Они с ходу захватили плацдарм и вступили в бой с немногочисленными заслонами русских. Те сопротивлялись отчаянно — пограничные части НКВД каждую пядь родной земли обильно поливали «чистой арийской» кровью.
С негромкими хлопками из стволов орудий вылетали герметичные пробки. Заряжающие сдували мотоциклетные камеры вокруг башенных погонов. Они герметично закрывали зазоры в самом уязвимом месте «панцеров». Трубы-«шноркели» сняты. Всего восемьдесят Tauchpanzer III выбрались на русский берег.
Дитрих Шталльманн раздраил герметичный люк.
— Panzer, vorwärts! — раздался приказ командира.
Пробуксовывая гусеницами в мокрой земле, «панцеры» пошли вперед. И вовремя — русские выслали разведку на бронемашинах. Поступила новая команда:
— Башни — «на один час». Бронебойным заряжай. Дальность восемьсот метров, по группе вражеских бронемашин — беглый огонь!
Развернулись квадратные приплюснутые башни, 50-миллиметровые пушки KwK-39L/42 изрыгнули огонь и дым. Несколько броневиков «советов» были подбиты сразу же. Остальные БА-10 открыли ответный огонь. «Советы» сопротивлялись отчаянно. По огневой мощи они были вполне сопоставимы с легкими танками, а такие машины, как Pz.I и Pz.II, — и вовсе превосходили. Фонтаны взрывов их 45-миллиметровых орудий взметнулись среди «бронированного стада» Tauchpanzer III.
Бронебойная болванка ударила по башне танка Дитриха Шталльманна, но повезло — смерть ушла рикошетом.
— Verdammt! — Проклятье! — выругался оберлейтенант Шталльманн. — Panzerkampfen feuer! — Бронебойным огонь!
— Javolle! — Понял!
— Achtung! Feuer! — Внимание! Огонь!
Унитарные выстрелы к 50-миллиметровой пушке KwK-39L/42 отличались компактностью, и поэтому заряжающему было удобно с ними работать. И скорострельность у немецких танков была довольно высокой.
В цейссовский прибор наблюдения Дитрих увидел вспышку попадания на броне одного из тяжелых броневиков русских. Снаряд ударил в борт, прямо под башню. Бронемашину заволокло дымом.
— Das ziel treffen! — Цель поражена! — торжествующе воскликнул Шталльманн.
Бой закончился быстро: русские сражались яростно, однако им не хватало умения. Вскоре погребальными кострами вспыхнули почти все бронемашины с красными звездами на башнях.
* * *
Справедливости ради нужно сказать, что не только в Вермахте проводились научно-практические исследования по подводному вождению танков. Военное руководство осознавало необходимость форсирования крупных рек в Европейской части Союза и в Европе. Поэтому наряду с созданием легких плавающих танков-амфибий Т-38 и Т-40 хотели создать еще и своеобразные «подводные лодки на гусеницах». Первым танком, «освоившим новую специальность», стал трехбашенный средний танк Т-28.
В 1937 году в Советском Союзе на базе среднего трехбашенного танка была создана модификация Т-28ПХ «подводного хождения». Это был серийный танк, на который в опытном порядке было установлено оборудование для преодоления по дну водных преград глубиной четыре с половиной метра. Корпус танка Т-28ПХ и его вооружение герметизировалось, а для питания двигателя воздухом и отвода выхлопных газов под водой устанавливались специальные вентиляционные приспособления. Оборудование было изготовлено в мастерских НИБТ полигона в Кубинке. Испытания танка проводились в августе — декабре 1937 года в естественных водоемах Московской области.
Для безопасности экипаж работал в легких водолазных аппаратах типа ИПА-2 и ИПА-3. Всего было произведено двадцать семь заездов на различную глубину. Общая продолжительность подводного хождения танка составила шесть с половиной часов, из них — более четырех часов с работающим двигателем. При этом длительность единичного погружения была доведена до часа, а непрерывная работа двигателя под водой — до получаса.
Однако не обошлось без сложных ситуаций и накладок. Четвертого сентября 1937 года на восемнадцатой минуте во время четвертого погружения, на глубине около трех метров двигатель стал давать перебои, самопроизвольно меняя число оборотов. Примерно через минуту в моторном отделении танка произошел взрыв. От резкого перепада давления были вырваны крепления люков водителя, правой малой башни, люка наводчика главной башни и подмоторного люка, а также была нарушена герметизация ряда уплотнений жалюзи. В итоге танк залило водой. К счастью, обошлось без жертв — экипаж в легководолазном снаряжении сумел покинуть машину.
