— Пыж из газетного листа. Если вам повезет, там будет номер дома, куда доставили газету.
— Ух ты, уже ближе к делу! — обрадованно воскликнул Каприн. — Я сталкивался с таким случаем и могу с уверенностью сказать, что гильза была металлической.
— Ну как вам сказать, — покачал головой судебный медик, — есть индивиды, которые заряжают бумажную гильзу пыжом из газеты. Но вы правы, даю девяносто девять и девять процентов, что была железная гильза.
Далее эксперт собрал всю дробь, посчитал поштучно, взвесил на весах, затем посмотрел на таблицу, которую ему подал ассистент, и уверенно заявил:
— Столько дроби номер три помещаются в гильзе двадцатого калибра. Ну, на всякий случай, можно иметь в виду и шестнадцатый калибр, в таком случае там дроби было чуть более половины, чем положено.
— Уже что то, — удовлетворительно заметил оперативник. — Ищем обрез двадцатого или шестнадцатого калибра с металлическими гильзами и запахом дымного пороха.
— Вот, вот, о чем я и говорил, — хохотнул медик. — Нюх в нашем деле имеет наиважнейшее значение.
Далее ничего интересного при исследовании трупа не было получено, и на прощание патологоанатом, докуривая сигарету, которую он аккуратно придерживал кончиками пальцев, облаченными в окровавленную латексную перчатку, сообщил:
— Пыж из газеты я отправлю криминалистам. Теребите их, чтобы они выудили оттуда максимальную информацию.
В автобусе, расставаясь с Сологубом, Каприн напутствовал:
— Надеюсь, вечером будет какая-нибудь информация. Для обхода квартир собери побольше народа, обратись к начальнику участковых инспекторов, чтобы всех свободных милиционеров задействовали в этой операции. Ни пуха, ни пера!
— К черту! — с улыбкой бросил Сологубов, выходя из автобуса.
Дома находилась бабушка, довольно бойкая старушка восьмидесяти лет, которая встретила внука ворчанием:
— Опять заставляли трудиться ночью. Это что за такая работа, что людям не дают покоя ни днем, ни ночью?
— Все нормально, бабушка, никто не заставляет меня что-то делать, такова моя служба, — бодро ответил Каприн и, поцеловав бабушку в щеку, поинтересовался: — Мама на работе?
— А где же еще, нормальные люди работают днем, — усмехнулась старушка и приказала: — Давай иди в комнату, переоденься в чистое и садись за стол.
Поев, он лег на кровать и долго лежал с открытыми глазами. Перед его мысленным взором все время стояла Маша, ее прекрасные глаза увлекали и манили, он всецело находился в чарующей власти своей новой знакомой.
«Что это со мной происходит? — думал он, погружаясь в дремотное состояние. — Такие чувства испытываю впервые… Маша — моя судьба?»
Он не заметил, как грезы унесли его в сонное царство.
К концу дня Каприн появился на работе и по оживленной толкотне в кабинете понял, что мероприятия по обходу дома закончились недавно: за столом сидели несколько милиционеров, которые писали рапорты, а некоторые сотрудники уже расходились после отчета о проделанной работе.
Увидев своего напарника, Сологубов обрадованно воскликнул:
— О, Сеня, ты уже пришел! Сейчас расскажу, что мы добыли на сегодня.
— Интересно будет послушать. Давай, излагай по порядку!
— Значит так, — начал оперативник, попыхивая папиросой. — Организовал поквартирный обход дома, где задействовал пятнадцать сотрудников, а сам съездил на работу потерпевшего. Там находилась одна продавщица, которая объяснила, что вчера она закончила работу в восемь вечера. Хозяин приходил к концу рабочего дня и забрал три с половиной тысячи рублей дневной выручки. Ничего особо не говорил, настроение у него было как обычно, даже немного приподнятое. Узнав, что его убили, продавщица очень испугалась, сказала, что не знает, кто это мог сделать. О наезде бандитов она ничего не знает. Нашел и поговорил со второй продавщицей, но ничего интересного она не рассказала, кроме как видела бандитов, когда те приходили в магазин. В это время Шамаев как раз находился в магазине, бандиты разговаривали с ним вежливо, после их ухода хозяин сильно расстроился, но через два дня решил проблему — бандиты приходили вновь и извинились перед ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понятно, что ничего не понятно, — досадливо проговорил Каприн и попросил: — А теперь расскажи, что дал обход квартир.
