А третья группа, состоящая в основном из новобранцев, занялась ремонтом жилищ, очисткой колодцев (в которые варвары не преминули насыпать яду, к счастью, известного) и восстановлением обгоревших дозорных башен.
Существовал еще и сводный отряд, в задачу которого входила охрана города в ночное время.
Днем держать в праздности свежих бойцов Бран счел расточительным. Он был убежден: в ближайшие две недели нападения варваров можно не опасаться. Нрав «говорящих животных» (это определение бытовало среди кровных Ледовооких) Бран успел немного изучить. После победоносной вылазки те, как правило, устраивали всенародный праздник, на котором делилось награбленное добро, распивалось захваченное вино и поедались добытые деликатесы. Затем праздник плавно переходил в оргию, в ходе которой распивались остатки захваченного вина, доедались менее лакомые кусочки и осуществлялся передел награбленного добра…
Согласно свидетельствам очевидцев, такие празднества могли продолжаться от одной недели до двух. В зимнюю же пору, случалось, затягивались на месяц.
«Стало быть, - рассуждал Бран, - у нас от двенадцати до двадцати девяти дней на то, чтобы восстановить Ларсу и как следует укрепиться…»
Появление на горизонте, затянутом густой вуалью тумана, конного отряда - он несся во весь опор к неживописным руинам Ларсы по дороге, что соединяла город с соседним военным поселением Бахт - стало для Брана полной неожиданностью.
Первыми отряд заметили солдаты Хенги. Они все еще возились с братской могилой в некотором отдалении от городских ворот - трамбовали землю при помощи позаимствованных из частокола бревен и устраивали ограждение (ходить по погостам у Ледовооких считалось кощунственным).
- Оружие к бою! - заорал сотник и первым кинулся к мечевой перевязи, что полеживала до времени на деревянной колоде.
Впрочем, почти сразу же Хенга оценил расстояние до отряда, его численность и скорость движения и переменил приказание.
- Всем в город! Бего-о-ом!
Побросав инвентарь, солдаты опрометью бросились к городским воротам. Хотя стены Ларсы были изрядно изуродованы огнем, их наличие все же сулило обороняющимся некоторые призрачные преимущества…
Тем временем оборону заняли и воины Слодака. Стена ощетинилась копьями.
Сам Бран в обществе телохранителей поднялся на уцелевшую дозорную башню - единственную из четырех. В правой руке он нес шлем, в левой - лук. И хотя, согласно правилам «Йавин-Дамин», кодекса военной чести Ледовооких, полководцу пристал меч, а не лук, Бран решил не рисковать. Он знал, его фехтовальным умениям весьма далеко до его же стрелецкого мастерства.
«Лучше убить десяток врагов из лука, чем ранить одного мечом, - заключил Бран. - Не в таком мы положении, чтобы красоваться».
Выложив перед собой стрелы из колчана на деревянное ложе, устроенное под бойницей специально для удобства стрелков, Бран вдруг подумал о том, что это предпочтение, отданное луку - его первое нарушение «Йавин-Дамин» на посту огдобера. Не тяжелое, нет. Но все же нарушение.
Напряжение росло, набухало как предгрозовое облако.
Отряд приближался. Он еще не подошел и на тройной полет стрелы, но все, включая обозных рабов, уже не сомневались: жестокой сечи не избежать.
- Кто сойдет с места, тот покойник. Об этом я позабочусь лично, - наставлял своих «молокососов», выстроенных у пролома в городской стене, Хенга.
Всадники неслись к Ларсе, то выступая из тумана, то вновь скрываясь в нем. Даже в гуле конских копыт Брану чудилось нечто недоброе. Мысли же его водили бессвязные хороводы.
«Проклятый туман. Нужно было принести жертву Ануману… Завтра, если выстоим, прикажу заделать все бреши… Где варвары набрали таких хороших лошадей?.. Туман… Когда закончится эта проклятая оттепель? Ануман не оставил бы меня, если бы я принес хорошую жертву… »
Бран смотрел на приближающийся отряд, судорожно сжимая стрелу с белой меткой - Стрелу Удачи. Согласно «Йавин-Дамин», именно Стрела Удачи должна быть выпущена первой.
Он простоял бы так еще долго - задумчивый, оцепеневший, если бы снизу не раздался крик остроглазого Слодака.
- Благородный Бран! - позвал снизу молодой сотник. Лицо его выражало удивление и даже… радость.
Телохранитель тронул Брана за плечо.
- Что там? - спросил Бран, свесившись через башенные перила.
- Я не уверен… - начал Слодак. - Но, по-моему, это наши… Наши, из Бахта!
Бран прильнул к бойнице и всмотрелся в размытые силуэты выплывающих из тумана конников.
В руках знаменосца и впрямь серебристое знамя. Но вот есть ли на нем Белокрылый Змей? С такого расстояния не разобрать. Но пусть он есть. Что если обман?
- Если наши, отчего они идут врассыпную, по-варварски?
- А пес их разберет!
- Слодак прав. Это не варвары, - раздался за плечом Брана знакомый скрипучий голос - голос левши Сротлуда. Как калека забрался на высокую башню? Кто его, в конце концов, пропустил?
- Если вы приглядитесь, благородный Бран, - бесстрастно, как всегда, пояснил Сротлуд, указывая холеным пальцем книгочея вдаль, - вы увидите, что штандартов на самом деле два. Один, серебристый, несет знаменосец, который скачет во главе отряда. А второй, синий, стяг Ее Величества, несет тот, кто едет рядом с командиром.
- Что с того, что их два?
- Варвары никогда не пойдут в бой с двумя знаменами, - сообщил Сротлуд. - Двойка считается у них числом, приносящим раздоры.
Не прошло и десяти минут, как события подтвердили правоту Сротлуда и Слодака - к превеликой радости Брана и солдат.
И хотя Бран чувствовал неловкость - ведь это ему надлежало проявить проницательность и знание варварских обыкновений, - он был не в обиде. Разве что поведение командира союзного отряда по-прежнему вызывало недоумение.
«Неужели нельзя было выслать гонцов?!»
Именно с этой гневной тирады Бран и начал свое знакомство с командиром. Тот как раз спешился и, стоя лицом к своему верткому рыжей масти коню, возился с подпругой.
Гость был высок, худ, кудряв и одет почти по-летнему. Высокие, до середины бедра, сапоги, изгвазданные, как и обувь, шерстяные рейтузы, короткая куртка из собачьего меха, надетая поверх нательной рубахи из небеленого льна. Из оружия при нем был лишь короткий кинжал.
- Вместо того чтобы меня отчитывать, лучше подержали бы моего коня, пока я пощупаю ему спину. Он еще молодой, может наделать глупостей, - тихим голосом, в котором странным образом сочеталась стальная твердость и уступчивость, отвечал Брану всадник. А точнее - всадница. Голос был женским. И наверняка принадлежал женщине из настоящих Ледовооких.
- Простите? - Бран опешил.
Всадница повернула к нему свое белое лицо. Правильный прямой нос, черные, дугой изогнутые широкие брови, горящие холодным черным пламенем карие глаза. На вид ей было никак не больше двадцати пяти. Хотя могло бы быть и тридцать пять, и двадцать. С женщинами Ледовооких никогда не угадаешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
