За дверями зала, где проходила аудиенция, к Хейердалу подошел человек, оказавшийся адъютантом кронпринца Улафа. Его провели к кронпринцу, который исключительно тепло его принял: «Я услышал, что вы у нас, и мне тоже захотелось с вами повидаться»{44}.
Кронпринц проявил огромный интерес к научной стороне экспедиции. Улаф имел представление об археологических и этнологических аргументах, составивших основу теории Хейердала, и считал, что она «верна, даже исходя только из опыта плавания на „Кон-Тики“».
Неожиданная аудиенция продлилась полчаса. Затем адъютант осторожно постучал в дверь и напомнил, что кронпринца ожидает министр иностранных дел Хальвард Ланге, который пришел к назначенному времени. Он должен успеть на поезд, и поэтому не может ждать слишком долго. Кропринц быстро попрощался с Туром Хейердалом, но не преминул еще раз подчеркнуть, что он «сильно тронут» тем, что совершили люди на «Кон-Тики»{45}.
Семья Хейердал праздновала Рождество в домике Свиппопп. То, что Тур был дома и мог принять участие в праздновании, само по себе стало событием. Но даже и в этот период умиротворения его наполнял не покой, а смятение. Он думал о долге, о книге, которую должен написать, но так по-хорошему и не начал, и о многочисленных полученных письмах, ответить на которые считал своим долгом{46}.
К счастью, судовладелец Ларс Кристенсен оказался сговорчивым. По причине «избыточных материальных проблем» до поездки домой Тур, преодолев смущение, обратился в пароходство в Зандерфьорде с просьбой пойти ему навстречу{47}. Ответ пришел в форме приглашения на обед к Кристенсену, который обычно проводил темный период года в Нью-Йорке. Судовладелец хотел услышать собственный рассказ Тура о плавании на «Кон-Тики». Завершив трапезу, Кристенсен вытер рот салфеткой: «Я слышал о переписке между вами и моей компанией по поводу счета. Забудьте о нем!»{48}
Туру повезло и еще раз. Вскоре после прибытия в Вашингтон с ним связались из всемирно известного иллюстрированного журнала «Лайф». Руководство редакции, которая находилась в Нью-Йорке, очень хотело посмотреть фотографии, сделанные во время путешествия. У Тура не было времени на поездку, и он послал Кнута Хаугланда. Последнего привели к главному редактору.
— Итак, вы один из тех, кто приезжает сюда и говорит, что у них есть лучшие в мире фотографии…
— Нет, — перебил Хаугланд, — они скорее не очень хороши.
— Что?
— На плоту трудно сделать хорошие снимки. Мы проявили некоторые во время путешествия, но воздух был слишком влажный.
Пока лаборанты занимались материалом, главный редактор пригласил Хаугланда на обед. Когда они вернулись, лаборатория уже произвела черновую сортировку. Главный редактор взял одну из фотографий, которую забраковали, и спросил: почему.
— Ну, — ответил лаборант, — она не совсем четкая.
— Не совсем четкая? Но разве ты не видишь, что в ней есть жизнь, старик!
Хаугланд остался еще на неделю, чтобы составить текст для подписей к снимкам, и тут появился Хейердал — чтобы уточнить детали и договориться о гонораре.
Тур не представлял, сколько запрашивать, и полагал, что и 2 тысячи долларов будет очень смело. Все же речь шла и о праве первой публикации фотографий с «Кон-Тики».
Главный широко улыбнулся:
— Ну, мой друг, этого должно быть достаточно.
Он положил на стол заранее подписанный чек на 5 тысяч долларов{49}.
Следует добавить, что Тур попробовал заинтересовать конкурента, «Нэшнл джиогрэфик мэгэзин», но главный редактор отказал, сославшись на то, «что „Лайф“ уже получил что-то первым»{50}.
В общей сложности списание долга Ларсом Кристенсеном и гонорары из журнала «Лайф» значительно облегчили материальное положение Тура Хейердала. И хотя последнему пришлось отказаться от принципа не привлекать рекламные деньги, они помогли компании «О. Мустад и сын А/С» вычеркнуть свой кредит «за хорошие отзывы о своих крючках и несколько фотографий пойманной на плоту рыбы»{51}. Но если долг уменьшался по одним пунктам, то по другим он продолжал расти, и, когда Тур в Рождество подсчитал баланс, он все еще оставался должен 14 тысяч долларов, или 70 тысяч крон; в пересчете на кроны 2007 года — почти миллион{52}. Брутто-доход в 10 тысяч крон незначительно скрасил общий итог. После того как Концертное бюро получило свое, остаток он использовал на уплату долга отцу и на то, чтобы «Лив и детям было на что жить, пока я путешествую по долгу службы»{53}.
Харальд Григ, директор издательства «Гильдендаль», сказал, что должен получить рукопись книги в течение лета 1948 года, чтобы подготовить ее к изданию до Рождества. Но предстоящее турне с лекциями по США позволяло Хейердалу сесть за работу «самое позднее в мае». Кроме того, было еще одно осложняющее обстоятельство: приходилось «переводить книгу и писать ее сначала по-норвежски»{54}. Тур сделал небольшой набросок в судовом журнале «Кон-Тики». Но там он писал по-английски, частью из-за желания угодить международной аудитории, частью потому, что думал: так его содержание будет легче понять тому, кто найдет этот журнал, если они вдруг утонут.
Сгибаясь под тяжестью проблем, Хейердал писал Кнуту Хаугланду: «Все выглядит довольно мрачно».
И продолжал: «Отдохнуть в это Рождество (совсем) не удалось, я едва нашел время для двух коротких лыжных прогулок с ребятами, а так меня еще ждет корреспонденция. Честно говоря, хотел бы я вновь отправиться куда-нибудь в экспедицию и покончить с этим».
В какую экспедицию — он не знал. Только прочь. Как Пер Гюнт.
4 января 1948 года Тур попрощался с Лив и мальчиками. А 6 января он снова был в Нью-Йорке. Следующие четыре месяца он колесил по североамериканскому континенту. Сидел, стоял и спал в автобусах, поездах и самолетах. Беспорядочно перемещался из одного города в другой. Национальное лекторское бюро со временем составило маршрут, совершенно не думая о внутренней связи между пунктами остановки. Для агента на первом месте стояли деньги, и он посылал Хейердала туда, где, как казалось, будет больше всего посетителей. По контракту Туру причиталось 200 долларов за лекцию независимо от количества заплативших посетителей, и, поскольку он сам должен был платить за транспорт и за гостиницу, агента не беспокоила цена билетов и номеров в отелях. Бывало, что Тур оставался после лекции практически ни с чем, оплатив все расходы.
Популярен в США. Журналисты толпились вокруг Тура Хейердала после экспедиции на «Кон-Тики». Но масштабное турне с лекциями отняло у него почти все силы
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
