На первом Белорусском фронте, которым командовал Рокоссовский, на стыке с четвертым Украинским фронтом образовался выступ, глубоко вдававшийся в расположение наших войск, вокруг города Мозыря и узловой станции Калинковичи. У немецкой группировки, сосредоточенной здесь, имелась единственная оставшаяся транспортная артерия, связывавшая ее со своими тылами - железная дорога, ведущая от Калинковичи на Запад.
С одной стороны, этот выступ фронта в преддверии готовившейся наступательной операции «Багратион» создавал угрозу Южному флангу наступления, с другой стороны, казалась реальной возможность окружения немецкой группировки, если удастся перерезать железную дорогу.
Вот, наш корпус и был двинут в далекий рейд по болотам, чтобы, пользуясь отсутствием здесь сплошной линии фронта, западнее Мозыря зайти в тыл немецким войскам, и у деревень Михновичи и Беседки перерезать железнодорожную линию. Непонятно, почему при этом был упущено то обстоятельство, что здесь у прежней границы еще до нападения гитлеровцев на Польшу был построен мощный укрепленный район с подземными сооружениями и железобетонными ДОТ’ами, с железнодорожными путями, подведенными к подземным складам. Остатки этих сооружений и сегодня можно увидеть, хотя почти все они впоследствии были взорваны. Незадолго до начала Отечественной войны по приказу Наркомата Обороны укрепрайон был разоружен. Уже после Победы сооружения укрепрайона были взорваны. Местные жители рассказывали мне, что до взрыва дети путешествовали по подземным ходам, часто находили сохранившиеся мины и гранаты, подрывали их, нередко подрывались сами.
Зная, что за рекой непроходимые леса и болота, где хозяйничают партизанские отряды, немцы укрепили железную дорогу на всем ее протяжении и держали здесь сильные гарнизоны, включив имеющиеся мощные укрепления в состав оборонительной полосы.
Остатки этих укреплений, уже полузасыпанные и поросшие кустарником, также сохранились до сих пор. На прилагаемой карте эта полоса укреплений показана зубчатой линией как раз в том месте, куда была направлена атака 11-го кавалерийского полка.
В городе Петрикове, неподалеку от этих мест, находилась на переформировании горно-стрелковая (егерская) дивизия СС, имевшая на вооружении бронетранспортеры, танки, артиллерию и минометы.
Так вот, дождавшись, пока полк переберется на левый берег реки, немцы, засев в заранее подготовленных оборонительных сооружениях, обрушились на него всеми своими во много раз превосходящими силами. Завязался неравный бой с практически предрешенным исходом. Бой, ставший для меня последним.
Убедившись, что наступательные возможности атакующих исчерпаны, немцы, при мощной огневой поддержке предприняли контратаку и вынудили остатки нашего 11-го полка отступить на правый берег реки.
Остальные два полка 4 дивизии и вся 17 дивизия атаковали немцев на 3 километра западнее у деревни Беседки. Им удалось захватить деревню, удачно расположенную на высоте, занять там оборону и сделать несколько попыток перерезать железнодорожную магистраль. Атаки силами эскадронов, имевших на вооружении только карабины и автоматы, на полосу заранее подготовленных укреплений, обороняемых превосходящими силами противника, поддержанного артиллерией и минометами, были заведомо обречены на неуспех.
Что и произошло: немцы ввели в бой дивизию СС и у деревни Беседки завязались упорные бои. Продолжая в течение трех дней удерживать железнодорожную магистраль, немцы начали срочную эвакуацию из Мозыря и Калинковичей. Здесь одновременно с нами (13 января 1944 г.) перешли в наступление 55 стрелковая дивизия и 7 кавалерийский корпус генерала Константинова. Они почти без потерь заняли Мозырь. Зато потери 4 и 17 дивизий нашего корпуса были огромны: в 11 полку осталось в строю около 15 человек, в 15 и 16 полках также не более 20 в каждом.
В 1989 году в связи с 45-летием освобождения Мозыря по приглашению городских властей в городе собрались ветераны-участники боев. Предварительно мне удалось связаться с командованием крупной войсковой части (дивизии ракетных войск), расположенной в поселке Мышанка, именно там, где мы безуспешно пытались "оседлать" железнодорожную магистраль. Мы были почетными гостями дивизии, выступили с воспоминаниями перед личным составом. Посетили места массовых захоронений наших однополчан, где, с участием военнослужащих и жителей деревень Михновичи и Беседки, провели митинги, был дан традиционный салют.
В беседах с ветеранами корпуса, приехавшими на эту встречу, многое прояснилось. В числе приехавших был Фленов А. Н. - в январе 1944 года он, в то время лейтенант командир взвода дивизионной разведки 17 дивизии руководил группой, осуществившей предварительное скрытное обследование местности. Благодаря полученным им сведениям, дивизия смогла настолько надежно закрепиться на подступах к деревне Беседки, что противнику, несмотря на огромное численное и огневое превосходство, не удалось в ходе многочисленных контратак выбить кавалеристов с занятых ими рубежей. Хотя и наши попытки перерезать магистраль также не имели успеха.
К сожалению, А.Н. Фленова уже нет в живых.
Много лет спустя я прошел вдоль железнодорожного пути между станциями Кацуры и Мышанка: на всем его протяжении сохранились остатки укрепленных позиций, поросшие молодым сосновым лесом, что позволяло представить картину происходивших здесь событий.
До поезда, которым мне нужно было возвращаться в Мозырь, еще оставалось немного времени. Я подошел к остатку железобетонного ДОТ’а, купол с артиллерийской амбразурой испещрен выбоинами от осколков. Вокруг - молодой сосновый лесок. Я прилег на теплую, подогретую августовским солнцем, покрытую ковром опавшей хвои, землю. Поневоле в памяти возникла фронтовая атмосфера военных лет, вокруг зазвучали незабываемые ноющие звуки пуль, завывание летящих мин и оглушительные хлопки разрывов.
Начало пути.
Об эпизоде моего последнего боя на берегу реки Припять западнее Мозыря, закончившемся ранением и контузией, я рассказал ранее. Теперь - продолжаю.
Итак, возвращаюсь к 14 января 1944 года. Открыв глаза, я обнаружил себя полусидящим среди каких-то мешков на движущейся повозке. Правая часть головы - сплошная опухоль, глаз заплыл. Все вокруг воспринимается, как какой-то полусон, так как звуки не проникают сквозь шум и туман, окружающий меня. Рядом с повозкой идет здоровенный «амбал», одетый в немецкую форму. Увидев, что я очнулся, он обратился ко мне с каким-то вопросом, но я не услышал и не понял, чего он от меня хочет. На передке повозки спиной ко мне также сидит солдат, одетый в немецкую форму с немецкой винтовкой за спиной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
