Социальные потрясения в обществе приводили к повышению научного интереса к особенностям эмоционального развития человека, к уникальности человеческой личности.
Подходы к проблеме лишения жизненно важных потребностей ребенка в зарубежных исследованиях
Проблема психического развития в условиях депривации имеет длительную историю развития. Достаточно долго общество не было готово к восприятию этого вопроса, поскольку эмоциональные проблемы практически выпадали из сферы научных интересов, преобладала реалистическая картина мира, положение осложняли и естественнонаучные методы, которые использовала психология начала XX в.
Войны, революции и социально-экономические проблемы способствовали пересмотру основных приоритетов. Это коснулось и научных исследований. Общество, пережив множество трагедий, узнав о миллионах страдающих, обездоленных детях, развернуло интерес к проблемам общения, уникальности человеческой личности, семейного воспитания, значения матери для ребенка. Поскольку теория депривации является одним из аспектов перечисленных проблем, то интерес к ней расширился.
Но в этот период успехи антропологии, социологии и социальной психологии задавали существенно иной образ человека – как продукта социальных сил и институтов. Это требовало его изучения не только методами биологических наук, но и социальными методами. Поэтому новое поколение исследователей, в основном психоаналитического направления, двигалось в сторону сближения с социальными дисциплинами. Их представление о том, что личность – прежде всего результат воздействия жизненных обстоятельств, а не биологических факторов, более соответствовало общему духовному настрою в науке и культуре[37].
Первыми исследователями проблемы были Р. Шпиц и А. Фрейд, описавшие в своих пионерских работах по материнской депривации феноменологию поистине драматических изменений в душевной жизни ребенка, вызванных внезапным отлучением от матери, в результате чего стирается уникальность человеческой личности. Их исследования были продиктованы необходимостью изучить и попытаться облегчить жизнь большому количеству детей, оказавшихся сиротами в годы второй мировой войны. С точки зрения логики развития науки было вполне закономерно, что именно представители психоаналитической школы первыми обратили свое внимание на изучение данного вопроса. В психоаналитической теории ранние детско-материнские отношения рассматриваются как основа для всех дальнейших отношений человека с его окружением, а семья – как основа для формирования уникального начала личности[38].
Поворотным пунктом для изучения психической депривации в детстве явилась монография Дж. Боулби «Материнская забота и психическое здоровье», изданная Всемирной организацией здравоохранения в 1951 г.
Дж. Боулби показал, что ситуация, когда происходит полная депривация материнской заботы, имеет далеко идущее влияние на характер развития ребенка и может полностью искалечить способности устанавливать отношения с другими людьми[39].
Для моделей психической депривации в зарубежных исследованиях типичным является подчеркивание значения роли биологических факторов, бессознательного в развитии ребенка. Такой подход давал возможность более глубинного проникновения в сферу эмоциональных взаимоотношений мать – ребенок, что является одной из составляющих проблемы депривации.
Исследование детского госпитализма в 20-е гг. XX в.
Начало 1920-х гг. знаменательно тем, что активно используется понятие «госпитализм». Первоначально термин «госпитализм» обозначал феномен высокой смертности грудных детей в детских учреждениях. Дискуссии о природе этого феномена, развернувшиеся между ведущими педиатрами М. Пфаундлером (1924) и А. Шлоссманом (1929), концентрировались вокруг вопроса о соотношении роли в развитии госпитализма, с одной стороны, таких «материальных» факторов, как небрежность врачей, плохой уход и плохое питание, и, с другой стороны, фактора отсутствия материнской заботы в детских учреждениях[40].
Этот вопрос имел очевидный практический характер (устраним ли госпитализм и, следовательно, нужно ли развивать сеть детских учреждений, или целесообразней увеличить помощь той группе молодых матерей, которые отказываются от своих младенцев, либо направить усилия на совершенствование системы усыновления). Нужно отметить, что практическая сторона этого вопроса остается актуальной и по сей день, несмотря на многочисленные доказательства преимущества двух последних решений.
