Георгий Савицкий
ЯРОСТНЫЙ ПОХОД
Танковый ад 1941 года
Автор выражает глубокую благодарность специалистам УНПЦ эндокринной хирургии и трансплантации эндокринных органов г. Киева и лично Л. Н. Ролинской, М. Б. Горобейко и В. А. Паламарчуку. Благодаря их сострадательности и высокому профессионализму увидела свет эта книга.
Меня подцепили за оба крюка,Расклеила веки трясина,И я увидал над собой облакаИ ветер, шумящий в осинах.И время мое побежало опять,Как будто вчера заводили,И снова услышал я «что-то про мать»И понял, что мы победили!И понял — пожить мне еще предстоит,Пускай — не герой-победитель.Пробитые немцами братья мои,Простите меня и поймите!Простите — не смог показать мастерствоКрасивой военной работы.Из всей из бригады, но лишь одногоМеня сохранило болото.Не сжег меня пушки немецкий расчет,И «Тигр» меня не искалечил,Меня не расплавил «товарищ» ХрущевВ огромной мартеновской печи.Резон здесь, конечно, отыщется свой,Сегодняшним людям — подарком.Вы можете запах глотнуть боевойМоей краснозвездной солярки.Залезьте — не бойтесь испачкать штаныВ крови из солярочной прели.Почувствуйте кожей дыханье войны,На чем наши деды горели.Я — брошенный в землю военный посев,Я — памятник сгинувшей роте,И мирная техника прет по шоссе,Поскольку я был в том болоте.Я — с пушкой, торчащею наискосок,Для вас непонятен и страшен.Соляркою пахнущей правды кусокИстории родины нашей.Что я уцелел — экипаж виноватДа наша родная природа.Я танк, я — убитый советский солдатВторого военного года.
Михаил Калинкин
ГЛАВА 1
Несколько дней в июне
Лейтенант Горелов блаженно растянулся на брезенте, покусывая травинку. Над ним расстилалось бездонное синее небо, жарко светило яркое июньское солнце, шумел Яворовский лес. Хорошо!..
— Эй, кто там сачкует? — раздался сварливый голос старшины Стеценко под аккомпанемент тяжелых ударов молота.
— Э… Я не сачкую, никак нет, товарищ старшина. Вот, изучаю диспозицию.
— Хорош придуриваться, Горелов. Труд, он вроде как сделал из обезьяны человека, согласно учению диалектического материализма. Так что бери-ка, Коля, молот в руки и занимайся саморазвитием.
— Эт мы завсегда! — Николай Горелов схватил молот и принялся забивать стальной палец, скрепляющий траки на правой гусенице танка.
В это время старшина поддерживал гусеницу танка ломом.
— О! Хорошо работаешь! А я потом полезу в моторный отсек — проверю радиаторы. А то двигатель греется, зараза… И коробку проверить нужно…
К Горелову подошел командир танка, капитан Иван Корчагин, вытирая промасленные руки ветошью. В техобслуживании участвовал весь многочисленный экипаж из одиннадцати человек.
Чудо-танк выглядел внушительно. Огромная стальная коробка бронированного корпуса, увенчанная пятью башнями. Центральная, с 76-миллиметровым орудием, возвышалась над остальными. В правой передней башне были установлены 45-миллиметровая пушка и пулемет, в левой — только один пулемет. По диагонали, в левой задней башне, тоже была установлена 45-миллиметровая пушка, а в — правой «Дегтярев-танковый».
Машина внушала уважение своими размерами: это был настоящий «сухопутный крейсер» боевой массой в полсотни тонн и длиной почти десять метров. В высоту «Сталинский исполин» достигал почти трех с половиной метров! Называлась вся эта стальная подвижная гора — Т-35.
* * *
По опыту Первой мировой войны многобашенные танки планировали использовать при прорыве полевых укреплений противника. Отсюда и большое количество огневых точек, которые могли вести рассредоточенный круговой обстрел по разным целям.
Такие танки были построены во Франции, Германии, Великобритании. Японии. Концепция многобашенного танка позволяла, как казалось тогдашним военным теоретикам, обеспечить длительные действия без поддержки пехоты и артиллерии. Отсюда и название английского тяжелого танка А1Е1 «Independent», что в переводе значит «Независимый». Этот танк был создан в 1926 году. Англичане решили сделать его более рациональной компоновкой, нежели французский «Char 2С», который вообще был «родоначальником» многобашенных танков — «сухопутных крейсеров», построенных после Первой мировой войны.
