class="p1">— Спасибо, — Даша кивнула пиццеоле, довольно сгребая коробку с заказом, и незаметно придержала полы пальто.
Дернуло напялить именно его — внизу-то никаких застежек, а она в короткой тунике поверх колготок. Верх находчивости, Решка! Ну, именно поэтому на него и пал выбор — единственное длинное, чтоб укрыть все это безобразие.
Не хотелось переодеваться, чтобы выскочить за акционной пиццей, ага.
И, тем не менее, это милое приобретение среди подержанных вещей: во-первых — вишневого цвета, во-вторых — 50 % шерсти, в-третьих заветный А-силуэт, да и за гроши… А из недостатков… если опустить, что полы не застегиваются (это мелочь, достаточно не забыть купить крючки в швейном), то вот… жутко надушено. Вроде парфюм и не плох и, вероятно, не из дешевых, а… все же этот запах — не Решка, ну никак.
Дамский парфюм — он должен быть la signature: еле заметный, незабываемый и единственный в своем роде.
Интересно, химчистка поможет? И сколько она стоит?.. Никак от него не отделаться!
Протиснулась в стеклянную дверь и — под дождь! Надо же было мороси так расклеиться в декабрьский вечер; а она за окно и не глянула, выбегая. Даша засеменила побыстрее, набрасывая край шарфа на голову, а когда тот упал обратно на плечи — с наслаждением подставила лицо мелким как пыль каплям. Счастливо заулыбалась, вдыхая вечер полной грудью.
"Мне все так же дышать нечем, — подумала Решка, — эти ботинки, пусть и Тимберланд, а оттягивают лодыжки и натирают пятки, от пальто несет светской львицей за версту, пицца вот-вот промокнет и остынет, но все равно… жить — счастье. Как я докатилась до такого?..".
Перехватила коробку поудобнее, и ветер снова распахнул несносную полу; к коленям прилипла сырость.
— Да что же такое… — пробормотала Решка и поспешила натянуть ее обратно, балансируя с коробкой пиццы на неудобных твердых подошвах тимберландов.
"Все чаще позволяю себе выбегать непонятно в чем — ключевое слово “на районе” — а вот, если меня похитят, убегать в таком прикиде я как буду?.."
Захотелось хихикать. Вообще-то, Дашка (для знакомых — Решка) Стрельцова слыла веселой сумасбродной девчонкой. Только на песне Машины Времени “Она идет по жизни смеясь” ее тянуло на слезы, а каждый второй четверг хотелось вздохнуть чуть глубже, чем возможно, и легкие мешали… Вот уж точно — русалочка.
Противный ветер, опять за старое! Девушка наклонилась всего на миг и справа ей вдруг резко засигналили; Решка едва успела выпрямиться и заметить фары, и жесткий удар отбросил ее вперед, сбил с ног, швырнул на мокрый тротуар, разрывая колготки пополам с кожей на коленках и голых ладонях; пицца веером вспорхнула в пространство и шлепнулась в лужи.
Не замечая боли, Решка рывком вскочила и покрутила головой: та кружилась, раскалывалась, в глазах плясали звездочки; но в целом — жива.
— Пицца… — заметила она трагическую гибель своего ужина, и на глазах против воли сделалось мокро.
Как же так?..
— Эй, он живой? — раздался крик кого-то из ниоткуда взявшихся прохожих.
— Скорую вызывай! Девушка, а вы в порядке?
— Пускают же на дорогу! А ну на выход, водила!
Решка мотнула головой еще раз, превозмогая липкую тошноту: на дорогу перед остановившимся автомобилем с воздуха месивом приземлился парень в белой рубахе, черных бриджах и босиком…
* * *
Анька прибежала быстро. На лице подруги… лица как раз-то и не было, гм. Ни лица, ни макияжа. Куртка натянута на пижаму наспех, хвостик с петухами, один носок сполз на самую лодыжку, шнурки на кроссовках на честном слове, честное слово… В общем, прославится Черешневая улица сегодня.
Мысли Даши Стрельцовой были ужасающе четки и беспорядочны.
— Стрельцова! — бледная Анька бросилась к ее ногам и принялась судорожно ощупывать косточки. Так судорожно, что аж судорогой и свело. — Цела?..
— Да все нормально… — вывернулась Решка и скривилась: хромать еще придется долго. — Коленками отделалась вот…
Аня тщательно исследовала бинты, ссадины, пластыри и царапины, скептично полюбовалась на замызганные полы вишнёвого пальто, отчаянно пытающиеся скрыть отсутствие колготок, и отодвинула нерасчесанную прядь за ухо. Зажала нос:
— Ну, и надушилась ты…
— Это не я… А пальто… — неловко усмехнулась Решка.
В моменты, когда все укатилось псу под хвост вместе с сердцем и кишками, остается только болтать о ерунде.
— Тебе только соблазнять в таком виде и аромате.
— Да вот, тем и занимаюсь, как видишь… Уже один спасатель пытался узнать номерок…
— Спасатель меня не так интересует, как спаситель… Это правда? То, что мне в регистратуре сказали?
Анька перестала бояться — острый язычок подруги доказывал, что опасность миновала — и теперь сгорала от любопытства. Даша в ответ уставилась в стену и принялась кусать уже истерзанные губы.
— И не спрашивай…
— Да нет, не дождешься! Спрашиваю и буду спрашивать! — с восторгом плюхнулась Аня рядом на пластиковое сиденье неотложки. — Эх, вот повезло тебе уродиться русалочкой — такую романтику отхватила! Все видели, как героически он бросился под колеса вместо тебя… Красавец небось?
— Нюрк! — одернула Даша подругу. — Какой красавец? Парень… в лепешку из-за меня..!
Аня пожала плечами:
— А разве это мешает ему быть красавцем? На лепешке, может, и не разглядишь, а… И хоть в приличном месте не называй меня Нюркой!
Она состроила сердитую мину.
Лепешка. Пицца. Да. Пиццу жалко. А вот от вида парня — сердце останавливается и легкие совсем уж сжались.
Из палаты, плотно затворив дверь, вышла грузная медсестра. Даша вскочила, пальто распахнулось, открывая бинты, остатки поползших стрелками колготок, тунику с Микки Маусом, но Решке было все равно.
— Как он?
Медсестра сделала строгое лицо и показательно зажала нос. Но ответила:
— Мы не можем выяснить его личность. Вот дождемся, пока найдется опекун…
— Вы о чем? — не поняла Стрельцова.
— Без страховки мы не можем оказать ему всю необходимую помощь, — развела руками медсестра.
Даша даже не думала.
— Ну, тогда я заплачу.
— Решка! — воскликнула Анька в ужасе.
— Сделайте все, что нужно, только… — Даша почувствовала, как на затылке собирается пот, — в разумных пределах…
— Русалочка, у тебя совсем крыша поехала?! — завывала шепотом Нюрка в ухо.
— Тогда прошу пройти со мной, Дарья Сергеевна — оформим документы, — ровно согласилась медсестра.
Она латала Дашу в эту неудобную для нее ночную смену и запомнила ее имя и отчество с минимальной рабочей страховки.
* * *
Ну, а как иначе? Даша брела по коридору в палату безымянного спасителя, и ей хотелось хвататься за стены. Не только из-за коленок и тимбов, которые стерли пятки, кажется, в кровь, не только из-за мясорубки нейронных связей в голове.
Страховка!
Что за отвратная вещь — благородство?..
