Работалось Юрию действительно легко. Еще учеником он быстро привык к цеху. Строительство малых судов - шлюпок, катеров и дор - это производство было для него не только интересным, но и по-настоящему родным. Юрий вспоминал рассказы дяди Ильи о чудесном корабельном мастере, о дедушке Андрее Фомиче. Инженер Рябов часто говорил: "Вот бы твоего деда к нам на судоверфь!"
Но и бригадир Юрия Степан Иванович Котлов работал красиво. Юрий любовался, глядя, как Котлов быстро, ловко и точно действует широким с тонким лезвием топором, стамеской, рубанком. Работал Котлов и словно приглашал: бери инструмент и подтесывай киль, снимай на доске фаску, сверли отверстия и заклепывай на шайбах кончики гвоздей!
Вот плотно и надежно прилегает к килю первый, нижний, шпунтовый пояс. Одна за другой пригоняются внакрой верхние доски обшивки, нарастают пояса.
Потом будут поставлены шпангоуты, кильсон, привальный брус, банки. И когда корпус шлюпки или катера окончательно отделают и покрасят, маленькое судно будет настоящим красавцем.
Как и дед Юрия, бригадир Котлов был кораблестроителем-практиком. Он откровенно признавался, что ученье в школе ему не давалось. А мастером на постройке малых судов он стал первоклассным. Уже после войны, когда он вернулся с фронта с двумя орденами Славы, Котлову несколько раз предлагали учиться. Мастер сконфуженно отмалчивался или нерешительно отмахивался: поздно, ничего не выйдет. Но Котловым на судоверфи дорожили. Таких специалистов по деревянному судостроению было немного.
С молодым старательным рабочим Вишняковым Котлов жил по-доброму. Парень не был ни зазнайкой, ни нюней. И это Котлову нравилось.
Через год летом Юрий снова удивил и на этот раз не только Ольгу Андреевну, но и своего дядю и бригадира Котлова. Он подал заявление в кораблестроительный институт на заочное отделение и снова остался работать на судоверфи. Ольга Андреевна переживала двойственное чувство. Что бы ни говорил Илья, а заочники, по ее представлению, не могли стать полноценными инженерами. И все же она немножко была даже рада: сын не уедет, останется с ней. Без Юрия ей было бы тоскливо, и притихшая тревога могла опять овладеть ее раздумьями.
Илья Андреевич втайне порадовался поступку племянника. Он с уважением относился к практике, к производству, но мыслей своих сестре, конечно, не высказывал. Он-то знал, что если быть настойчивым, то и на заочном отделении можно стать превосходным, теоретически грамотным специалистом. А характер племянника ему был известен.
Зато бригадир Котлов некоторое время сокрушался. Ему, не отведавшему теории, казалось, что такой башковитый и серьезный парень, как Вишняков, непременно должен поехать в Ленинград, учиться "по-настоящему". В то же время отпускать Вишнякова из бригады Котлову было жалко.
Если бы теперь Юрия спросили, как он проводит свободное время, он, вероятно, ответил бы: "У меня нет свободного времени". И в самом деле. Без четверти восемь он уже был в цехе. После работы будущий корабельный инженер садился за книги, конспекты и чертежи. Потом шел в яхт-клуб и гонял яхту или занимался ее "благоустройством" - так матрос Клавдий Малыгин называл мелкий ремонт и всевозможные подгонки и переделки на яхте. Еще в августе рулевой "Звезды" Коломейцев уехал в отпуск и оставил яхту на Юрия. Когда он вернулся, то принял другую яхту, а Юрия Вишнякова назначили рулевым "Звезды".
Вероятно, он родился кораблестроителем и капитаном. На судоверфи он работал легко, все делал увлеченно и, казалось, никогда не уставал. И парусный спорт не был для него только развлечением. На яхте, неслась ли она по водной быстрине или стояла на стапелях, Юрий тоже работал. Работал так же азартно и легко, как в цехах судоверфи. Может быть, в нем беспокойно пульсировала кровь деда, горела потомственная одержимость и неиссякаемой была энергия. Этой энергии и одержимости удивлялись даже самые близкие Юрию люди, которые хорошо знали его. Но что бы люди ни думали о нем, как бы ни удивлялись, в постоянном рабочем задоре Юрий чувствовал себя всегда спокойно и счастливо.
От него рано ушли мальчишеские грезы, туманные мечтания о несбыточном, и, хотя он по-прежнему с увлечением читал приключенческие и фантастические романы, романтика теперь для него была в реальной цели: стать инженером-кораблестроителем и мастером паруса высшего класса. И он знал, что эта цель им будет наверняка достигнута.
В родном приморском городе у Юрия было много знакомых и друзей. Но за последнее время он как-то особенно близко сошелся с веселым и работящим Клавдием Малыгиным, матросом со "Звезды" и шлюпочником судоверфи.
Это были разные люди - Юрий и Клавдий - и внешне и по характеру, но их сблизила и роднила крепкая и порывистая, как штормовой ветер, любовь к парусу.
