Валерия Леман
Душитель со 120-й страницы
Глава 1 Променад в «Садах»
«Туши свет, бросай гранату» – именно эта присказка упорно вертелась у меня в голове в тот вечер, который официально носил помпезное название «Светские прогулки в «Садах Семирамиды». Хотите – верьте, хотите – нет, но я пусть и самоотверженно тружусь в отцовской косметической фирме с названием «Сады Семирамиды», а терпеть ненавижу все эти светские тусовки, на которых нужно улыбаться направо и налево, искрометно шутить, широким жестом раздаривать элитным гостям «садовскую» элитную косметику и усиленно делать вид, что у тебя все, как всегда: просто отлично, полный порядок, прошу любить и завидовать.
Эта «светская прогулка» проходила в субботу, двадцать девятого июня, в центральном офисе московского филиала парижской фирмы; филиалу исполнилось ровно три года, и успехи были налицо: «Сады Семирамиды» пользовались в Москве, как и в России в целом, любовью и уважением, регулярно добавляя на счета фирмы кругленькую сумму чистой прибыли.
…– А сейчас я хочу пригласить на наш подиум моего дорогого сына, который внес весомый вклад в успешное распространение продукции нашей фирмы по всей России. Именно он, Ален Муар-Петрухин, создал сайт «Садов Семирамиды» – удивительный мир, где каждый посетитель может…
Не думайте, что, услышав эти слова, произнесенные приятным баритоном на французском языке, сопровождаемые монотонно-бубнящим переводом на русский, я расплылся в польщенной улыбке. О, нет! Я с самого начала почти панически боялся именно этого момента, всячески пытаясь его избежать. Вы не поверите, сколько сил и энергии было потрачено, чтобы попытаться переубедить отца, парижанина Жюля Муара, не упоминать о моей заслуге в открытии сайта или, по крайней мере, не вызывать меня на «мини-подиум».
Бесполезное дело – в отличие от русской мамы, с раннего детства воспитывавшей и меня, и младшую сестру Ольгу в духе скромности и невыпендрежности, Жюль Муар – в своем роде великий актер, беззаветно влюбленный в самого себя, из тех, кто, просыпаясь шлет, себе самому воздушный поцелуй, а засыпая, гладит себя по головке, при том при всем полагая Жюля Муара образцом отчаянной скромности. Наверное, потому мы с Ольгой, еще будучи детьми, дали ему подпольную кличку Старый Лис.
– …Ален, дорогой мой, поднимайся сюда, я хочу показать тебя миру!
Эта фраза отца, произнесенная одновременно с элегантным жестом в мою сторону, вызвала дружеский смех и волну аплодисментов в зале, так что мне только и оставалось, поддерживая игру отца, ослепительно улыбнуться всеми тридцатью двумя зубами и не шагнуть – взлететь на подиум, приветственно взмахнув обеими руками.
– Добрый вечер, добрый вечер, дорогие друзья! Надеюсь, никто не против, что я говорю по-русски?
Хохот в ответ и где-то на втором плане – монотонный голос совершенно незнакомого мне очкарика-переводчика, доносящего отцу смысл моей реплики, после чего Старый Лис очаровательно рассмеялся, покровительственно-дружески похлопав меня по плечу.
– Ален никогда не был большим энтузиастом семейного дела в отличие от моей дочери Ольги, – проговорил он задушевным тоном, улыбаясь мне и едва ли не смахивая сентиментальную слезу с глаз. – Тем приятнее его вклад! Ведь я, как и любой другой отец, мечтаю, чтобы мое дело продолжил сын, наследник… Ну а теперь я приглашаю сюда Ольгу – Ольга, дитя мое, поднимайся к нам!
Он в очередной раз взмахнул рукой, умиленно улыбаясь Ольге, которая стояла в кружке длинноногих подруг, с усмешкой слушая похвалы в адрес братца-ленивца – именно так по большей части она меня называет. В ответ на жест отца она победно улыбнулась, отставила в сторону недопитый бокал шампанского и походкой от бедра поднялась на подиум, грациозно чмокнув в щечку отца, ну, и меня – за компанию.
– Не скажу, что я настолько уж в восторге от вклада братца, – с интересной хрипотцой произнесла она, обольстительно улыбаясь публике. – Подозреваю, что этот сайт он открыл и неплохо оформил, когда ему попросту наскучило глушить кофе и разгадывать различные головоломки. Но, как говорится, – тут она особенно ослепительно улыбнулась, – с паршивой овцы – хоть шерсти клок!
Разумеется, тут весь зал расхохотался особенно весело и непринужденно, неприятный переводчик почти радостно забубнил, переводя отцу остроту насчет меня, «паршивой овцы», после чего Старый Лис на пару с Ольгой дружески ущипнули меня за щеку – каждый со своей стороны. После этого наше место на подиуме заняла одна из модных певичек, коих отец пригласил целый батальон, а мы спустились в зал.
