— Это вы Клун? — спросила она.
Молодой человек явно растерялся. Одной рукой он почему-то ухватился за болтающийся на груди стетоскоп, другую сунул в карман халата. Айви уже подумала, что бедняге придется прочитать свое имя на приколотой к нагрудному карману белой пластиковой табличке, но тут случилось маленькое чудо. «Доктор» кивнул.
— Очень хорошо, — сказала Берта. — Это Айви Кэмпбелл. Она пришла на интервью. Познакомьтесь, Томас Клун. Он проведет с вами интервью.
Айви заметила, как женщина едва заметно подмигнула ей.
Берта повернулась к Томасу Клуну:
— Меня заверили, что видеокамера в порядке и готова к работе. Вам нужно лишь нажать кнопку «запись», когда начнете. Я вернусь через час и заберу пленку. Вопросы есть?
— Вы обещаете, что пришлете мне чек? — спросила Айви.
Берта потрясла каким-то листком.
— Обязательно. Можете не сомневаться. Я лично за этим прослежу. Если возникнут проблемы, позвоните мне. Что-нибудь еще? Доктор Клун? Нет? Вот и хорошо. Оставляю вас двоих. Не ругайтесь, ладно?
— До свидания, Берта, — сказала Айви.
— Пока, милая.
Рука Клуна метнулась к поясу.
— Извините, это мой пейджер. — Он пробежал взглядом по комнате. — Здесь нет телефона. Мне нужно срочно позвонить.
Айви шагнула к видеокамере, нажала кнопку записи и поднесла к объективу руку с часами.
— Делайте что хотите, доктор Клун, но имейте в виду, что время пошло. — Она опустилась на стул, предназначенный, как можно было догадаться, для интервьюируемого, и достала из рюкзачка журнальчик. — Будете готовы, найдете меня здесь.
Через четыре минуты Том Клун ворвался в кабинет. Захлопнув за собой дверь, он остановился, привел себя в порядок — в частности, убрал в карман халата стетоскоп — и подошел к Айви.
— Здравствуйте. Я доктор Клун. Очень приятно.
Он протянул руку.
— Здравствуйте. Я Айви Кэмпбелл.
Она не спешила отнимать свою, и секунд через десять Клун понял, что рукопожатие затягивается до неприличия, и взял инициативу на себя. Потом выдвинул стол и сел футах в пяти от нее.
— Сегодня мы… э… поговорим немного о… кхм… о вашей жизни, мисс Кэмпбелл.
Довольно симпатичный парень этот Том Клун, подумала Айви, но, Боже мой, не слишком ли он молод для доктора? Красивые плечи. Хорошие волосы. Очень, очень приятные глаза.
— Можете называть меня Айви.
— Спасибо, Айви.
Его взгляд не задерживался на ней больше чем на несколько секунд.
— Необычная ситуация, не правда ли? — спросила она.
— Не уверен, что понимаю, о чем вы.
— Обычно, когда я прихожу к доктору — и не только я, но и практически любой человек, — то всегда немного нервничаю. Но сегодня, похоже, больше нервничаете вы. Очень сильно нервничаете. Вот что необычно.
— М-м-м… да… да. Наверное, вы… э… правы. — Он бросил на нее короткий взгляд. — По крайней мере сегодня. А сейчас… м-м… не хотите ли вы рассказать мне о себе?
— Как вы считаете, я хороша собой?
Айви не собиралась ходить вокруг да около и твердо настроилась получить то, на что положила глаз.
Проблема заключалась в том, что Том Клун не просто считал ее хорошенькой. Том Клун находил Айви роскошной. Ее прекрасные волосы цвета красного дерева словно излучали свет. У нее были яркие, блестящие и необыкновенно глубокие глаза, и когда Том смотрел в них, то чувствовал себя так, как будто изучал тропическую рыбку в аквариуме. А ноги такие длинные… Он не позволил себе довести мысль до конца.
— Да… э… кхм… почему бы вам не рассказать о себе? И…
— Вы любите гамбургеры и пиво? — перебила его Айви.
— Простите?
— Были хоть раз в «Черри-крикет»? Это в Черри-Крик, за «Сиэрсом». У них там великолепные гамбургеры. Громадные гамбургеры. Божественные. Почти идеальные.
— М-м-м. Я… э…
— Вы позволите мне пригласить вас на обед? Как на свидание? После того как мы закончим с этим интервью?
— Полагаю… я…
— Хорошо. Я надеялась, что вы согласитесь. Так как насчет «Черри-крикета»? Например, в субботу? В девять вас устроит?
— Уф… да. Да, девять… отлично. Я… не уверен, что делаю все как надо, но… да, в девять.
— А потом, может быть, сходим в кино? Знаете, я просто помешана на кино.
— Кино… Конечно. Да.
