концов не силком же мне ее тащить из этой глухомани?
«Твоя миссия трещит по швам! — веселился мой внутренний критик. — Она оставила тебя в дураках, Нико. Теперь тебе придется изловчиться, чтобы увезти ее с собой. Что ты придумаешь? Какую приманку пустишь в ход?»
«Я ей ничем не обязан, — угрюмо огрызался я. — Не хочет, пусть сидит в этой дыре до седых волос!»
«Твой отец был бы разочарован, Нико. Ты подвел его. Не сумел договориться с обычной барышней. Бьюсь об заклад, она не была замужем. Кто ее возьмет? Здесь таких вековух, небось, пруд пруди. Любая сочтет за счастье вырваться из постылого городка, поселиться у богатых родственников и заполучить непыльную работу. А госпожа Ремизова упирается! Что-то тут нечисто…»
— У тебя есть бойфренд? — спросил я, догадываясь о причинах ее упрямства.
— Вот еще! — фыркнула она.
— Ты была замужем?
— Нет. А что? Обязательно — выходить замуж? Иначе женщина как бы неполноценная?
— Я не то имел в виду. Тебя здесь что-то держит?
— Я вольная птица, — гордо ответила она.
Ее ответ рассмешил меня. К полудню начало припекать, и мы повернули обратно. По толстым стволам деревьев вился плющ. В воздухе пахло сухой травой и йодом.
Анна остановилась и потянула носом.
— Чувствуешь? Это ореховая посадка.
Я наклонился и увидел под ногами раздавленный зеленый орех. На душе стало тревожно, как перед экзаменом. Впрочем, первое испытание я уже провалил.
Запах йода раздражал мне ноздри и щекотал гортань. Анна шагала впереди, не оглядываясь. Уродливое ширпотребовское платьице не портило ее стройную, ладную фигуру.
«Это уж совсем не братские мысли, — поддел меня второй Нико. — Это, парень, вожделение. Есть ли что-нибудь отвратительнее инцеста? Сдай-ка назад и остынь!»
Я опомнился и запретил себе смотреть на Анну, как на женщину. Она сестра. Пусть только по отцу, все равно близкая родственница. Будь она хотя бы двоюродной, я бы…
«Что «ты бы»? — охладил мой пыл внутренний оппонент. — Умение вовремя остановиться — одно из лучших качеств в мужчине. Не ударь в грязь лицом, Крапивин. Анна — не та барышня, из-за которой теряют голову. Она простушка и неудачница. К тому же она твоя сестра».
— Сестра! — дурачась, окликнул я ее. — Если честно, я приехал за тобой. Хватит выпендриваться. Я все понял. Ты бескорыстна, словно святая. Поедем в Москву?
— Я же сказала, нет, — отрезала она.
Во мне проснулся неожиданный азарт.
«Ладно, — сказал я себе. — Еще не вечер, детка. Поглядим, кто кого…»
* * *
Мы мирно ужинали картофельной запеканкой с котлетами, когда в дверь постучали.
— У тебя нет звонка? — лениво осведомился я.
— Был. Давно сломался.
— А новый поставить слабо?
— Зачем мне звонок? — ничуть не смутилась сестра. — Я отлично без него обхожусь.
Я дожевал жесткую котлету и запил травяным чаем. Стряпуха из Анны была никудышная, но я мужественно терпел, поглощая то полусырые, то подгоревшие блюда. Я бы мог, конечно, питаться в кафешке, но это нарушило бы хрупкую симпатию между мной и сестрой. Не знаю, каким чудом она возникла, однако наши отношения потеплели. Портить их было не в моих интересах.
Стук в дверь повторился, теперь громче.
— Ты кого-то ждешь?
— Никого.
— Может, это опять сосед? — съязвил я. — Денег пришел на водку просить?
Анна пожала плечами. Ее щеки порозовели, что не укрылось от моего внимания.
— Хочешь, я проучу его? — предложил я. — Отважу раз и навсегда?
Мой спортивный торс и накачанные в фитнес-клубе бицепсы не оставляли сомнений, кто выйдет победителем в случае потасовки.
— Не хочу! — рассердилась Анна и отправилась открывать.
Я скользнул следом и навострил уши. Мужской баритон, доносившийся из темной прихожей, показался мне наглым и неприятным.
