Вот папа шагает по тротуару, поддавая ногами опавшие листья. Поднимается по ступенькам крыльца — ступенек пять — и шарит по карманам в поисках ключа. Конечно, ключ отыщется лишь в последнем кармане. Потом папа войдет в подъезд и дверь за ним захлопнется.
Дальше воображение Виллема не шло. Что-то сдавило ему горло, и с каждым папиным шагом сдавливало все сильнее.
— Я вижу, никуда ты со мной не полетишь, только обещаешь, — помолчав, сказал Питер. Голос у него был обиженный, как у маленького.
Виллем мгновенно перенесся из Липового тупика обратно на Широкий проспект. Они с Питером стояли под фонарем. Желтый свет падал Питеру на лицо. Виллему показалось, что он побледнел и осунулся.
Слова Питера задели Виллема за живое. Он хотел было возразить, но Питер перебил его:
— Пожалуй, полечу-ка я один! — Голос у него слегка дрожал, а по лицу пошли белые пятна. — И зачем только я сюда прилетал! Мне бы сразу догадаться, что тебе моя помощь не нужна. Прощай!
И он взмыл в воздух.
— Постой!
У Виллема стало совсем скверно на душе, когда на его глазах Питер растворился в ночной темноте. Он почувствовал, что к нему приближается Сюденъельм, а папа был так далеко от него!
— Не улетай, прошу тебя! — взмолился Виллем.
— К тому же я понял, что страна Нетинебудет для тебя ничего не значит, — сухо сказал Питер, и Виллему стало больно от его слов.
— Не говори так! — воскликнул он.
Питер полетел медленнее, но все равно удалялся от Виллема.
— Мне не обойтись без твоей помощи! — крикнул Виллем.
— Ничего не поделаешь. Вот в стране Нетинебудет я бы тебе помог. А здесь это все несерьезно.
Он вдруг обернулся и посмотрел Виллему в глаза.
— Чем я могу помочь тебе здесь?
— Понимаешь, быть невидимкой — это ужасно. А когда ты рядом, я уже не невидимка, мне не так одиноко. И я ничего не боюсь. Мне хочется улететь с тобой в страну Нетинебудет. Честное слово! Только мне трудно так быстро на это решиться.
— Обратного пути нет, — резко сказал Питер. Он опустился на землю, но держался в тени, и Виллем не видел его лица. — Забудь своего папу, — продолжал Питер сурово. — Он вовсе не любит тебя. Скоро ты в этом убедишься. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
— Но это же неправда! — горестно воскликнул Виллем.
Он услышал, как вдали хлопнула дверь. Это папа вошел в квартиру. Наверное, он зажег свет в комнате Виллема и уже в который раз осмотрел ее.
— Помнишь, какой у папы был голос, когда он звал меня на Липовой аллее? Он меня любит! Слышишь? Любит!
— Забудь своего папу… — прошептал из темноты Питер. Он как будто не слышал Виллема: — Больше тебе ничего не остается.
Питер опустился на землю. Виллем нырнул в темноту и с трудом разглядел его. Питер сидел на пригорке, закрыв лицо руками. Он выглядел совсем маленьким и жалким.
— Ты плачешь? — удивился Виллем.
— Я никогда не плачу, — рассердился Питер. — Плачут только дураки! Чего мне плакать? Подумаешь, горе большое! Да если хочешь знать, я самый счастливый человек на свете! Мною никто не командует: что хочу, то и делаю. Могу сколько угодно гоняться за пиратами, разбойниками или дикими хищниками. Мне здорово живется! О другой жизни я и не мечтаю. Да чтобы я когда-нибудь распустил нюни из-за какой-то мамы или это, как его там, папы…
Он снова закрыл лицо руками.
— Смех да и только! И нечего болтать, будто я плачу.
Виллем молчал. Смех Питера все больше смахивал на всхлипывания.
— А мне скучно без папы, — признался Питер. — Я бы с радостью здесь остался… Только ты не думай, страна Нетинебудет мне тоже нравится, — поспешно добавил он. — Я бы непременно улетел с тобой, если бы…
— Если бы что? — спросил Питер, не отнимая рук от лица.
— Если бы я точно знал, что здесь так и останусь невидимкой.
— А ты еще в этом сомневаешься? Видеть тебя могу только я и другие жители страны Нетинебудет, — заверил его Питер.
— И Сюденъельм, — добавил Виллем. — Правда, не знаю почему.
— Ну, сам посуди, с чего вдруг ты перестанешь быть невидимкой? — Питер начал взволнованно выдирать из земли пучки травы. — Или ты надеешься, что тебе кто-нибудь поможет? Ты знаешь такого человека? А как он тебе поможет, если даже не увидит тебя? Ты пошевели мозгами!
