По нашему мнению, причиной беспорядков в Берестье могло стать столкновение между княжеским окружением и местными жителями, которое и привело к пожару в городе. Так как Изяслав Ярославич спешил в Польшу, где правил его племянник князь Болеслав II Смелый (1058–1079), стабилизировать положение был призван находившийся в то время на Волыни Владимир Мономах. По всей видимости, это было первое место его княжения. Согласно «Поучению», оттуда он «пошел в Переяславль, к отцу, а после Великого дня — из Переяславля во Владимир, в Сутейске мир творить с поляками».
В данном случае, если речь идет о событиях весны 1069г., Владимир, вероятно, отправился к отцу в Переяславль на праздник Пасхи с докладом о положении дел в Берестье, после чего был отправлен во Владимир-Волынский. В это время к границам Руси приближалось польское войско во главе с Болеславом II, который сопровождал своего дядю Изяслава, и обстановка в мятежном Киеве, судя по рассказу летописца, помещенному под 1069 г., была весьма напряженной: «Пошел Изяслав с Болеславом на Всеслава; Всеслав же выступил навстречу. И пришел к Белгороду Всеслав, и с наступлением ночи тайно от киевлян бежал из Белгорода в Полоцк. Наутро же люди, увидев, что князь бежал, возвратились в Киев, и устроили вече, и обратились к Святославу и Всеволоду, говоря: “Мы уже дурное сделали, князя своего прогнав, а он ведет на нас Польскую землю: идите же в город отца своего; если не хотите, то поневоле придется поджечь город свой и уйти в Греческую землю”».
Угроза подействовала, и князья согласились выступить посредниками в переговорах мятежных горожан с Изяславом: «И сказал им Святослав: “Мы пошлем к брату своему; если пойдет с поляками погубить вас, то мы пойдем на него войною, ибо не дадим губить города отца своего; если же хочет идти с миром, то пусть придет с небольшой дружиной”». Младшие Ярославичи действительно послали к Изяславу со словами: «Всеслав бежал, не веди поляков на Киев, здесь ведь врагов у тебя нет; если хочешь дать волю гневу и погубить город, то знай, что нам жаль отцовского стола».
По предположению С.М. Соловьёва, это посольство мог возглавлять Владимир Мономах{52}, который заключил с поляками договор в Сутейске, видимо регулировавший условия пребывания польского контингента в Русской земле. Однако усилия Святослава и Всеволода увенчались успехом лишь отчасти: по словам летописца, Изяслав пошел с Болеславом, взяв немного поляков, а впереди послал своего сына Мстислава; придя в Киев, Мстислав «перебил киевлян, освободивших Всеслава, числом 70 человек, а других ослепил, а иных без вины умертвил, без следствия». После того как оппозиция была разгромлена, Изяслав вступил в Киев и был принят киевлянами 2 мая 1069 г. Польские войска были расквартированы в русских городах, однако вскоре началось истребление поляков, и Болеслав II был вынужден вернуться в Польшу. Упрочив свое положение в Киеве, Изяслав выступил против Всеслава и изгнал его из Полоцка, на некоторое время установив контроль над городом через посредство своих сыновей-наместников — сначала Мстислава, а затем Святополка. Однако, несмотря на все усилия, положение Изяслава на Руси в геополитическом плане было уже не тем, что прежде,
В отсутствие Изяслава его брат Святослав сумел установить контроль над Новгородом, посадив на вакантный новгородский стол своего сына Глеба, который до этого княжил в Тмуторокани. Аналогичным путем, видимо, приумножил свои владения и Всеволод, так как в «Поучении» Мономах сообщает, что после заключения Сугейского договора вернулся «на лето» во Владимир. О принадлежности Владимира-Волынского с того момента, как в 1057 г. старшие братья «вывели» оттуда в Смоленск Игоря Ярославича, в источниках сведений нет, но, по общему мнению исследователей, до 1068 г. Волынь могла входить в состав владений Изяслава{53}. Возможно, Изяслав передал Владимир под власть Всеволода, а Новгород под власть Святослава именно по Сутейскому «пакту», но подобное решение должно было резко сократить его политические возможности. С.М. Соловьёв и М.С. Грушевский полагали, что стратегический паритет поддерживался за счет оккупации Изяславом Полоцка{54}, однако это приобретение оказалось недолговечным, поскольку уже в 1071 г. Полоцк вернул себе Всеслав Брячиславич.
