Сентябрь. Петербургский цензурный комитет запретил печатать в «Осколках» рассказ «Сверхштатный блюститель» («Унтер Пришибеев»), а драматическая цензура – одноактную пьесу «На большой дороге».
Октябрь. Н. А. Лейкин возвратил Чехову не пропущенный цензурой рассказ «Звери»; рассказ вскоре был напечатан в «Петербургской газете» под названием «Циник».
Декабрь. Первая поездка в Петербург. Жил у Н. А. Лейкина. Знакомство с редакцией «Петербургской газеты», А. С. Сувориным, Д. В. Григоровичем, В. В. Билибиным.
«Я был поражен приемом, который оказали мне питерцы. Суворин, Григорович, Буренин… все это приглашало, воспевало… и мне жутко стало, что я писал небрежно, спустя рукава» (Ал. П. Чехову, 4 янв. 1886 г.). Договорился с Н. А. Лейкиным об издании книги рассказов.
Прекратилось сотрудничество Чехова в «Стрекозе», «Развлечении», «Волне», «Московском листке». В «Осколках», «Будильнике», «Петербургской газете», «Новостях дня» за 1885 год было опубликовано 133 рассказа, юморески и фельетона.
1886
2 января. Получил приглашение работать в газете «Новое время».
20 января. В «Петербургской газете» напечатан рассказ «Детвора».
Январь – февраль. Собирал и редактировал рассказы для книги, издаваемой редакцией «Осколков». Заглавие книги – «Пестрые рассказы» – обсуждалось с Н. А. Лейкиным; принадлежит оно самому Чехову и созвучно с названием книги софиста Клавдия Элиана, римлянина, писавшего на греческом языке (ок. II в. н. э.). С фрагментами из «Пестрых рассказов» Элиана знакомились в классических гимназиях по хрестоматиям; на русском языке книга дважды выходила в переводе Ивана Сичкарева (М., 1773, 1787).
15 февраля. Дебют в «Новом времени» – рассказ «Панихида». Подписан именем: Ан. Чехов.
20 февраля. Написал Н. А. Лейкину: «Суворин назначил мне 12 коп. со строки. Но от этого мои доходы нисколько не увеличатся. Больше того писать, что я теперь пишу, у меня не хватит ни времени… ни энергии…»
8, 15 марта. В «Новом времени» – рассказы «Ведьма», «Агафья».
12 марта. В журнале «Сверчок» – рассказ «Шуточка».
25 марта. Письмо Д. В. Григоровича: «…у Вас настоящий талант, – талант, выдвигающий Вас далеко из круга литераторов нового поколенья». Григорович советовал бросить срочную работу: «Вы сразу возьмете приз и станете на видную точку в глазах чутких людей и затем всей читающей публики» – и поставить на выходящей скоро книге не псевдоним Чехонте, а настоящее имя.
28 марта. Ответил Д. В. Григоровичу благодарным письмом: «Как Вы приласкали мою молодость, так пусть Бог успокоит Вашу старость…»
Март. В большом письме старшему брату, Николаю Павловичу, изложил «кодекс воспитанного человека». Н. П. Чехов был наделен своеобразным и ярким художественным дарованием, но работал мало и без особой охоты; он рано пристрастился к беспечальному богемному житью-бытью, не тяготился вечным безденежьем и не чувствовал никакой ответственности перед семьей («Гибнет хороший, сильный, русский талант», – писал Чехов другому брату, Александру Павловичу, в феврале 1883 года.) В письме к Николаю, прямом и резком, он попытался воздействовать на брата в духе той строгой ответственности, трезвости и дисциплины, которых придерживался сам.
Николай искал оправданий, говорил о непонимании, и Чехов писал ему: «Ты часто жаловался мне, что тебя «не понимают!!». На это даже Гете и Ньютон не жаловались… Жаловался только Христос, но тот говорил не о своем «я», а о своем учении… Тебя отлично понимают…» Беды у них в самом деле были общие: «сказывается плоть мещанская, выросшая на розгах… Победить ее трудно…»
Чехов просил брата вернуться к заброшенным работам (среди которых были иллюстрации к Достоевскому), воспитывать в себе привычку к труду и отвращение к тем житейским «мелочам», которые лишали человека всякой воли и в конце концов отнимали жизнь: воспитанные люди «не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Им, особливо художникам, нужны свежесть, изящество, человечность… Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо они знают, что они не свиньи…»
Нужна опрятность, которая, как ни странно, дается совсем не легко, – опрятность светлых проветренных комнат, прибранных обеденных и рабочих столов, спален, одежды, чистых сухих рук, отношений с женщиной и самой женственности.
Нужна душевная опрятность, спокойный и ровный тон в отношениях с людьми, особенно в семье, среди домашних, где ярко раскрываются крайности характеров, распущенность, неуравновешенность, где живут без вины виноватые близкие, на которых срываются бурные настроения, скука и злость.
Нужно видеть себя со стороны, чтобы вырваться из тины мелочей, из обжитого и по-своему уютного и теплого болота заурядности, которое засасывает людей незаметно и быстро, не оставляя от них никакого следа.
Не следует, наконец, усложнять жизнь, и тогда, быть может, удастся понять, каких она стоит трудов и как она сложна в действительности. Быть может, жизнь и в самом деле бесценный дар, но, во всяком случае, это дар не бесплатный: «Тут нужны беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля… Тут дорог каждый час…»
Это письмо Чехова к брату впоследствии было названо «кодексом воспитанного человека».
5 апреля. В журнале «Осколки» напечатан рассказ «Гриша».
13 апреля. Рассказ «Святою ночью» в газете «Новое время».
25 апреля – 8 мая. Чехов второй раз в Петербурге.
Вернувшись, снова уехал на лето в имение Киселевых – Бабкино. Вскоре в Бабкино переселился из Максимовки И. И. Левитан. Живя в Бабкине, написал для детей Киселевых шуточный рассказ «Сапоги всмятку», наклеив в текст смешные картинки из разных журналов.
Май. Вышла книга «Пестрые рассказы».
В журнале «Северный вестник» – «ядовитая» рецензия А. М. Скабичевского: «…вообще книга Чехова, как ни весело ее читать, представляет собою весьма печальное и трагическое зрелище самоубийства молодого таланта, который изводит себя медленной смертью газетного царства». В «Санкт-Петербургских ведомостях» – сочувственная рецензия Н. Ладожского (В. К. Петерсена), в «Петербургской газете» – В. В. Билибина: «Можно смело сказать, что г. Чехов обладает крупным и притом весьма симпатичным талантом, выдвигающим его из рядов «наших молодых беллетристов». Другие отзывы тоже разноречивы (появлялись в течение всего года). Автор «чувствовал себя костью, которую бросили собакам…». Н. А. Лейкину Чехов написал: «Про мою книгу заговорили толстые журналы. «Новь» выругала и мои рассказы назвала бредом сумасшедшего, «Русская мысль» похвалила, «Северный вестник» изобразил мою будущую плачевную судьбу на 2-х страницах, впрочем, похвалил…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