По результатам испытаний был сделан вывод, что в данном виде оборудование подводного хода имеет ряд конструктивных недостатков и в целом не в полной мере соответствует предъявленным тактико-техническим требованиям. В то же время даже при самом поверхностном устранении выявленных дефектов подводное хождение Т-28 признавалось вполне возможным. При устранении всех недостатков Т-28ПХ мог успешно использоваться при форсировании водных преград глубиной до четырех метров и шириной до километра. При этом скорость течения могла достигать метра в секунду.
Комиссией, проводившей испытания, было признано необходимым изготовить эталонный образец Т-28ПХ в заводских условиях. Однако начавшаяся спустя четыре года война поставила крест на последующих разработках по Т-28ПХ.
* * *
До конца дня передовые части Вермахта закрепились на отвоеванном плацдарме. Первый день войны подходил к концу, а немецкие войска так и не встретились с главными силами русских. Это доставляло тревогу.
На привале, когда техники заправляли и снаряжали танки, к Дитриху подошел командир роты Tauchpanzer III гауптман Ганс Альтерманн.
— Eine Unruche läßt mich nicht los. — Беспокойство не покидает меня. Наверняка русские что-то задумали.
— Тем хуже для них, — мрачно ответил оберлейтенант Шталльманн. — Их танки — старье! А командиры — напуганное репрессиями усатого азиата Сталина стадо баранов! Что поляки, что русские — все одно, verfluchtische schvein! — проклятые свиньи!
Дитрих Шталльманн обвел взглядом поляну, на которой остановились на привал немецкие танкисты. В неверном свете костров угловатые бронированные коробки «панцеров» отбрасывали зловещие тени. В центре лагеря под растянутыми маскировочными сетями стояли несколько штабных броневиков, выделявшихся длинными антеннами.
Чуть дальше, замаскированные за деревьями, стояли полугусеничные бронетранспортеры с 20-миллиметровыми зенитными пушками.
По периметру, перекликаясь, прохаживались часовые.
* * *
Экипаж Дитриха сидел у одного из костров и потягивал шнапс. Первый день войны закончился, танк был полностью оснащен боеприпасами, заправлен, подремонтирован. Немецкие танкисты, как правило, в этом не участвовали: их дело — воевать. А материальной частью занимались технические службы тыла.
Исключением был наводчик орудия Вальтер Зибер, мюнхенский студент, добровольцем пошедший в армию. В тридцать девятом он воевал в Польше заряжающим в роте минометов в тяжелой пехоте. Таскал «Rohrpfeife» — «дудку», тяжелый ствол миномета, стрелял. И даже схватывался в рукопашную с польскими драгунами, когда кавалерия «Белого Орла» вышла в тыл их позиций. Тогда Вальтер Зибер расстрелял четверых кавалеристов из своего «артиллерийского» длинноствольного «парабеллума». Ему повезло — палаш пятого драгуна скользнул по каске, просто оглушив минометчика. А потом подоспела подмога, и санитары вынесли его из той кровавой мясорубки.
После госпиталя oberschutze,[7] Зибер, награжденный знаком «За рукопашную атаку», изъявил желание поступить в танковую школу в Куммерсдорфе. Так он стал наводчиком танкового орудия — panzer-oberschutze. После учебы он был распределен в экипаж оберлейтенанта Шталльманна. Глядя на Зибера, Дитрих часто думал, что если бы у него тогда, в Польше, был такой наводчик, то его не подбили бы и не было бы этого уродливого шрама на лице…
Глядя на долговязого Вальтера Зибера, можно было подумать, что он так и остался «вечным студентом». Но впечатление это было крайне обманчивым. При всей своей мечтательной внешности, panzer-oberschutze Зибер был уже не der junger Dachs — «молодым барсучонком», «салагой», а бывалым der alter Fronthase — «старым фронтовым зайцем». А из пушки Вальтер Зибер стрелял просто виртуозно. Острый глаз, твердая рука и высокая скорость реакции позволяли ему первым обнаруживать и уничтожать цели противника. И Дитрих Шталльманн был уверен: то, что panzer-oberschutze Зибер вытворял с мишенями на полигоне в Куммерсдорфе, он сделает и в бою. Так оно и случилось.
Заряжающий тоже был под стать «пушечному стрелку», хоть и отличался от него, как черное от белого. Невысокий, приземистый уроженец Данцига[8] Клаус Гриславски лучше всех знал, из-за чего началась Вторая мировая война.
В 1938 году Польша, заручившись поддержкой буржуазных правящих кругов Англии и Франции, блокировала так называемый Данцигский коридор — сухопутное сообщение между немецким городом и остальной Германией. Тогда, по образному выражению Первого Лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля,[9] обретшая после 1918 года независимость Польша стала настоящей «Хищницей Европы».