Отношения между братьями постепенно ухудшались. После того как Изяслав дискредитировал себя неспособностью организовать сопротивление половцам, Святослав явно стал неформальным лидером в междукняжеском союзе Ярославичей, который исследователи называют «триумвиратом». Лидерству Святослава немало способствовало то, что осенью 1068 г. он с трехтысячным войском сумел организовать отпор 12-тысячной орде половцев у Сновска, а весной 1069 г. взял на себя роль посредника между Изяславом и киевлянами.
Как полагает А.В. Назаренко, черниговский князь заключил союз с германским королем Генрихом IV (1056–1106), направленный против Изяслава и его польского союзника, и около 1070 г. женился на его двоюродной племяннице Оде Штаденской, а затем подключил к этой коалиции младшего брата Всеволода, устроив через союзного Генриху IV датского короля Свена II брак между Владимиром Мономахом и жившей при датском дворе англосаксонской принцессой Гидой — дочерью короля Гарольда Годвинсона, погибшего в 1066 г. в битве при Гастингсе{55}. Действительно, в «Книге о саксонской войне», составленной в 1080-х гг. и принадлежащей перу некоего Бруно, сообщается, что Генрих IV отправил одного из своих приближенных послом к «королю Руси», а «Саксонский анналист» середины XII столетия относит это событие к 1068 г., добавляя, что послом был пфальцграф Фридрих Саксонский — брат бременского архиепископа Адальберта{56}, — однако до последнего времени считалось, что «русским королем», которому было отправлено это посольство, был не Святослав, а Изяслав Ярославич{57}.
Информация о браке Владимира Мономаха и Гиды зафиксирована в «Деяниях данов» Саксона Грамматика, по свидетельству которого сыновья Гарольда вместе с сестрой переселились в Данию, где король Свен «…девушку за короля рутенов Вальдемара, который сам именуется своими Ярославом, замуж отдал»{58}. Автор, как и составители большинства исландских «королевских» саг, где также приводится аналогичная информация, смешивает здесь Владимира Мономаха с его дедом Ярославом{59}, также хорошо известным в скандинавских источниках, но его свидетельство не становится от этого менее ценным. Точная дата описанного события неизвестна: инициатор этого брака король Свен скончался между 1074 и 1076 г., но в 1076 г. у Мономаха и Гиды уже родился старший сын Мстислав, значит, брак между ними мог быть заключен в первой половине 1070-х гг. В конце 1060-х гг. произошли изменения и в семье Всеволода Ярославича: после смерти первой жены, матери Владимира Мономаха, он женился вторично — от этого брака в 1070 г. родился сын Ростислав, унаследовавший позднее Переяславское княжество. В том же году Всеволод основал под Киевом, в Выдубичах, монастырь Св. Михаила, где в начале XII в. игумен Сильвестр составил «Повесть временных лет».
В это же время киевский князь Изяслав изыскивал меры к тому, чтобы упрочить свое пошатнувшееся положение. В мае 1072 г. он стал инициатором перезахоронения в Вышгороде останков Бориса и Глеба — младших братьев Ярослава, погибших в ходе междукняжеской борьбы 1015–1019 гг. и впоследствии прославившихся как чудотворцы. По сохранившимся описаниям церемонии в ней принимали участие только представители старшего поколения князей, и об участии князей младших нам ничего не известно, хотя это не может быть полностью исключено, учитывая значение формирующегося борисоглебского культа для княжеского рода в целом и для Владимира Мономаха в частности. Составители летописи, «Чтения о житии и погублении Бориса и Глеба» и так называемого «Сказания чудес», рассказывая об этом событии, попытались создать иллюзию идиллии в отношениях между Ярославичами, однако уже через несколько месяцев она оказалась разрушенной.
Как сообщается в «Повести временных лет» под 1073 г., «воздвиг дьявол распрю в братии этой — в Ярославичах. И были в той распре Святослав со Всеволодом заодно против Изяслава. Ушел Изяслав из Киева, Святослав же и Всеволод вошли в Киев месяца марта 22-го и сели на столе в Берестовом, преступив отцовское завещание. Святослав же был виновником изгнания брата, так как стремился к еще большей власти; Всеволода же он прельстил, говоря, что “Изяслав сговорился со Всеславом, замышляя против нас; и если его не опередим, то нас прогонит”. И так восстановил Всеволода против Изяслава. Изяслав же ушел в Польшу со многим богатством, говоря, что “этим найду воинов”. Все это поляки отняли у него и выгнали его. А Святослав сел в Киеве, прогнав брата своего, преступив заповедь отца, а больше всего Божью»{60}.
