– А больше нет, – Фил для убедительности потряс накопником, в котором оставались решительность и кучка других свойств попроще. – Если я тебе свой ум отдам, то сам не смогу понять ничего.
– Больше нет! – с тоской повторил новичок. – В том-то и беда! Хватало бы ума да силы, стал бы я торчать в этой помойке! Придумал бы, как отсюда выбраться.
Он вскарабкался на железный лист и с отчаянием наподдал ногой полупрозрачный Купол, как будто хотел пробить его и выбраться наружу.
– Хочешь знать, что там, за Куполом? – с яростью обернулся Герт к Филу. – Хорошо, я расскажу тебе! Там настоящая жизнь, Фил, а не существование. Там никто не копается в словохламе. Там люди добрые и умные. Там есть творильни с выдумницами, приставниками и аналогизаторами. И ошибочники… Фантобы, сглажники, скрепилы… А буквальники какие, видел бы ты! А словогены!
Опешивший от такого количества новых слов, романтик залез на лист и попытался оттащить Герта от Купола:
– Не ори ты так, смотрилы услышат!
– Пусть слышат! Что они смогут сделать со мной! Я и так всё потерял! Что у меня можно забрать? Остатки ума? Так его и так капелька осталась!
– Это не самое страшное, – заверил Фил. – А вот привяза гораздо страшнее. Возьмут тебя и привяжут в качестве свойства, скажем…
Он указал на торчащее неподалёку чахлое деревце с кривым стволом.
– …Скажем, к этому дереву. И будешь ты… как бы сказать… свойством, «гертовостью» этого дерева до скончания веков. А это очень скучно.
Герт перевёл взгляд с Купола на дерево и несколько приутих. Фил, видя успокоившегося новичка, расслабился, но, оказалось, зря. Оборванец неожиданно выхватил накопник у зазевавшегося романтика и мгновенно нагрузил себя всей решительностью, которая там имелась. Взгляд его превратился из горящего в стальной, на лбу проявились волевые вертикальные складки, а челюсть заквадратилась.
– Врёшь! – не понятно к кому обратился Герт, глядя на Купол, сжав губы в тонкую нить. – Я всё равно вернусь. Ох, и отомщу я вам всем! Всё Закуполье на уши поставлю! Есть у меня там друзья, с которыми мы весь гнилой закупольский мирок перевернём!
– Ты же только рассказывал, как там хорошо, – засомневался романтик. – Словогены какие-то, приставники… А теперь говоришь, что Закуполье – гнилой мирок.
– Долго объяснять, Фил. Ум у тебя есть, но его недостаточно. Не поймёшь проблему.
– Какие могут быть там проблемы! – Филу очень не хотелось расставаться со сказочной мечтой в счастливую закупольную жизнь. – Еды там хватает?
– Хватает, – приподнял брови Герт, с удивлением глядя на романтика. – А почему тебя это интересует?..
– Жильё?
– В общем-то проблем нет…
– А действяки есть?
– Есть. Только…
– А навычки?
– И навычки… – Было видно, что Герт не успевает уловить мысль Фила.
– Тогда я вижу, что ты, брат, просто зажрался! – подытожил романтик. – Есть, где жить, чем питаться, действяки… Что ещё надо для счастливой жизни?
Лицо Герта потемнело от гнева:
– Примитивное ты существо, Фил! Тебе бы только брюхо набить! Есть же и другие потребности.
– Одежда?
Новичок с досадой отмахнулся от примитивного существа:
– Я не могу на таком уровне вести беседу, – рассердился он. – Давай закончим пустой трёп. Тем более, что мне надо придумать, как выбраться отсюда.
Фил хотел ему возразить, что через Купол на ту сторону не перебирался ещё ни один нищесвой, но Герт так решительно зыркнул на него, что романтик прикусил язык. С тоской посмотрев на изрядно потощавший накопник, Фил посетовал на собственную недалёкость. С такой решимостью Герт, пожалуй, наворотит дел. И сам попадётся, и его, Фила, за собой потянет.
А ставшему решительным новичку вдруг пришла в голову новая мысль:
– Хочешь со мной туда? – предложил Герт, кивнув в сторону Купола.
– Куда? – испугался романтик. – За Купол?
– Естественно! Будешь там моим персональным шустриком, – хохотнул новичок.
Фил отрицательно помотал головой. Не из-за шуточного предложения стать закупольским шустриком, а из-за самой безумной идеи перебраться на ту сторону Купола. Соглашаться с этим ненормальным выше сил. О Лепест, что решительность делает с человеком!
– Не хочешь, оставайся здесь! – разрешил Герт, видя замешательство романтика. – Сиди в этой помойке до конца дней. Пей брагу, собирай хлам, ешь варёные помои. А, может, повезёт, так смотрилой станешь. Это же так здорово – смотрила на помойке! Верх карьеры!