— Тише, тише… — уговаривала его сестра. — Я не одна…
— Я вам не помешаю, — настаивал баритон. — Втроем будет веселее. Выпьем, расслабимся…
— Выпивки нет…
— Я сбегаю в магазин. Это рядом.
— Уходи, прошу тебя…
— Покажи мне его!
— Лучше не надо…
Анна оглянулась, словно ощущая мое присутствие, и я спрятался за дверью. Она меня не заметила.
— Уходи, Джо! — она чуть не плакала, но незваного гостя это не остановило.
— Пусти, или хуже будет, — прорычал он.
У меня руки чесались надавать ему по шее и вышвырнуть вон, но я твердо решил не вмешиваться.
Едва я вернулся за стол и принялся как ни в чем не бывало потягивать чай, на пороге кухни появилась Анна и ее настырный гость. Он с любопытством выглядывал из-за ее плеча.
— Знакомься, Николай, это Джо… мой приятель.
— Любитель выпить? — не моргнув глазом, выпалил я. — Ты сказала ему, что в долг не даешь?
Фраза прозвучала двусмысленно, и Джо набычился, готовый ринуться в бой, если понадобится. Я сравнил наши возможности и совершенно успокоился. Уж с этим-то кретином я точно справлюсь.
— Я пью только на свои, — буркнул тот, выступая вперед и беспардонно усаживаясь за стол, куда его не приглашали.
— Будешь ужинать с нами? — спросила сестра.
— Спасибо, не голоден. А вот чайком побалуюсь…
С этими словами Джо потянулся за чайником. Анна дала ему чашку и блюдце для варенья. Я молча наблюдал за ними обоими. На вид Джо можно было дать лет тридцать пять — сорок. Чернявый, среднего роста, поджарый, словно гончая, с мелкими чертами лица и давно не стриженными волосами, которые на концах завивались, он производил впечатление жулика. Его клетчатая рубашка была не первой свежести, а обтянутые джинсами ляжки подрагивали, будто Джо в любую секунду готов был вскочить и дать стрекача.
— Ковбой с дикого Запада? — ухмыльнулся я.
Гость выпучил на меня глубоко посаженные глазки с прищуром.
— Чего-о?
— Почему вдруг «Джо»? — пояснил я свой вопрос.
— По кочану! Вообще-то меня Иваном зовут.
— Джо — это его прозвище, — вклинилась Анна.
Я решил выжать из создавшейся ситуации максимум пользы. Раз уж так сложилось, надо выудить из этого Джо побольше. Авось, он выболтает что-нибудь про Анну.
— Твоя тачка во дворе стоит? — осклабился гость.
— Считай, что моя. Я ее в аренду взял. Сестричку покатать хочу… с ветерком.
По выражению его лица я понял, что он уже знает, кто я. Очевидно, Анна успела поделиться с ним новостью.
— Давай выпьем за знакомство? — предложил Джо. — Я сам за водкой сбегаю. Идет?
У меня в машине были припасены несколько бутылок виски и коньяка, на всякий случай. Вот случай и представился.
— Ты гость, я тебя угощать должен, — заявил я, вставая. — Давай, сестричка, рюмки.
Анна всплеснула руками. Ей не хотелось ни пить, ни обхаживать выпивающих мужчин. Вся эта возня была ей в тягость.
— Поздно уже, — недовольно сказала она. — Шел бы ты спать, Джо.
— Грубая ты, неприветливая, — обиделся приятель. — Твой брат меня угостить хочет, а тебе жалко, да?
— А, черт с вами! Делайте, что хотите…
Она протерла полотенцем рюмки, а я тем временем сбегал к «хонде» за вискарем. Уже в прихожей меня осенило, почему лицо Джо показалось мне знакомым. Он был похож на шулера с картины Жоржа де Латура. Очень похож!
«Поглядим, что ты прячешь за поясом, — подумал я, водружая бутылку на стол. — Авось, виски развяжет тебе язык, ковбой!»
— Ого! — обрадовался тот. — Ничего себе! У тебя брат что надо, Анька!
После пятой рюмки Джо осоловел, а у меня хмеля ни в одном глазу. Я привык к обильным возлияниям, хотя и не был любителем спиртного. Но если надо, мог дать очко вперед любому выпивохе.
