Глава 6 Размышления на досуге
Как можно меньше думать о любимой девушке и ее новой love story мне помогало лето – волшебное время года, его золотая середка – июль, когда весь сад, окружающий мой симпатичный домик в зеленой зоне Москвы, в буквальном смысле цвел и пах, оранжерея дарила урожай ананасов и лимонов.
Сразу оговорюсь, что то самое время после ограбления века пришлось на мое гордое одиночество в прямом смысле слова: мой садовник и повар по совместительству Васек Щекин, давно ставший для меня добрым другом и товарищем, свой законный отдых проводил в Болгарии, на курорте в Варне, а я понемногу привыкал со всем управляться в одиночку.
Каждое мое утро начиналось удивительно и прекрасно: я, позевывая и потягиваясь, похрустывая косточками, спускался из спальни на первый этаж, сворачивал на кухню и первым делом настежь распахивал стеклянную дверь, выходившую на террасу с видом на оранжерею.
Умиротворенно и неторопливо я заправлял кофеварку и ставил ее на огонь, отправлял круассаны в микроволновку для согрева, а сам тем временем протирал столик на террасе, отряхивал кресла и расставлял необходимый минимум посуды – сахарницу, чашку, блюдце.
Пока подходил кофе на плите, я успевал сбегать к воротам за утренней почтой и с ворохом свежих газет возвращался назад. Завтрак можно начинать!
Признаться, вполне возможно, моей небольшой ошибкой во всем этом в целом безупречном утреннем расписании можно считать лишь добавку к классическому кофе с круассанами порции прессы. Именно утренние газеты вносили в мой славный мирный завтрак долю диссонанса.
Судите сами. И спустя неделю после ограбления века вся пресса гудела, по сто раз на день задавая один и тот же вопрос: кто же мог украсть знаменитый бриллиант и куда на этот раз скрылась «Слеза небес»? Надо ли добавлять, что тот же самый вопрос немедленно начинал задавать себе и я сам, каждый раз по новой содрогаясь при воспоминании о цепочке в собственном кармане и в сотый раз погружаясь в мрачные размышления, кто же мог, скользнув мимо меня тенью, небрежно подкинуть опасную улику в мой карман.
Самое же забавное, что ответами на все эти вопросы до сих пор даже и не пахло, хотя практически каждое печатное издание лихорадочно, буквально из пальца высасывало все новые и новые версии, предлагая свой список богатеев мира, готовых заплатить за «Слезу» баснословные суммы, а под финиш неизменно сваливая всю вину за кражу на славных тружеников наших «Садов».
Что касается официального следствия, то самые знаменитые полицейские чины Москвы только разводили руками, точно так же предпочитая все свалить на нашу семейную фирму: дескать, как тут что разыщешь, когда у энтих косметологов элементарно нет полного списка приглашенных!
И в том сыскари были абсолютно правы: даже всеми силами полиции столицы за неделю так и не удалось составить полный список всех, кто в тот день присутствовал на вечеринке.
Да, у нас имелся список главных приглашенных, включая полный перечень оплаченных звезд и звездулек российской эстрады, в общем и целом – сто пятьдесят три человека. Но на самом деле народу собралось чуть ли не вдвое больше: кто-то привел с собой приятелей-подружек, кто-то из многочисленной московской богемной халявы явился сам, будучи в курсе, что у Жюля Муара не будет овчарок на входе.
В итоге полицейские замучились составлять списки со слов приглашенных: одни вдруг вспоминали, что видели васю-петю-машу, а потом каялись, что перепутали, и вася-петя-маша тусовались на другой вечеринке в другой день в другой части столицы. И все в том же роде до бесконечной бесконечности.
Что касается самой ночи грабежа века, то, повторюсь: сразу же, не отходя от кассы, произвести повальный обыск ВСЕХ гостей так и не удалось, потому как львиная доля приглашенной элиты просто высокомерно фыркнула и удалилась, так что, когда появилось подкрепление доблестной полиции, на месте не оставалось и трети участников вечеринки. Надо ли добавлять, что главный виновник шумихи – похититель «Слезы небес» – наверняка благополучно скрылся одним из первых?
И все-таки я, как сыщик-любитель и комиссар полиции, в душе не мог не задумываться над тем, что реально могло произойти в тот вечер и, стало быть, где теперь мог находиться знаменитый бриллиант. Разумеется, здесь ко мне присоединялась ушлая пресса – мы с журналюгами мыслили практически идентично.
Как говорится, и коню ясно: ограбление произошло в короткий момент, когда на две минуты в зале погас свет. Почти тут же распахнулись центральные двери; естественно, в тот самый момент взоры всего честного народа были направлены именно в ту сторону – на торт с мерцающими свечами.