Разработка французского тяжелого танка прорыва «Char 2С» началась еще в ходе Первой мировой войны, в 1917 году. Причем уже через два года планировалось выпустить триста этих боевых машин. Однако в связи с окончанием военных действий производство «сухопутных броненосцев» было резко свернуто.
В результате до 1923 года французы изготовили всего десять танков типа «2С». Их вооружение состояло из 75-миллиметрового орудия и нескольких пулеметов и размещалось в двух башнях — орудийной впереди и пулеметной на корме, а также бортовых амбразурах. Будучи по меркам 1917 года достаточно прогрессивной машиной, к началу тридцатых годов танк уже полностью устарел как морально, так и технически. Неудачное расположение двух башен в одном ярусе, исключавшее круговой обстрел, огромные размеры машины, низкие проходимость и надежность сделали бы его на относительно современном поле боя легкой мишенью.
Однако принять участие в боевых действиях Второй мировой они не успели — Франция капитулировала, когда тяжелые многобашенные танки, сведенные в третий батальон 511-го полка, еще двигались на фронт по железной дороге. Там их через несколько часов и уничтожила немецкая авиация. По другой версии, экипажи сами подорвали свои неуклюжие восьмидесятитонные (!) танки, потому как сгрузить их с железнодорожных платформ не было никакой возможности.
Английский «Индепендент» был более рациональным и легким. При весе в тридцать две тонны он мог развивать максимальную скорость в 32 километра в час. Вооружение «Независимого» располагалось в пяти башнях. Размещение всех пулеметов в четырех однотипных башенках, сгруппированных вокруг главной башни кругового обстрела с 47-миллиметровой пушкой, значительно увеличивало гибкость огня и позволяло нацелить на один объект как минимум два пулемета и орудие. Но «Независимый» так и остался прототипом, на вооружение его не приняли. Однако сама концепция оказала заметное влияние на дальнейшие разработки тяжелых и средних танков.
Кстати, такая же компоновка, правда с усиленным вооружением, была и у советского тяжелого танка Т-35. В итоге «сухопутные крейсеры Сталина» стали единственными серийными машинами подобного класса. Всего был выпущен шестьдесят один танк Т-35.
* * *
— Ну, как там ремонт?
— Нормально, товарищ капитан, — лейтенант Горелов кивнул на почти вбитый в сочленение траков палец.
— Как закончишь, перегрузите вместе с лейтенантом Кононенко боекомплект.
— Есть, товарищ капитан!
— Разрешите выполнять?
— Действуй.
Николай Горелов принялся «действовать» кувалдой, вгоняя стальной штырь в проушины сочленений стальных траков. От каждого молодецкого удара стальной палец входил все глубже, пока наконец молот не стукнул по торцам траков.
— Готово! Что-то упарился я… — Горелов вытер пот со лба.
— Упарился он… Эх, молодежь, молодежь… — проворчал старшина в промасленном комбинезоне и полез на крышу моторно-трансмиссионного отделения.
Он почти полностью скрылся в двигательном отделении, позвякивая гаечными ключами, отвертками и другими инструментами. Степан Никифорович Стеценко вместе с механиком-мотористом Сергеем Лазаревым принялись колдовать над двигателем.
А Николай Горелов вместе со своим закадычным другом Олегом Кононенко принялись перегружать боекомплект. Всего на две малые пушечные башни приходилось двести двадцать шесть снарядов. Из них поровну — сто тринадцать бронебойных и осколочно-фугасных. По приказу капитана Корчагина в переднюю башню было перегружен дополнительный боекомплект из полусотни бронебойных снарядов, а Горелов «поделился» с другом пятьюдесятью осколочно-фугасными.
Объяснил свое решение капитан Иван Корчагин просто: «Коля, ты — основная защита нашего танка при лобовой атаке. Твоя „сорокапятка“ сможет подбить вражеские танки, если начнется… А Олег будет прикрывать нас с тыла осколочно-фугасными!» Определенный резон в словах ветерана-танкиста, который успел повоевать и на Халхин-Голе, и год назад в Освободительный поход на Бессарабию и Буковину, был. Николай Горелов больше помалкивал и подмечал подобные тонкости, правильно кумекая, что для дела полезно. Как прицелиться лучше, как стрелять быстрее и точнее. Кстати, даже тут своя определенная хитрость была: бронебойный снаряд его полуавтоматической «сорокапятки» был мощнее. И поэтому механизм орудия работал штатно. А при стрельбе осколочными, из-за меньшей длины отката, полуавтоматика работала лишь на четверть — затвор закрывался автоматически после заряжания пушки, но вот открывать его и выбрасывать стреляную гильзу приходилось вручную. А это — драгоценные секунды, которые в бою порой стоят жизни всему экипажу.