— По обходу есть кое-что интересное. Одна гражданка из восемнадцатой квартиры где-то в полдесятого вечера за домом выгуливала собаку и видела несколько человек, которые стояли возле гаража Шамаевых. Она из первого подъезда, тем не менее, хозяина гаража знает в лицо, но не уверена, был ли он среди этих людей, так как сильно не присматривалась. Нашли еще одну женщину из пятьдесят пятой квартиры. Она из окна своей квартиры видела, как к хозяину вишневой машины подошли двое или трое парней и о чем-то разговаривали. Эта женщина часто выглядывала в окно, так как ждала своего супруга. Что было дальше с хозяином вишневой машины, куда он ушел, она не видела. Вот и все, остальные жильцы ничего подозрительного не заметили. И да, поговорили с жильцами, которые живут над гаражом на предмет того, услышали ли они звук выстрела — голый номер, никто ничего не слышал. Очевидно, выстрел был при закрытых воротах.
— Не густо, — промолвил Каприн и, посмотрев на часы, взялся за телефон: — Пока еще не поздно, надо позвонить во Владик.
Передав задание владивостокским сыщикам, он растянулся на кресле и, позевывая, проговорил:
— Что ж, начинаем с чепиковских. Больше и не за что пока взяться.
6
К полуночи костяк группировки Чепика был задержан и помещен по камерам городских отделов и отделений милиции. Проведенные обыски по местам жительства задержанных дали неплохой результат: были обнаружены и изъяты две гранаты РГД-5, незарегистрированная винтовка Мосина с оптическим прицелом, в народе прозванная «трехлинейкой», обрез из одноствольного охотничьего ружья двенадцатого калибра, пара портативных раций небольшого радиуса действия и прочий «джентльменский» набор бандита-рэкетира, как то: бейсбольные биты, утюг, холодное оружие, балаклавы, нунчаки и разная дребедень, не заслуживающая особого внимания.
Самого Чепикова взяли с его «правой рукой» в одном из ресторанов города, и вскоре он сидел в кабинете у оперативников, массируя отекшие руки, которые были чрезмерно сильно стянуты наручниками при задержании. Прежде чем поговорить с преступным авторитетом, Каприн попросил всех оперативников покинуть кабинет, поскольку задержанный при посторонних лицах мог не раскрыться до конца и не выдаст нужные сведения.
— Ну что, Чепик, наконец-то пришел твой конец, — со зловещей ухмылкой начал оперативник. — Теперь-то ты у меня не отвертишься.
— За что, гражданин начальник? — сделал удивленное лицо задержанный. — Ничем криминальным давно уже не занимаюсь, дружу с законом, чту уголовный кодекс.
— А то, что у братвы твоей изъяли гранаты и снайперскую винтовку с обрезом — этого недостаточно? Ты уже обеспечил себе срок, а дальше — больше. Докажем и более тяжкие преступления.
Чепик оторопел от такой вести и, набычившись, процедил сквозь зубы:
— У кого изъяли, тот пусть и отвечает, при чем тут я, это не мое. А насчет более тяжкого преступления — вы сначала докажите, а потом бросайтесь такими словами. Нет за мной никакого преступления, так что не теряйте время даром.
— Как это нет? — нарочито громко расхохотался оперативник. — Уже есть за тобой преступление, за что ты получишь лет так семь, а там докажем и убийство. Так что картина Репина «Приплыли» — это про тебя.
— Эээ, начальник, вы о чем? — забеспокоился авторитет. — Какое убийство, где? Никого я не убивал, мокрыми делами никогда не занимался.
— Знаю, что не мокрушник, но времена меняются, меняется и человек, — насел на него оперативник. — Ты наехал на коммерсанта, торгующего аппаратурой, а потом убил его. У нас свидетелей выше крыши, сядешь надолго или расстреляют, как бешеную собаку.
— К-к-кого это убили? — заикаясь от неожиданности, поинтересовался бандит. — Шамаева? Его убили? Когда?