Виллем молчал. Питер встал и расправил плечи, в голосе у него снова появились нотки превосходства:
— Или ты слышал про какое-нибудь волшебное зелье? Или другое средство? Скажи на милость, каким образом ты из невидимки снова превратишься в обычного мальчика? Эх ты! Летим-ка со мной, не откладывая!
— Но ведь кто-то должен мне помочь! — не сдавался Виллем. — Не один, так другой. Ты случайно не знаешь?
— Нашел у кого спрашивать! — Питер даже рассердился. — Сам ищи такого волшебника, если он тебе нужен!
Точно, волшебник… Виллем напряг память. В голове у него застучало. Он даже испугался и уже хотел отказаться от попытки что-либо вспомнить, но тут в его памяти что-то забрезжило.
Волшебник… ну, да, конечно!
— Рыбацкий мыс, девятнадцать. На двери табличка с именем «Мерлинсен», — сказал он.
— Откуда ты знаешь? — Питер был поражен.
— Ниоткуда… Знаю и все, — ответил Виллем. — Пойдем со мной, прошу тебя. Я не могу идти по городу один.
Питер не двигался с места.
— Ну, прошу тебя…
— Ты и в самом деле этого хочешь? — тихо спросил Питер.
— Конечно. Я очень боюсь исчезнуть совсем. А если ты будешь рядом, этого не случится.
— Что ж, пошли, — сказал Питер. — Но тебе скоро придется решить, полетишь ты со мной или останешься. Я не могу торчать здесь целую вечность. Предупреждаю, ты теряешь драгоценное время. Полетели бы сразу, и дело с концом…
Виллем шел, Питер летел.
Некоторое время оба молчали. Скоро Виллему показалось, будто над ним кто-то мурлычет песенку, но уверенности в этом у него не было.
— Нам надо торопиться, — сказал он.
— По земле быстро не пойдешь, — сказал Питер. — Вот если бы ты летел, другое дело.
Однако они продолжали путь по-прежнему: Виллем шел, а Питер летел. Они выбрали более длинный путь, зато были уверены, что никого не встретят.
8
Рыбацкий мыс вдавался далеко в море и был похож на огромный палец. В суставах палец утолщался, а на его ногте стоял дом, самый высокий на этом мысе. Дом был четырехэтажный, с башенкой. К нему-то и держали путь Виллем и Питер.
Путь был долгим, и мальчики старались поскорей добраться до цели. Правда, по разным причинам они двигались медленнее, чем им хотелось бы. Один раз Питер застрял в розовом кусту. В другой раз он врезался в дерево, потому что смотрел на Виллема и собирался крикнуть ему, чтобы он глядел себе под ноги.
Оба раза Питер разозлился и свалил всю вину на Виллема: мог бы, мол, и предупредить, ведь Питер здесь впервые. Будь Виллем умнее, он бы уже давно улетел с Питером в страну Нетинебудет.
Виллем его не слушал. Упреки Питера были так нелепы, что Виллем понимал: Питер скрывает за ними свое смущение.
Последняя часть пути прошла бы без помех, не произойди один случай.
Питер и Виллем уже различали черную, блестящую гладь моря, слышали шум прибоя, напоминавший гул ветра. Виллем бегом спускался по песчаному откосу, поросшему чахлой травой. Питер следовал за ним по воздуху. На всякий случай они держались подальше от домов. Справа от них сияли городские огни.
Дом с башенкой возвышался над мысом и морем, словно черная колонна, подпиравшая небо. Его освещенные окна казались большими звездами.
Не успели Виллем и Питер окончить спуск и выйти на дорогу, откуда ни возьмись выскочила собака. С громким лаем она остановилась перед Виллемом. Потом задрала голову и огласила воем ночное небо.
Она меня видит, подумал Виллем, он остановился как вкопанный и боялся пошевелиться.
А собака рычала и скалила зубы. Ее уши были прижаты к голове, хвост ходил из стороны в сторону.
— Белло! — позвали из темноты, и к собаке подбежал хозяин. — Что случилось? Я же тебя зову! Чего ты воешь?
Хозяин Белло огляделся. Виллем не шевелился. Хозяин Белло был совсем рядом с ним, но он ничего не видел, кроме освещенных окон, блеска волн, прибрежных теней и ночного неба. Он нацепил на Белло ошейник и потащил его прочь.
Виллем боялся шелохнуться. Неужели собака его увидела? А может, она залаяла случайно?
— Ты еще долго намерен стоять здесь и ломать себе голову над неразрешимыми загадками? — спросил Питер.
Виллем вздрогнул. Питер засмеялся и описал несколько кругов над его головой.
— Пошли. Времени у нас в обрез. Нам надо затемно вылететь в страну Нетинебудет — ночью можно ориентироваться по звездам. Днем звезды отсыпаются, их не уговоришь показывать путь. Для них это сверхурочная работа, а у них и ночью нагрузки больше чем достаточно.
