— Да, — подтвердил он вызывающе. — Видите ли, Уинн, получилось так, что я устроился тут неподалеку. И надеюсь вскоре жениться на Антуанетте Брелнер. Она оказала мне честь и согласилась стать моей супругой. Можете меня поздравить.
Со стороны могло показаться, что Найджел со всего размаха врезал господину Уинну по лицу. В один миг гость Брелнеров побледнел, и лицо стало больше напоминать маску смерти.
— Я… я, конечно, от всего сердца поздравляю, — произнес он странным, хриплым голосом. — Поверьте, вам, Найджел, как всегда, невероятно повезло. Вы даже не подозреваете насколько.
Тут он вытащил носовой платок и долго, обстоятельно сморкался, а потом, перевернув, вытер им же лоб. Мерритон в какой-то момент почувствовал, что его тоже бросило в дрожь. А потом Уинн полез в карман и достал сигарету.
— Антуанетта, я могу здесь курить? Благодарю. Мне пришлось совершить трудную и долгую поездку. Так вы и в самом деле собираетесь замуж?
Лицо девушки в этот миг тоже показалось Найджелу довольно бледным. А может, всему виной оказалась игра теней? Тем не менее она нервно улыбнулась и, инстинктивно протянув руку, коснулась Мерритона.
— Да, — наконец заговорила она. — Мы и в самом деле собираемся пожениться, дорогой Дакр. И должна вам сказать: я очень счастлива. Знаю, вам это может не понравиться. А вот дядя, наоборот, очень рад за меня.
Уинн смерил девушку оценивающим взглядом, так, словно видел ее впервые, а потом уставился вдаль.
— Ладно, Найджел. Похоже, вы и в самом деле отыгрались за ту крошку Роси Деверилл. Помните ее? Насколько вы были убиты горем, когда она бросила вас и ушла ко мне? Теперь карты легли по-другому… Хорошо, желаю вам счастья. Не стану мозолить глаза. У меня дел по горло, к тому же я скоро уезжаю в Каир, так что всю следующую неделю буду заниматься сборами и оформлением документов. Жаль, что все так вышло. Я ведь приехал увидеть вас, Антуанетта, а оказалось, что опоздал.
— Уезжаете в Каир, господин Уинн? — выступил вперед Брелнер, голос его прозвучал совершенно неожиданно. — Мы будем без вас скучать. А надолго едете?
— Все зависит от того, как пойдут дела. Может, поездка займет неделю, а может, и больше года.
— Жаль, если вы чересчур задержитесь в Египте.
— Ну, не стоит делать из этого трагедию. Мой друг сможет заменить меня, — заверил Уинн, мрачно улыбнувшись, хотя взгляд его говорил о совершенно противоположных чувствах. — Я не столь уж незаменим в вашем обществе. К тому же надеюсь, что по поводу столь счастливого события вы дадите обед и устроите своего рода вечеринку для мужчин. Жаль только, что я на ней быть не смогу. Дела, понимаете ли…
Он протянул руку, и Мерритон пожал ее со всей сердечностью и дружелюбием, которые раньше никогда не чувствовал в отношении Дакра Уинна. Однако же в конце концов он победил своего давнишнего соперника! Ведь тот делал предложение Антуанетте раньше, и она ему отказала. Сердце Найджела переполнилось жалостью к вечному сопернику.
— Послушайте, Уинн, — продолжал он. — Я бы хотел, чтобы вы заглянули в «Башни» и отобедали со мной, прежде чем уедете. Мы и в самом деле устроили бы небольшую вечеринку для старых приятелей. Собрать гостей несложно, тем более что у меня не так много знакомых в Англии. Давайте договоримся на вторник. И прежде чем вы ответите, я бы хотел вас предупредить: отказа я не приму.
Уинн внимательно посмотрел на счастливого жениха, а потом крепко, по-дружески пожал ему руку. Выглядело все так, словно он и в самом деле принял извинение старого приятеля и по достоинству оценил его поступок.
— Благодарю вас, мой друг. Вы, без сомнения, хотите сделать все как можно лучше. Да и остальных наших знакомых я увидел бы с большим удовольствием. И — только по старой памяти — скажу вам совершенно откровенно: на вторник у меня не запланировано никаких неотложных дел. Так что я приеду. Ну, а теперь — до скорого!
— До свиданья, — попрощался Найджел, радуясь, что его отношения с Уинном не переросли в открытую вражду. И все же что-то в глубине души говорило ему, что Дакру нельзя доверять бесповоротно.
— Да свиданья, Антуанетта! Уж и не знаю, когда теперь мы снова свидимся. Тем не менее желаю вам счастья, которого вы и в самом деле заслуживаете.
— Спасибо.
Мгновение Уинн смотрел ей в глаза, а затем, совершенно неожиданно, отвел взгляд и, больше ни слова не сказав, вышел из комнаты. Напряженность спала, и Мерритон с Брелнерами снова могли дышать самым естественным образом.