Кстати сказать, спустились мы очень кстати: именно в этот момент двери зала широко распахнулись, впустив пару, при виде которой все дружно ахнули, а отец с Ольгой, закусив удила, рванули навстречу с распростертыми объятиями.
– О-о-о, какой сюрприз! Очарован, польщен вашим визитом! Шампанского? Мартини? Прошу вас, чувствуйте себя как дома…
Надо сказать, про «сюрприз» отец мог бы и промолчать – я лично был свидетелем того, как, «случайно» повстречав в ресторане, он едва ли не целый час уламывал знаменитого не только в России-матушке, но и по всему цивилизованному миру миллионера Славу Ершова быть его дорогим гостем на вечеринке.
Сам Слава никуда идти не желал, да ко всему прочему слабо ориентировался в английском языке, на котором и пытался заманить его Старый Лис. Ситуацию спасла Славина супруга – афроамериканка Патти Мусс, звезда мирового джаза с потрясающим голосом. Именно она в самый отчаянный момент, когда отец готов был уже разрыдаться от досады, произнесла с интереснейшим акцентом: «Славик, а я хочу потусоваться!»
После этой фразы, подтверждающей давние светские сплетни о том, что Патти, дабы удержать российского мужа-миллионера, ежедневно берет уроки русского языка, Слава коротко бросил: «Будем!» – и ускакал прочь, покрепче уцепив свою шоколадку Патти за лапку.
И вот эта знаменитая пара осчастливила своим визитом нашу скромную вечеринку. Все взгляды были жадно устремлены в их сторону, все шептались только о них, о наряде Патти и, разумеется, о сверкающем бриллианте на ее роскошном бюсте.
Я воспользовался моментом и сразу же направился к буфетной стойке и организовал себе бокал мохито. Наблюдая со стороны за толчеей вокруг знаменитых гостей, я вдруг понял, что конкретно напрягает меня в общей картинке с самого начала: переводчик отца, которого лично я видел первый раз в своей жизни.
Дело в том, что у Старого Лиса имеется свой, кадровый переводчик при московском филиале – Андрей Лисовский, с которым мы прекрасно сдружились, будучи оба ярыми поклонниками отменной кухни и доброго ароматного кофе. И вот ни с того ни с сего его место занял некий субчик в очках, с унылой физиономией. Интересно, откуда он взялся и с чего это вдруг заменяет Андрея?..
– …Видел?! Роскошный камешек. Это и есть знаменитый бриллиант с потрясающей историей – «Слеза небес»! Признаюсь, от этого голоса, внезапно прозвучавшего у меня за спиной, я реально вздрогнул – и вовсе не из-за «Слезы небес» и не из-за того, что знаменитый камешек ценой в миллион баксов победно сверкал на шоколадном бюсте Патти Мусс. Я вздрогнул, потому как эту банальную фразу с придыханием произнесла лучшая девушка на свете, несчастная любовь всей моей жизни – Соня Дижон.
Глава 2 Лучшая девушка на свете
Наша с Соней история проста и коротка, а я готов вспоминать и рассказывать ее вновь и вновь, без счета и устали. Когда-то, в дни нашей юности беспечной, мы оба учились во ВГИКе – Всероссийском государственном институте кинематографии. Я обучался на актерском факультете (который через год успешно бросил), Соня – на художественном. Мы встретились случайно, в минуты большой перемены, и, как говорится в подобных случаях, с первого взгляда навеки полюбили друг друга.
Только представьте себе: вы стоите в полутемном коридоре, а вам навстречу танцующей походкой идет тонкая и звонкая дева с блестящими черными волосами, с потрясающими синими глазами под тонкими дугами бровей…
Как знать, не сглупи я тогда по своей юношеской самоуверенности, и мы были бы давно счастливыми супругами, особенно учитывая то, что оба являемся полукровками, с самого сопливого детства с одинаковой легкостью думая и болтая на двух языках – русском и французском: мой папа, как уже упоминалось, француз, Сонин – швейцарец из кантона Женевы.
Повторюсь, я ужасно сглупил: однажды попытался убедить Соню вкусить благо нашей юношеской свободы. Разумеется, при том при всем я имел в виду прежде всего самого себя, не нагулявшегося со всеми красавицами мира – дескать, нагуляемся от души, а уж после и обручимся на веки вечные законным браком.
Увы, умница Соня, пусть по первости и наплакавшись, приняла мои слова за прямую инструкцию и стала отчаянно изменять мне со всеми красавцами, что встречались ей на жизненном пути. Поверьте мне на слово: не прошло и месяца, как плакать и умолять о любви да верности начал я.