Что такое «карьера», романтик не понял, но иронию уловил. Новичок всем своим видом демонстрировал такую твердость духа, что хотелось ему доверять. Как-никак триста своев решительности…
– Ты наружу собрался попасть? – дрожащим голосом спросил Фил сумасшедшего. – А как?
Герт не ответил. Он подобрался, нахмурился и осторожно пошёл в сторону посёлка смотрил. Фил безвольно поплёлся за ним. Не то, чтобы он поверил этому ненормальному, а просто жалко ума и решительности, которые он так неосторожно отдал безумцу.
* * *
Друзья, пригибаясь, с трудом вскарабкались на высокий холм из словохлама и спрятались в коробе хорошо определённого эскуламора («в кабине», объяснил шёпотом Герт). Отсюда хорошо просматривался почти весь посёлок; ворота высились шагах в пятидесяти от друзей. Приходилось говорить шёпотом, потому как перед воротами расхаживал смотрила (новичок назвал его «часовым»), вооружённый явломётом. Вряд ли он мог их услышать, но осторожность есть осторожность.
Мужчин в смотрильском посёлке наблюдалось мало: середина дня, мужское население занято патрулированием окрестностей, а женщины погружены в домашние хлопоты. На улочках между коробами для жилья («домами» по словам Герта) играли смотрильские дети в укороченных оранжевых курточках.
– Подождать придётся немного, – прошептал новичок, напряжённо оглядывая посёлок. – Не время ещё…
«Немного» растянулось надолго, а сидеть в неудобной кабине тесно. У Фила постоянно затекали ноги, а в бок упирались железные стержни, которыми утыкана вся кабина. Решительный Герт, казалось, не замечал неудобств. Он лишь успевал подталкивать романтика, видя, как очередной патруль возвращается в посёлок, и друзья пригибались к полу кабины. Улицы посёлка постепенно наполнялись оранжевыми смотрилами, которые неспешно расхаживали, поглядывали на солнце и потряхивали толстыми накопниками.
– Чего это они собираются? – шепнул Фил.
– Ждут, – дал Герт исчерпывающий ответ. – Скоро начнётся.
– Чего начнётся-то?
Оборванец не ответил, а только указал квадратным подбородком на посёлок. Там началось какое-то оживление. Появился огромного роста смотрила, явный главарь, и начал орать на остальных. Смотрилы выстроились в шеренгу напротив самого высокого дома в посёлке и вынули накопники. Главарь подошёл к дому, заглянул в проём и что-то прорычал.
Смотрилы засуетились и, отталкивая друг друга, заспешили к проёму дома, вынимая на ходу накопники. По одному заходили они в узкий проём, исчезали в темноте дома, затем выскакивали обратно. Главарь останавливал каждого выходящего и пристально вглядывался в его накопник. Даже с такого расстояния видно, что накопники у выходящих были опустевшие.
– Что это, а? Герт? – раз за разом спрашивал Фил, теребя товарища за рукав. – Чего это они, а?
После десятого раза Герт не выдержал и зашипел:
– Тебе что, ума не хватает самому догадаться? Это второсклад. Перевалочный.
– Что такое «перевалочный»?
– Скоро узнаешь, – пообещал новичок.
4Фил удивлённо уставился на высокий дом в центре посёлка. О второскладе он слышал от отца Гведония в притче о Хабидоське. Теперь ему повезло увидеть это загадочное сооружение своими глазами. Романтик внимательно осмотрел высокий дом, в котором хранилось огромное количество свойств. Вот бы украсть оттуда немного силы, и никакой Мих не страшен!
Новичок же напряжённо глядел, как громила вырвал у одного из выходящих накопник, несколько раз ударил его в зубы и отшвырнул в сторону.
– Зачем это? – прошептал еле слышно Фил, как будто главный смотрила мог его оттуда услышать.
– Утаить себе хотел немного, – рассеянно шепнул Герт, пристально глядя на суетящихся смотрил и думая о чём-то своём. – Разве не понятно?
– Взял бы в себя эти свойства. Зачем в накопник-то прятать? Вот дурак!
– Иди у него и спроси! – шёпотом рассердился новичок. – По-моему, он не глупее тебя!
Фил замолчал. Его изголодавшийся по уму мозг одолевали одна мысль за другой. Одна из мыслей оказалась настолько поражающей, что он даже зажмурился от такой догадки. Раньше при катастрофической нехватке ума он не задумывался об этом.
– Герт, только не ругайся! Это ведь наши свойства они прячут?
Новичок снисходительно поглядел на Фила:
– Надо же, какой догадливый! Ну, а чьи же ещё!
– Которые на проповеди отнимают?
