class="p1">Но, как говорится, ретроспектива всегда двадцать на двадцать.
Мы все совершаем ошибки, кто-то больше, чем другие.
— Леора, перестань отвлекаться!
Ее пальцы щелкают у меня перед глазами, возвращая мое внимание к ней.
— Прости. — Бормочу я, глубже погружаясь в диван, мысли крутятся в голове, как вихрь.
Когда я расстроена, мой механизм преодоления — утонуть в работе и направить все силы на достижение своих целей.
А сейчас у меня даже нет способа справиться с этим.
Просто охренительно.
Единственные варианты на данный момент — это алкоголь или спортзал.
Поскольку последнее требует физических усилий, то алкоголь — самое то.
Аделин придвигается ближе ко мне, ее глаза полны сочувствия. Я знаю, что она хочет помочь, но я не знаю, что мне нужно.
— Все в порядке. — Ее голос мягкий. — Тебе не нужно ничего говорить, если ты не хочешь. Просто знай, что я здесь ради тебя, хорошо?
Я киваю, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Аделине не нужно больше ничего говорить, одного ее присутствия достаточно, чтобы успокоить мое больное сердце.
— Прости меня. — Говорю я, жестом показывая на свой беспорядок. Мои обычно гладкие каштановые волосы теперь спутаны в сальный узел на макушке, зеленые глаза опухли от слез, а бледная кожа стала еще более тусклой, чем прежде. Моя одежда, обычно аккуратная, теперь помята и бессистемно наброшена на тело. — Я знаю, что я — катастрофа.
Это разительный контраст с красивыми, длинными, блестящими черными волосами Аделин в сочетании с ее большими миндалевидными карими глазами.
Она выглядит прекрасно, как всегда.
Аделин хватает меня за руку.
— Нет, это не так.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить свои бегущие мысли.
— Просто… все кажется таким подавляющим. Я не знаю, как мне двигаться дальше. — По моей щеке медленно скатывается слеза, и я вытираю ее дрожащей рукой. — Я не хочу чувствовать себя так.
Аделина кивает, ее глаза выражают сострадание.
— Это нормально — чувствовать себя так. — Успокаивает она меня. — Но ты не одна. Мы разберемся с этим вместе.
Я прижимаюсь к ней, чувствуя, как груз моих проблем начинает спадать, пусть и ненадолго.
Я знаю, что все не исправится в одночасье, но в этот момент, когда Аделина рядом со мной, я чувствую проблеск надежды на будущее.
Нас будит звук хлопнувшей двери, на заднем плане все еще идут титры Mamma Mia 2.
Я достаю телефон, и он освещает темную комнату.
Я проверяю время и в шоке вижу, что уже час ночи.
Когда это было так поздно?
— Милые, я дома!
Голос Софи разносится по коридору, сопровождаемый грубым звуком тащащегося за ней чемодана.
Ее светлые волосы колышутся, когда она бежит ко мне.
— Мне так жаль, что я не смогла приехать раньше. Мой менеджер меня не отпустил. — Говорит она, крепко обнимая меня.
Последние три недели она была за городом, работая над проектом дизайна интерьера для небольшого отеля в Новом Орлеане.
— Ты самый замечательный человек из всех, кого я знаю. — Говорит она, обнимая меня еще крепче. — Он никогда не был достаточно хорош для тебя, и я надеюсь, ты это знаешь.
Ее слова сильно задели меня, и я прильнула к ее теплу.
— Что скажешь, если мы закажем еду на вынос и посмотрим единственные фильмы, которые делают тебя счастливой?
Софи откидывается назад и смотрит на меня со своей прекрасной улыбкой.
— Мы… — Начала Аделин, пока я не прервала ее.
— Спасибо, это звучит как отличная идея.
У меня не хватает духу сказать ей, что мы уже посмотрели фильмы, поэтому я откидываюсь на спинку кресла и позволяю ей нажать на кнопку воспроизведения.
Во второй раз я не смогла сосредоточиться на фильме.
Все, о чем я могла думать, — это чертова поездка.
Вопрос о том, стоит ли мне ехать, мучил меня последние две недели.
Я уже заплатила за перелет и отель, так что если я не поеду, то потеряю деньги.
С другой стороны, есть расходы на еду, напитки и развлечения, а значит, даже если я поеду, я потеряю деньги, которых у меня нет.
Однако если я не поеду, я знаю, что они тоже не поедут, и это разрушит их планы на отпуск.
Думаю, я могу пойти и повеселиться вместе с ними — если ничего другого не остается, это отвлечет меня от всего.
— Мне нужно, чтобы одна из вас забрал мой багаж из квартиры.
Если там будет Джон, я, скорее всего, дам ему пощечину.
Глаза Аделин и Софи встречаются с моими.
— Я бы сходила, но не уверена, что его не будет. Я начала собирать вещи три недели назад и уже почти закончила. Единственное, чего не хватает, — это нижнего белья и бикини, так что, пожалуйста, закиньте их сюда, пока вы здесь.
Они обе кивают в знак понимания.
— Конечно. — Отвечает Аделина с неким блеском в глазах. Наверное, она планирует дать ему по морде за меня.
Я люблю эту девушку.
Софи подхватывает.
— Только чтобы забрать чемодан!
В ответ Аделин роботизировано кивает с маниакальной ухмылкой, которая говорит мне, что я не должна верить в то, что она оставит лицо Джона нетронутым.
Софи уверяет меня, что они будут вести себя максимально корректно, хотя он этого и не заслуживает.
Они быстро выходят за дверь, обещая вернуться как можно скорее, и оставляют меня одну.
Все снова нахлынуло на меня.
Я неудачница.
Я недостаточно хороша.
Я всегда думала, что у меня все будет — работа моей мечты, красивый муж и прекрасный ребенок.
Я планировала вырасти, усердно работать, чтобы получить диплом, влюбиться в достойного парня, выйти замуж и создать семью.
И учитывая, что на данный момент я выполнила только одну из этих задач, я чувствую, что потерпела неудачу.
У меня нет ничего.
Мои руки дрожат, когда я глотаю стакан воды — беспокойство и разочарование бурлят внутри меня.
Кажется, все вокруг знают, куда идут, кроме меня.
Даже Аделин и Софи, кажется, уже все поняли.
Честно говоря, я не завидую — я невероятно горжусь успехом Аделин, ставшей автором бестселлера New York Times, и радуюсь возможному продвижению Софи.
Не успеем мы оглянуться, как она возглавит компанию по дизайну интерьеров, в которой работает, — так и должно быть, ведь она невероятно хороша в своем деле.
Я не завидую, но их успех закрепляет ощущение, что я отстаю от всех в жизни.
По моей щеке скатывается слеза.
Я сердито смахиваю ее, но за ней следует