И очень близким человеком для Юрия стал его дядя - Илья Андреевич Рябов. Юрий любил приходить в холостяцкую комнату Ильи Андреевича, всегда заполненную цветами. У пожилого многоопытного корабельного инженера была удивительная страсть: он нежно любил цветы. Он знал сотни видов их, сам разводил, рассаживал в больших ящиках на подоконнике и на специальных подставках. Летом комната словно горела разноцветьем - крупными махровыми астрами и георгинами, гладиолусами, гвоздиками, ноготками, анютиными глазками. Юрий не мог запомнить и малой доли названий цветов, какие были в комнате у Ильи Андреевича. И ему всегда казалось странным, как у этого человека с ироническим настроем характера сочетается непомерная любовь к корабельной технике и к нежнейшим существам на земле - цветам.
В комнате Ильи Андреевича на письменном столе стояла в рамке фотография женщины, худенькой и застенчивой. Это была жена инженера, тетя Вера, врач по профессии. Она погибла на фронте при обстоятельствах неизвестных. В то время Илья Андреевич был где-то далеко, на Колыме.
Должно быть, дядя Илюша очень любил свою жену, но с племянником о ней никогда не разговаривал. Он не был замкнутым человеком, но пережитое оставило в его душе тяжелый отпечаток. Бурный оптимизм у него неожиданно сменялся ироническим скептицизмом и даже язвительностью.
Однажды весной, когда "Звезда" была уже спущена на воду и ее экипаж Юрий, Клавдий и Дениска - усиленно готовился к парусной регате, Илья Андреевич, зайдя в цех, попросил племянника зайти к нему домой после работы.
- Невероятная новость! - сказал он возбужденно. - Отложи все дела и обязательно зайди!
Невероятная новость?! Раньше дядя никогда не приглашал к себе Юрия так настойчиво. Чаще Юрий приходил к нему сам - консультировался по учебным заданиям института.
После работы Юрий сразу же зашел к Илье Андреевичу. И, едва переступив порог комнаты, он услышал действительно невероятное, то, чего он ожидал еще десять лет назад.
- Юрчонок, модель найдена! - закричал Илья Андреевич. - Вот она!
Юрий сразу же сообразил. Модель! Найдена модель деда Андрея Фомича, премированная на международных соревнованиях, о которой дядя Илюша рассказывал десять лет назад. Найдена "Любушка - Диана"!
- Вот она! - гордо и взволнованно повторил Илья Андреевич и, взяв со стола модель, высоко поднял над головой.
Потом он снова поставил яхту на стол. Юрий молча сел на стул и так же молча уставился на модель. Он не верил. Взглянул на Илью Андреевича и чуть слышно, словно боясь спугнуть видение, спросил:
- Но как... где вы ее нашли?
- Потом, потом все расскажу. А пока любуйся "Любушкой". Смотри, какая прелесть!
Словно загипнотизированный, смотрел Юрий на яхту и все еще сомневался, что она тут, всего на расстоянии протянутой руки.
Если в рассказах о поездке деда в Петербург была правда, то в этой модели, в этой "игрушке", таился великий секрет. Этот секрет нужно было раскрыть. Что, какие качества, приданные яхточке Андреем Фомичом, украсили ее золотой международной медалью?
Юрий осторожно повернул модель к себе форштевнем. Он любовался корпусом, безупречным, но полным тайны.
- Нужна реставрация, - сказал Илья Андреевич. - Какой-то дурак испортил такелаж и паруса. Хорошо, что корпус не повредили. Только вот киль немного...
- Но все-таки как вы ее разыскали? Я почти забыл о ней...
- Я тоже долго не думал о ней. Но потом снова принялся за поиски, правда, без особой надежды. Но я действовал по системе, как Шерлок Холмс! - Илья Андреевич усмехнулся. - Серьезно, Юрчонок, по системе. И нашел. Оказывается, во время войны, в голодовку, моя бывшая соседка по квартире выменял? "Любушку" на буханку хлеба. Я с трудом разыскал эту соседку, предложил ей денег, и она во всем мне призналась. Я обошел несколько квартир, наконец, нашел и выкупил. Вот так. А сейчас забирай яхту, дарю ее тебе. Нужно все на ней восстановить, как было у деда, а потом поизучать. Это тебе будет полезно!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Долго и внимательно изучал Юрий модель гоночной яхты деда Андрея. Он не любовался ею (на это хватило первого вечера), а именно изучал. Самым удивительным и радостным было то, что "Любушка" оказалась очень близкой к яхтам класса "Дракон". Но в чем все-таки ее отличие от всех остальных "драконов", какие плавают на Балтике и на Черноморье, на Дальнем Востоке и на Каспии, в Химках и на Волге? Где у этого миниатюрного суденышка спрятаны секреты блестящего успеха? Простой, даже длительный осмотр на эти вопросы ответов не давал.