Однако собственно научное исследование детского госпитализма началось в Венской школе психологии в тридцатые годы нашего столетия. С помощью «бэби-тестов», разработанных Ш. Бюллер, оценивалось психическое развитие детей из детских учреждений разного типа.
Так, в работе X. Дарфи и К. Уолф (1934) в качестве «независимых переменных» использовались:
1. Уровень гигиенического ухода, типичный для данного учреждения.
2. Характер стимуляции, которой обеспечивались дети (количество и качество доступных игрушек, возможности свободного передвижения для детей).
3. Человек, который заботился о ребенке. Изучались следующие вариации:
а) мать ребенка (преимущественно, это были незамужние и малообразованные женщины);
б) мать другого ребенка;
в) медсестра[41].
X. Дарфи и К. Уолф (1934) удалось в достаточной степени изолировать влияние каждого из перечисленных факторов на развитие детей и сделать следующие выводы:
1. Наибольшее значение для развития ребенка имеет тип аффективной заботы о нем.
2. Материнский уход имеет бесспорное преимущество перед уходом хорошо обученного персонала.
3. Слишком тесная связь ребенка с матерью может привести к нарушениям психического развития ребенка.
4. Оптимальным для развития ребенка является сочетание материнской заботы и профессионального ухода.
Работы Венской школы по изучению причин психического госпитализма были прерваны Второй мировой войной.
Однако уже в середине 40-х гг. Р. Шпиц (1945, 1946) продолжил эти исследования, используя тот же принцип варьирования внешних условий (прежде всего, варьирования типа заботы о ребенке), что и в Венской школе. Р. Шпиц, однако, являясь представителем психоаналитического направления, значительно углубил научное представление о психическом госпитализме, подробно описав его формы и патогенез[42].
Независимо от данного направления в начале Второй мировой войны появляются весьма тщательно проведенные исследования У. Голдфарба. В целом ряде работ он сравнивает детей, воспитавшихся сначала в учреждениях, а затем переданных на попечение опекунов, с детьми, воспитываемыми у опекунов с самого раннего детства. У. Голдфарб приходит к заключению о продолжающимся воздействии результатов раннего содержания в учреждениях на развитие интеллекта и характера детей[43].
Мощное развертывание исследований о детях, подвергавшихся лишения во время Второй мировой войны и непосредственно после нее, было вызвано множеством детей без родителей, покинутых, эвакуированных, перемещенных и даже детей в концентрационных лагерях. Послевоенные изменения социальной и экономической структуры принесли с собой большую профессиональную занятость матерей, недостаток жилья, распад браков, возникших из случайных связей во время войны и т. д., причем все это меняло основы существовавшего воспитания детей и угрожало их устойчивости. Устрашающее возрастание преступности молодежи и большое проявление психических нарушений у детей (неврозов, попыток самоубийства) пробуждает большой интерес у исследователей к проблеме терпящих лишения детей. Наконец, на первый план выступает и вопрос миллионов детей, подвергающихся депривации в экономически и культурно не развитых странах, детей физически и психически голодающих, а также без материнской или родительской заботы, детей бродяжничающих, детей без должного воспитания и школьного образования.
В этот период начинают создаваться исследовательские лаборатории и институты, занимающиеся проблемой психического развития детей в условиях детского дома.
Большинство ученых подчеркивали негативный характер воздействия детских «институтов» на психику воспитанников. Основная причина этого кроется, по их мнению, в разрыве биологически обусловленной, инстинктивной по своему содержанию взаимосвязи ребенка с матерью.
Таким образом, в результате исследований проблемы депривации, проведенных представителями Венской школы, не было создано теоретической концепции депривации, поскольку речь шла лишь об эмпирических исследованиях. Распространение получили следующие выводы: ребенок в раннем возрасте должен воспитываться в атмосфере эмоциональной теплоты, должен быть привязан к матери на основе стойких интимных эмоциональных связей[44].