— Отлично. Мой адрес есть на том листке, который оставила у себя Берта. Заезжайте за мной. И не опаздывайте, доктор.
Он озадаченно посмотрел на нее.
— Берта — это секретарша, с которой вы здесь разговаривали. Ну, вспомнили? — Айви встала, подошла к видеокамере и перемотала пленку. — А теперь, доктор Клун, давайте начнем заново. Думаю, вам лучше выйти, а потом сделать вид, что вы только что вошли. Полагаю, на ваших преподавателей это произведет большее впечатление. Согласны?
— Хорошо.
Они все так и сделали. Том Клун вышел, снова зашел и повторил прежние вступительные фразы. Айви кивнула:
— Здравствуйте, доктор Клун, приятно с вами познакомиться.
— Сегодня, мисс Кэмпбелл, мы поговорим немного о вашей жизни. Почему бы вам не рассказать мне о себе?
Она так и сделала, справедливо решив, что таким образом сэкономит время для более интересных вещей при их первом свидании.
Глава 4
— Накиньте ремень. Теперь это обязательно.
Том был смущен, растерян и совершенно сбит с толку. Женщина, автомобиль, аромат духов, утренний свет. Жизненное пространство внезапно расширилось в десятки, тысячи раз. Ни надзирателей, ни кандалов. Исчезли выкрашенные бледной краской бетонные стены.
— Что? Извините, что вы сказали?
— Ремень безопасности. Без них сейчас ездить нельзя. Таков закон.
Сейчас.
Это слово опьяняло. Он живет сейчас.
Не тогда. Сейчас.
Том опустил взгляд и увидел пересекающую куртку Кельды Джеймс нейлоновую полосу. Он опустил руку, пошарил между сиденьем и дверцей, но не обнаружил никакого замка и почувствовал себя полным идиотом. Его последней машиной был «рэббит» 1977 года. А вот насчет ремней Том не помнил. То есть он помнил только, что ездил без них.
— Посмотрите за спиной. И перекиньте через плечо. Вот так.
Она сняла свой ремень и повторила всю операцию.
Том воспроизвел ее действия.
— Спасибо. Похоже, я теперь много чего не знаю…
— Да, — подтвердила она и включила двигатель.
Он оглянулся на тюрьму.
— Я даже и не знал толком, как это место выглядит снаружи. Меня привезли сюда ночью, кажется, в девяностом, вскоре после того, как ее открыли. Даже само здание помню смутно.
Кельда бросила мимолетный взгляд на мрачное сооружение.
— Если убрать ограждения, оно ничем не будет отличаться от любого промышленного комплекса. Никто и не догадается, что это тюрьма, если, конечно, не знает.
Том поежился.
— Я-то знаю, что это такое.
Кельда достала из кармана какую-то штучку размером с коробочку жевательной резинки «Джуси фрут», откинула крышку и нажала крохотную кнопку. Он понял, что это телефон. Черт возьми, какие они стали маленькие.
— Тони? Это Кельда Джеймс. Надеюсь, я тебя не разбудила. Ничего особенного. Хочу только сообщить, что мы с Томом Клуном только что выехали. — Она вывела машину со стоянки. — Думаю, он в порядке. Может быть, немного ошарашен, ведь все произошло так внезапно. Хотите поздороваться? — Она передала телефон Тому. — Ваш адвокат. Думаю, ему будет приятно услышать ваш голос.
Том неуверенно пожал плечами.
— Поднесите к уху и говорите. Держать его у губ не обязательно.
— Здравствуйте, мистер Ловинг, — сказал Том. — Я на свободе. Благодаря вам.
Прерия, заполняющая собой пространство между вершинами Передового хребта Национального лесопарка Пайк и Национальным лесопарком Сан-Изабель, представляет собой унылую, необжитую пустошь, оставшуюся практически неизменной с тех пор, когда единственными ее обитателями были индейцы. Июнь принес летнюю сухость, уже наложившую свой отпечаток на безрадостный пейзаж, и постоянно дующий в этих местах ветер упорно высасывал из всего живого оставшуюся влагу, словно это и было единственной целью, определенной для него природой. Ни один оказавшийся в этих местах здравомыслящий человек не рискнул бы назвать их горными лугами — ведь луга, как правило, ассоциируются с зеленой растительностью, а ее-то здесь, на всем протяжении от Каньон-Сити до Колорадо-Спрингс, раскинувшегося у самого подножия Скалистых гор, как раз и не было.
За исключением городка Пенроуз — да и тот можно назвать исключением лишь с большой натяжкой, — человек, едущий по автостраде № 115, соединяющей Каньон-Сити и Флоренс с Колорадо-Спрингс, не встретит ничего такого, что нарушало бы однообразный ландшафт. Ни городов, ни поселков, ни туристических достопримечательностей. Ничего. А стоящие у дороги знаки сообщают только то, сколько еще осталось до того или иного пункта.
