я. — Как я здесь оказалась?
— А ты не помнишь? — мягко поинтересовался мужчина, опускаясь на корточки возле меня.
Я ничего не ответила — не рассказывать же ему весь тот бред, что мне почудился: со зверем, рвущим на мне одежду, и кусающим куда — то в шею.
Моё молчание должно было напрячь незнакомца, но он, казалось, вообще не обращал внимания на такие мелочи. Осторожно касаясь моих растрёпанных волос, он нежно их припускал через свои пальцы — и улыбался при этом.
— Я так и не узнал, как тебя зовут, — признался он с обезоруживающей улыбкой на лице. — Я — Этьен.
— Тая, — представилась я, осторожно отстраняясь от его рук. И в то же время что — то внутри меня отчаянно бунтовало против этого. Шея — то самое место, куда в моём кошмаре впивалось чудовище, резко зачесалось, и я неосознанно приложила ладонь к эпицентру непонятных желаний.
Этьен немигающе следил за моими действиями.
— Крррасивое имя, — сильно грассируя, по-русски, произнес мужчина, глаза которого мгновенно потемнели. — Приятно познакомиться, Таис.
Но вместо того, чтобы пожать мне руку, он впился ртом в мои губы, не прося — требуя раскрывать их по его молчаливому приказу.
Я неосознанно подчинилась — уступив мужскому натиску, и… пропала. Моё тело, плавясь под умелыми прикосновениями мужчины, перестало мне подчиняться.
Вначале его ласки были наполнены только лишь нежностью — так, словно Этьен, осторожничая, не спешил проявлять всю свою сущность. Но с каждой минутой, с каждым моим робким ответом, его действия становились всё страстнее, всё… нетерпимее.
Измучив меня своими долгими поцелуями, он требовательно нажал на мои плечи, так — что моя голова оказалась на уровне его живота, а затем спустя ещё одно его усилие — ещё ниже.
Только тогда я заметила, что на мужчине уже не было даже джинс, а его возбуждённый член стоит колом.
— Возьми его в рот, — по английски прошептал Этьен, чей взгляд сейчас напоминал мой звериный взгляд в момент приступов сумасшествия. — Ну же!
Уставившись на возбуждённый мужской орган, я покачала головой, не уверенная, что смогу это сделать.
Этьен зарычал и прижал мою голову к своему телу, тут же слегка приподымая бёдра.
— Prends ma bite dans la bouche, — прохрипел он, тут же рыкнув по английски. — Соси его.
Распаленная похотью, я была готова на многое… но это было всё же чересчур. Я хотела было вырваться и переменить положение, но мужчина держал меня слишком крепко, оттого — то я просто заслонила рукой свои губы и кое — как замотала в протесте головой.
— Хорошо… tu me rends dingue … Сводишь с ума, — рыкнул Этьен, приподнимая меня вверх. — Оральные ласки мы оставим до следующего раза. А затем он начал рвать болтающийся на моих плечах, расстегнутый халат.
Я всё — таки помешалась, — с сожалением подумала я, понимая, что мужчина, рвущий сейчас острыми когтями плотную ткань халата, не мог выглядеть полузверем.
Это моя болезнь… моё сумасшествие.
Бросив меня на кровать, он опустился сверху и принялся тереться своим обнажённым телом об моё.
Наши долгие поцелуи стали ещё яростнее, так — словно мы были не людьми, а животными на случке.
— Укуси меня, — потребовал Этьен, устраиваясь между моих бедер. — Укуси меня, Таис.
И даже шею подставил — так, будто изображал жертву вампирской любви.
Не удержавшись, я негромко хихикнула, в красках представив себе эту картину.
— Ты должна подчиниться своему будущему Альфе, — рыкнул мужчина, которому очень не понравился мой смешок и неповиновение. Глаза Этьена сейчас даже отдалённо не напоминали человеческие.
— ТЫ — МОЯ!
И, прикоснувшись к моей обнажённой груди то ли рукой, то ли лапой, он сделал со мной что- то, отчего сознание моё почти полностью померкло, освобождая моё альтер — эго, моего зверя.
— Сделай это, — снова потребовал мужчина, подставляя шею, на что моё «звериное я» отреагировало молниеносно, впившись клыками хищника в тело мужчины.
И в тот самый момент Этьен сделал движение вперед, резко входя внутрь моего тела. Это было так неожиданно и так больно, что даже зверь, контролирующий сейчас моё тело, разжал челюсти и жалобно заскулил, тут же пыталась освободиться от источника боли.
Мужчина зарычал, с силой удерживая моё тело.
— Сейчас, — прохрипел он, вводя член ещё немного глубже. — Сейчас будет хорошо.
Его рука потянулась вниз — к тому месту, где мы были соединены, но даже это прикосновение не облегчило — а скорее наоборот, причинило мне ещё больше боли.
Словно очнувшись от странного наваждения, я попыталась воспротивиться.
— Пожалуйста, — тихо прошептала я, всматриваясь в нечеловеческие глаза мужчины. — Пожалуйста, нет.
— Ты скоро привыкнешь к моим размерам, — медленно входя в меня до упора, мягко ответил мужчина. — Прости, наши суки редко бывают девственницами, поэтому я был не осторожен.
Суки, девственницы… и это моё сумасшествие, которое подменяло внешний вид мужчины на что — то звериное, страшное.
— Пожалуйста, я не хочу, — снова заныла я. Но меня не слышали.
— Всё будет хорошо, — как заведенный повторял Этьен, принимаясь… двигаться, вбиваясь внутрь моего тела. — Обещаю, тебе это понравится.
Он по — хозяйски лапал мою грудь, водил языком по моим соскам и шее, пытался ворваться внутрь моего рта — и двигался, двигался, двигался.
Кровать, хоть и не скрипела, но ходила ходуном, а я… я как будто наблюдала за всем происходящим со стороны — и не себя я видела, а своих родителей. Конечно, не в прямом смысле этого слова… Просто теперь становилось понятно, почему тогда, в ту ночь, мама так громко кричала.
Потому что это было неописуемо больно. Моё тело будто разрывали изнутри, от каждого его движения у меня перехватывало дыхание, а его руки, крепко прижимающие сейчас меня к кровати, заставляли чувствовать полную беззащитность и беспомощность.
Я легко могла себе представить отца, дорвавшегося до тела моей матери. Он не стал бы себя сдерживать, и этот тоже — не сдерживался.
Но они хотя бы были женаты, — не совсем впопад подумала я, чувствуя, как насильник, трахающий сейчас моё тело, убыстряет ритм.
— Таис, отвечай мне, девочка, — прохрипел мужчина, с какой — то отчаянностью водя руками по моему телу. — Ты же текла, ты же была влажной для меня.
Словно животные, — подумала я, чувствуя, как по лицу бегут солёные слезы.
Секс вообще оказался грязной штукой — не прекращая своих движений, он в то же время пытался принудить меня к поцелую, а когда я отвернула голову, принялся губами ласкать мою шею. И это могло было быть приятно, если бы он остановился. Но он продолжал вбиваться