А потом они услышали приглушенный хлопок входной двери.
Глава V
Призрак на банкете
Мерритон в вечернем костюме — настоящий красавец — стоял у дверей курительной комнаты вместе с Тони Уэстом, коренастым толстячком, на котором костюм сидел кое-как, а воротник белой манишки и вовсе казался на пару размеров больше необходимого. Несколько раз Мерритон пытался уговорить Тони сходить к приличному портному, но тот так и не внял просьбам приятеля.
Теперь же они стояли и ждали, прислушиваясь к звукам приближающихся экипажей, которые должны привезти гостей, собирающихся на вечеринку для холостяков. Больше всего Найджел хотел встретиться с Дакром Уинном, который уезжал в Каир. А сам Мерритон готовился стать «бенедиктом»[5].
Однако вышло так, что старые и верные друзья Найджела — Лестер Старк и Тони Уэст — прибыли первыми. Дакр Уинн ожидался с семичасовым поездом. Приглашены также Дикки Фордис и Реджинальд Лефрой — офицеры, вместе с которыми он служил в Индии, да пожилой доктор Джонсон Бартоломью, которого хозяин очень уважал. Еще несколько человек довольно плохо знали сэра Найджела, но уважали его тонкий юмор.
Раздался звонок в передней — прибыл еще кто-то из гостей. Боркинс напыщенно (и тем не менее изящно) поспешил открыть двери. Сэр Найджел, шагнув вперед, увидел широкоплечую фигуру Дакра Уинна. Его вечный соперник был закутан в черный вечерний плащ, который принято одевать в таких случаях. Оперная шляпа сидела на голове под правильным углом, скрывая коротко подстриженные волосы. Гость вошел в прихожую, одновременно снимая перчатки. Мерритон шагнул навстречу, протягивая руку. Сзади послышался голос Тони Уэста:
— Привет, старик! Как дела? Выглядишь, словно рыба, выброшенная из воды. Гм-м-м! Мерритон, старина, это мои ребра! Если не возражаешь, не тычь в меня. Твой локоть как штык.
Найджел поднял бровь и нахмурился. Тыкать под ребра… Но как иначе дать понять этому увальню, что не стоит так говорить, тем более сейчас, когда сердечная рана Дакра еще свежа.
Тони неожиданно понял, что сказал что-то не то, прижал ладонь ко рту и отступил. И тут, словно для того, чтобы замять неловкую паузу, из гостиной донеслись звуки джаза, как будто приглашая гостя пройти в глубь дома.
Дакр Уинн вошел в гостиную, наполненную клубами сигарного дыма. Больше всего он напоминал нахмурившегося Геркулеса.
— Привет! — протянул он, нерешительно приветствуя Лестера Старка.
Лестер никогда не любил Дакра, и оба они знали это.
— Вы тоже здесь! Чувствую, вечеринка и в самом деле удастся. Вот те на! Но должен поклясться, господа, на той неделе вы все будете страшно завидовать. Там, куда я отправляюсь, на Красном море, полно симпатичных женщин, — неожиданно повернувшись, он внимательно посмотрел на хозяина, — и не нужно беспокоиться ни о чем. Белые огни Каира над темной водой — что может оказаться прекраснее? Чудесная картина.
— Должно быть, здорово! — с дрожью в голосе протянул Тони Уэст. — Когда вы пропитаетесь Каиром, Уинн, то вернетесь домой переполненный страданием. Даже розы станут пахнуть по-другому. Единственный запах, который вы сможете ощущать, — запах Каира…
— Есть вещи, которые оскорбляют сильнее, чем неприятные ароматы, — надменно ответил Дакр, бросив мрачный взгляд в сторону Найджела. Однако по его голосу было слышно, что в этот вечер он уже выпил слишком много. — Думаю, и после запаха Каира я смогу наслаждаться другими прелестями этого мира. Разве не так, Найджел? — Он принужденно усмехнулся, и смех его прозвучал безрадостно.
Мерритон, бросив косой взгляд на остальных гостей, понял, что они тоже заметили фальшь в голосе Уинна. А в того словно дьявол вселился.
Видимо, все происходящее забавляло его, но ничто в мире не могло развеселить. И тут неожиданно всякая жалость к сопернику исчезла из сердца сэра Найджела. Очевидно, что Дакр смертельно пьян, и теперь он, казалось, испытывал отвращение к самому себе. В этот миг хозяин начал сожалеть, что дал слабину и устроил эту вечеринку, пригласив недруга. А все только для того, чтобы покрасоваться, продемонстрировав всему миру свое дружелюбие. А Уинн, похоже, собирался стать на этом банкете своеобразным «скелетом из шкафа», всем видом показывая, что хозяин дома обошелся с ним несправедливо.
