– Может, придашь букету законченный вид? – предложил он, доставая из духовки подогретые тарелки и ставя их на стол.
– Эти цветы и так прекрасно выглядят, – ответила Дженна, но почти машинально поправила несколько стеблей, и букет стал выглядеть в сто раз лучше.
– Как у тебя это получается? – удивился Ласситер, ставя с плиты на стол тяжелую кастрюлю, распространяющую аромат тушеной говядины.
– Получается что?
– Заставить кучку сорняков так красиво выглядеть.
Она пожала плечами:
– Наверное, я просто научилась этому.
– А почему ты решила работать с цветами?
– Даже не знаю. – Дженна вздохнула. – Они сами меня выбрали.
– Так это, значит, не семейный бизнес? – полюбопытствовал он, горя желанием выяснить, как она оказалась под крышей миссис Коннел.
Дженна печально рассмеялась:
– Вовсе нет. Хотя, когда я начала работать в цветочном салоне, я почувствовала себя в нем как дома.
В ее голосе прозвучали грустные нотки. Дилану захотелось узнать об этом больше, но, решив оставить расспросы на потом, он положил в тарелки рис и поставил их на стол.
– Выглядит великолепно, – прокомментировала Дженна, наклоняясь и глубоко вдыхая. – А пахнет еще лучше. Если честно, думаю, ты готовишь куда лучше, чем я составляю букеты. И я едва способна разогреть обед из замороженного полуфабриката, чтобы тот не подгорел.
Дилан воскликнул в поддельном ужасе:
– Ну и гадости ты говоришь! Замороженные полуфабрикаты! Не вздумай кормить этим ребенка!
Он потянулся за черпаком и положил порцию говядины сперва гостье, а затем себе. Заметив, что она не спешит взять в руки вилку, Дилан откинулся на спинку стула и посмотрел на Дженну. Губы ее были плотно сжаты, а лоб нахмурен.
– Что я такого сказал?
– Я приехала сюда не для того, чтобы мне указывали, что делать. Наверное, мне лучше уйти.
Она начала отодвигать свой стул, но Дилан схватил девушку за запястье:
– Ладно, мир. Я попытаюсь не указывать тебе, что кушать, но признай, что это – моя епархия, то, чем я занимаюсь. Мной движет желание вкусно накормить людей.
В эту минуту его также распирало желание поднять Дженну со стула, отнести к ближайшей удобной поверхности и дать выход страсти, которую они когда-то делили на двоих.
Дженна посмотрела на его руку, лежащую на ее запястье, и он медленно разжал пальцы.
– Ну, раз мы прояснили этот вопрос… – пробормотала она, подвинула стул к столу и взяла вилку.
Подцепив кусочек говядины, Дженна поднесла его к губам. Когда она, распробовав, закрыла глаза и застонала от удовольствия, у Дилана отказал мозг, зато другая часть тела пришла в рабочее состояние.
– Это так вкусно! – воскликнула Дженна, снова открывая глаза. На секунду Дилан позволил себе затеряться в их шоколадных глубинах. Но лишь на секунду. Затем он заставил себя отвести взгляд и приняться за еду.
– Благодарю. Я всегда стремлюсь порадовать людей, – произнес он с безразличием, которого на самом деле не ощущал.
– Фермерская? – накалывая на вилку очередной кусочек говядины и отправляя его в рот, поинтересовалась Дженна.
На секунду Дилан отвлекся, глядя, как ее губы смыкаются, а затем, пока она жует, складываются в соблазнительную полуулыбку.
– Да, это мясо – с ранчо «Биг Блю». Их рекламный слоган – «У нас – только лучшее».
– Им управляет твой кузен Шанс Ласситер?
– И очень успешно, надо сказать. У него этот бизнес в крови.
В этом-то и было все дело. Дилан и Сэйдж хоть и носили фамилию Ласситер, но не были Ласситерами от рождения, в отличие от Шанса и Анжелы. Это была одна из причин, почему еще не рожденный ребенок Дженны так много значил для Дилана. Это замечательно – иметь славу и удачу, заниматься тем, что любишь и умеешь делать хорошо. Но ничто не сравнится с воспитанием ребенка и помощью в обретении им своего жизненного пути. Он станет частью наследия, оставленного Диланом в этом мире.
– Ты уже думала, что будешь делать, когда ребенок родится?
– Ты о чем?
– О твоей работе.
– Я справлюсь. Наверное, в первое время смогу брать его с собой в салон.
Дилан кивнул:
– Да, конечно, в первые месяцы. Полагаю, это хорошая идея.
– Не поняла.
Он озадаченно посмотрел на нее, но быстро справился с замешательством. Его вилка звякнула об тарелку.
– Это и мой ребенок. Я тоже имею право голоса во всем, что его или ее касается. – Дилан пытался говорить равнодушно, но часть одолевающей его досады все же прозвучала в голосе.
– На мой взгляд, пусть ты имеешь право участвовать в жизни ребенка, но это не значит, что ты можешь диктовать мне, как его воспитывать.
– Да? И как же ты себе это представляешь? Я буду время о времени прилетать, наносить вам визит, а затем улетать обратно?
– Вполне годится. В конце концов, большую часть времени ты живешь в Лос-Анджелесе или в других частях мира, куда летаешь по делам. Но не здесь, где будем жить мы с ребенком. Разумеется, я не буду запрещать тебе видеться с ним или с ней, если мы раз и навсегда решим, что воспитанием занимаюсь я.
Ну нет. Так не пойдет! Дилан сжал руки в кулаки, сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и произнес как можно спокойнее:
– Это очень щедро с твоей стороны, но у меня есть другое предложение. Если ты его примешь, лучше будет всем нам.
– И какое же? – удивленно взглянула она.
– Мы поженимся и будем воспитывать ребенка вместе.
К неудовольствию Дилана, Дженна громко расхохоталась, не в силах сдержать смех.
– Да это нелепо! Мы едва знаем друг друга.
Он кивнул, соглашаясь:
– Да, но это легко исправить.
Улыбка сползла с ее лица.
– Так ты всерьез?
– Абсолютно.
– Нет. Ни за что. У нас не получится.
– Ну почему? Ведь мы уже знаем, что… – Для пущего эффекта он сделал паузу и обвел глазами лицо и шею Дженны и опустил взгляд ниже. – Совместимы.
– Классный секс – это еще не все, что делает людей подходящими брачными партнерами, – запротестовала она.
– Но это уже неплохое начало, – возразил Дилан серьезным голосом, гадая, что вызвало румянец на щеках Дженны: гнев или, может, желание?
– На мой взгляд, это не так. Послушай, давай останемся каждый при своем мнении о браке. Я ведь уже сказала, что не стану запрещать тебе видеться с ребенком. Давай пока прекратим на этом дискуссию.
– Хорошо, пока прекратим. Но ты еще узнаешь обо мне одну вещь: я никогда не сдаюсь. Особенно в таких важных вопросах.
Глава 4
Сердце Дженны тяжело забилось в груди. Дилан выглядел очень серьезным. Вовсе не так она представляла себе их совместный ужин и уж тем более не ожидала сделанного таким образом предложения руки и сердца.
