– Ну ладно, – согласился шеф, что-то прикинув в уме и, видимо, приняв мои доводы. – Только за два года я вам отпуск не дам. Погуляйте до конца сентября, а потом к выставке надо будет готовиться.
Из офиса я ушла со смешанным чувством досады и облегчения. Досады, потому что шеф не стал меня уговаривать, как бы соглашаясь, что сейчас я в компании лишняя. Облегчения, что хотя бы на три недели ухожу от дурацкой возни, которая вдруг затеялась вокруг меня. Пусть сами возятся и играют в свои игры. Глядишь, и доиграются. А тут и я вернусь со свежими силами разгребать их завалы. Покланяетесь мне ещё, все покланяетесь, и Маришка, и Лебедев!
События последних дней меня так подкосили, что даже на йоге, куда я пошла сразу после работы, мне не удалось расслабиться. Половина асан не сложилась, полностью уйти в тело не получалось – мешали то и дело всплывавшие мысли типа «Ну какая всё же сволочь Бубенко! И какой кретин Лебедев. И Маришка, зараза, не звонит. Хоть бы поинтересовалась, как матери без неё живётся!»
– Люба, что с тобой сегодня? – спросила Анна, когда мы переодевались после занятий. – Ты всё время была не здесь.
– Да как-то закрутилось всё водоворотом, – поморщилась я. – Так надоело всё! Мужики – хищники, девчонки – заразы неблагодарные. Так и бросила бы всё к такой-то матери и ушла на край света, чтобы не видеть и не слышать никого!
– Край света, говоришь? – улыбнулась Анна. – Караул-Оба устроит?
– А где это? – заинтересовалась я.
– В Крыму. Мы с ребятами в поход идём на десять дней. Хочешь с нами?
– С ребятами? С твоими мужичками?
– Нет, мужички дома остаются. Андрей собирался идти, но ногу потянул, какой ему теперь поход, пусть с Данькой сидит. А Пашка со своей компанией в Абхазию едет. Я с другими ребятами иду, с Арсением. С ним интересно. Пойдём?
– Ты знаешь, звучит заманчиво, – предложение мне определённо нравилось. – Я никогда не была в Крыму. Только какая из меня походница – ни рюкзака, ни спальника, и вообще – я тот ещё ходок.
– Я тебе Андрюшкин спальник дам, и рюкзак тоже. И ходить там не очень много – мы будем в двух местах лагерем стоять по нескольку дней. Арсений сказал, что это будет созерцательная вылазка. Такой, знаешь, бросок в самопознание.
– Интересно…, – идея выбраться в Крым с рюкзаком и в незнакомой компании захватыавала всё больше. – Там сейчас тепло, наверное…
– Наверное. Я сама ни разу в Крыму в эту пору не была. Арсений говорит, что сейчас там людей немного, никто не будет мешать заниматься.
– Заниматься чем?
– Медитациями. Очищением. У нас там будет что-то типа психологического тренинга – станем убирать помехи, которые осложняют нам жизнь.
Слова насчёт помех неожиданно отозвались в груди – сердце как-то стиснулось и ворохнулось.
– По-моему, это то, что мне сейчас нужно, – решилась я, прислушиваясь к этому ворохтанию. – Именно так: послать к чертям всё, что осложняет мне жизнь. Когда выезжаем?
Автобус подпрыгнул на ухабе, возвращая меня в настоящее. Прошло минут сорок пути, и мы уже въезжали в посёлок с названием «Курортное» – именно так было написано на придорожном указателе. Тем временем тьма воцарилась окончательно, целиком заполнив заоконное пространство. По мере сил темноту разгоняли лампочки, подвешенные у ворот увитых зеленью домишек, которые начались почти сразу за указателем. Посёлок был преимущественно одноэтажным, но низкорослость домов с лихвой восполнялась крутизной улиц. По одной такой, выложенной бетонными плитами, автобусик взобрался наверх, подпрыгивая на стыках. По второй спустился к пляжу и остановился на песке. Приехали.
Все выбрались наружу, вытащили рюкзаки. Море плескалось неподалёку тёмной массой. Напротив моря мерцал огнями посёлок. Возле бетонного откоса между пляжем и ближайшим домиком грудились собранные в кучу столики, видимо, днём здесь работало летнее кафе. Сейчас же от пляжа веяло заброшенностью и одиночеством. «Вернуться, что ли?» – подумалось с вдруг кольнувшей тоской, и я почти с паникой посмотрела вслед уехавшему автобусу. А Арсений скомандовал, надевая рюкзак:
– Пошли!