А вот глазоньки грабителя заранее сконцентрировались на шоколадке-Патти, и конкретнее – на ее пышном бюсте со сверкающей «Слезой небес».
Прическа у Патти стильная и компактная: короткая стрижка с торчащими во все стороны завитками. Стало быть, при известной ловкости рук было вполне возможно, стоя за спиной шоколадки, этак аккуратненько снять с нее довольно просторную платиновую цепочку с бриллиантовым кулоном, чуть позже избавившись от цепочки, заодно и, кстати, бросив тень на левого человека, то бишь на меня.
Вы скажете: неужели Патти не почувствовала, как некто подцепил где-то в районе ее шейки-грудки цепочку? А у нас с прессой есть простой ответ: дело в том, что Патти буквально пару месяцев назад сделали пластическую операцию как раз на бюстике – чтобы, как говорится, он был как новенький. В итоге кожа в этой зоне тела слегка потеряла чувствительность. А это значит, что в общей мини-давке девушка могла и не почувствовать чужую руку.
Продолжая логически размышлять дальше, каждый нормальный Шерлок Холмс непременно придет к простому выводу: преступник заранее готовил ограбление века, а потому подсуетился изучить сценарий вечеринки, раз так все подготовил и благополучно смылся, скорей всего, сразу после торжественного задутия свечей на торте.
Тут пресса в собственных расспросах переплюнула полицию, которая, в свою очередь, пыталась вытрясти у Старого Лиса, Ольги и у меня, грешного, ответ на вопрос: «Кто, кроме вас, знал сценарий вечеринки?» Все самые настойчивые расспросы-допросы полиции абсолютно ничего не дали.
Дело в том, что ответ на вопрос был до чрезвычайности прост. Мы, все трое, ответили сдержанно: пардон, но все знали всё. Потому как сценарий сочиняла сначала Ольга, по сто раз на день советуясь со всеми своими многочисленными подружками; затем отец связался с фирмой «Фейерверк», заказав сценарий им, профессионалам, заранее обговорив, что роль ведущего будет исполнять он сам, для чего тут же оплатил полный перевод текста на французский.
При том при всем финальная сценка с гашением света и тортом, предложенная «Фейерверком», так пришлась по душе лично Ольге, что она под грифом «Совершенно секретно» нашептала на ушко сотне своих подружек-знакомых этот дивный завершающий эпизод.
Что касается «секретного» факта о возможности появления на вечеринке Славы Ершова с Патти, то и этот «большой сюрприз» был не менее широко известен в нашей «маленькой» компании, чем и привлек столь многочисленную публику. Между нами говоря, Старый Лис «организовал» даже пару-тройку статеек в прессе накануне вечеринки об ожидаемых столь знаменитых гостях. Ну, а интересная информация о приобретении Славой известного бриллианта, равно как и то, что Патти напяливала роскошную обновку буквально на все гламурные тусовки месяца, и вовсе ни для кого не была секретом.
Словом, и пресса, и полиция сделали общий безутешный вывод: все знали всё, и буквально любой дурак мог задумать кражу камешка. Удивительно, что в момент кражи у шеи Патти не произошло давки.
Если же размышлять в общем и целом на тему «Кто из присутствовавших на вечеринке кажется особо подозрительным лично мне», то в данном направлении я провел разведку в первые же часы ЧП, когда полицейские еще только готовились допросить возбужденных участников вечеринки.
Я поймал Ольгу и, утащив ее в более-менее тихий уголок, свистящим шепотом задал нещадно мучивший меня вопрос:
– Послушай, откуда взялся этот нудный очкарик-переводчик? Ты что – уволила симпатягу Андрея?
Бедняжка Ольга, слишком вздрюченная всеми событиями, не сразу поняла, о чем идет речь, а когда смысл моего простого вопроса наконец до нее дошел, только раздраженно отмахнулась ручкой.
– Мне бы твои заботы! Никто никого не увольнял – помнится, сам Андрей попросил меня о замене и тут же представил этого очкарика, убей – не помню, как его зовут. Замена на один раз, нашел, из-за чего дергаться.
И она поспешила смыться. Я поискал взглядом безымянного переводчика и обнаружил его за стойкой – он скорбно глотал не допитое Славой дорогущее шампанское «Кристель», пока отец уединился в кабинете на втором этаже, чтобы немного прийти в себя.
Как мне удалось выяснить, на момент кражи переводчик исчез, во всяком случае, за правым плечом отца он точно не стоял, чему я лично был свидетелем. Сам очкарик сообщил полиции, что на время задутия свечей отошел к стойке бара, чтобы немного расслабиться. Пусть объяснения и выглядели вполне разумно, я, пользуясь своими неплохими отношениями с полицией, все-таки посоветовал им основательно потрясти парня, перепроверив все его объяснения.