Сразу пойти у меня не получилось – завозилась с ремнями-лямками, в которые уже вроде приноровилась влезать, но – пристроив рюкзак на подходящей по высоте поверхности. А вот так, с песка, он никак не надевался. Я пыхтела, чувствуя себя неожиданно беспомощной – ну как же, не могу справиться сама! И тут ко мне молча подошёл мальчик Олег, поднял рюкзак, подождал, пока я продену в лямки плечи. Принимать его помощь было неожиданно приятно. Его подруга Соня тоже топталась рядом, дожидаясь нас обоих. Дождалась, и мы втроём припустили догонять остальных, которые уже шли параллельно морю, погружаясь в сгустившуюся до чернильности темноту.
Глава 3
Я почему-то ждала, что вот мы отойдём от посёлка километров на несколько, и берег станет необитаемым. Я ждала этой необитаемости, досадуя на фонари каких-то сараев и стоянок, то и дело попадавшихся нам в первые минут пятнадцать ходьбы: после слепящих ламп, заливающих светом трёхметровые объёмы пространства, глаза напрочь отказывались различать что-либо в темноте, непроницаемо облеплявшую нас сразу после границы очередного освещённого «оазиса». И после каждой такой стоянки – а их попалось с десяток – я шла практически на ощупь, прислушиваясь к шагам идущей впереди Сони и вытаскивая подошвы кроссовок, вязнущие в песке пляжа. С каждым шагом рюкзак, который кроме нескольких моих футболок, штанов, спальника и куртки оттягивался четырьмя литрами воды и тентом от поделённой на троих палатки, становился всё тяжелее, лямки давили на плечи всё сильнее.
Через какое-то время песок кончился – пляж уперся в обрывистый берег в мой рост высотой. Арсений постоял немного, исследуя препятствие, а потом полез наверх, цепляясь руками и ставя ноги в одному ему видимые ямки.
– Забирайтесь! – скомандовал он, стоя наверху.
Следом за ним по склону взобралась Оля, которую Арсений перехватил за протянутую руку и легко втащил наверх. Я пошла следующей. Ощупала почти отвесную стену, нашла ямки руками, нашарила ногой и полезла. Однако мне удалось сделать всего пару движений – рука не дотянулась до руки, протянутой Арсением, нога, не найдя очередной ямки, заскользила вниз, и я сползла по склону, чувствуя, как проклятый рюкзак заваливается набок, кофта задирается кверху, а сухая глина обдирает кожу на животе.
– Ты чего? – всполошилась Анна
– Скользко… Подошвы не держат… Круто очень, – прошипела я, чувствуя себя неуклюжей коровой. Ободранный живот саднило.
– А давайте вот здесь попробуем! – предложила Соня и взяла чуть левее. – Здесь что-то вроде тропки, поднимайтесь! Олег, давай, ты первым, и руку подашь.
Олег молча взобрался наверх, за ним полезла Соня, потом Таня, потом Анна. И теперь все они стояли на верху тёмными силуэтами на фоне чуть менее тёмного неба. Как у них ловко получается! А я – корова-коровой!
– Люба, давай! – подбодрила Анна, и я, стиснув зубы, опять полезла на штурм откоса, цепляясь руками, ногами и всей своей злостью к ситуации, которая заставила меня выглядеть смешной.
Руку мне протянул не Олег, а Арсений, выдернув, как репку – я буквально упала на колени, чувствуя, как съезжает на затылок проклятый рюкзак. «Ну точно – корова!», – стоя на коленях с рюкзаком на загривке я нравилась себе всё меньше и меньше. Как они все, наверное, веселятся по поводу моей дурацкой неуклюжести!
Я встала с колен, поправляя рюкзак. Веселиться никто и не думал – народ, насколько я смогла угадать в потёмках, уже вытягивался на тропке в цепочку по одному. По плотной глинистой тропе идти стало легче – ноги уже не увязали. И в то же время – страшнее. Тропа была утыкана камнями, и, споткнувшись пару раз, я стала ступать осторожнее. Откуда-то вдруг появился страх, что я непременно оступлюсь и подверну ногу. И тогда их поход накроется медным тазом. Из-за меня накроется. Из-за моей неловкости.
Тропка, чуть более светлая, чем остальная поверхность, угадывалась хорошо – глаза привыкли к темноте. Однако я так боялась рухнуть, чего-нибедь себе подвернуть и испортить всем жизнь, что изо всех сил таращилась в темноту, разглядывая дорогу.
Вскоре перед глазами зарябили мелкие «мухи», как на экране телевизора с неуверенным приёмом.
– У меня какая-то рябь перед глазами…
– Это от перенапряжения, расслабься, – посоветовал Арсений. Он уже спускался с тропы опять на песок пляжа. Спуск был гораздо более пологим, чем подъём, и это радовало. Впрочем, радовалась я недолго – вскоре наша группа набрела на очередной «оазис». На этот раз пятна света выхватывали какие-то стены и серые тряпки, занавесившие проход.
