Райан невозмутимо понаблюдал за всей этой возней, затем сунул таксисту чаевые и взглянул еще раз на вывеску по другую сторону улицы.
Солнце стояло в зените, безжалостно сжигая город. Оно накаляло не только температуру, но и раздражительность горожан. В Нью-Йорке такую жаркую погоду называют «собачьими деньками».
Райан уже собирался открыть наружную дверь, как она широко распахнулась, выпустив на улицу двух молодых людей. Они приветливо кивнули детективу и пошагали куда-то по своим делам. Райан ответил на их приветствие таким же коротким кивком и двинулся вверх по лестнице к своему офису. Эти молодые люди работали в студии графического дизайна на первом этаже. Кроме них, здесь еще размещались маленькое рекламное агентство и крошечная телекомпания, специализирующаяся на создании телерекламы. Владельцем компании был человек лет двадцати пяти. Он несколько раз побывал в Лос-Анджелесе и поэтому при встречах постоянно называл Райана на американский манер «пижоном», что крайне раздражало детектива, тем более что молодой человек был из Уэмбли-парк, а это совсем не Западное побережье Калифорнии.
Дойдя до третьего этажа, Райан совсем запыхался. На всякий случай он осторожно кашлянул и успокоился — никакой боли в груди нет. Лифт, как всегда, не работал.
Наконец он добрался до последнего этажа и на минуту остановился, глубоко вдыхая теплый воздух, раздраженный и одновременно удивленный тем, что ему теперь не удается преодолеть лестницу без этого болезненного ощущения. Он утомленно сделал долгий выдох, а затем втянул в себя побольше воздуха, который прошел в легкие со свистом, как у астматика.
В офисе его встретили жара и выхлопные газы. Он вынул из кармана галстук, швырнул его в дальний конец комнаты и посмотрел на автоответчик. Горела зеленая лампочка. Для него что-то было. Проходя мимо, он включил аппарат. Пленка перематывалась, голоса пронзительно визжали в полной тишине офиса.
Он открыл кран с холодной водой на кухне и полез в шкаф за стаканом. Сдув с него пыль, он подставил стакан под струю. Пока перематывалась пленка, он выпил два стакана. Осталось выслушать, кто ему звонил и по какому поводу.
Райан умывался холодной водой и слушал голоса на пленке.
Был звонок от управляющего гостиницей «Роэлтон», который благодарил его за внимание.
Его очень вежливо просили позвонить какому-то мистеру Голдману, владельцу фирмы, сдающей машины напрокат, на Пэддингтон. Голдман подозревал, что три его машины украдены.
Так, еще работа.
Позвонил один из его людей и сообщил, что повестка, которую надлежало вручить сегодня, уже вручена.
На этом сообщения заканчивались.
Райан вновь включил пленку сначала, чтобы записать адрес и телефон Голдмана, затем выдвинул ящик своего стола и вынул письмо, которое пришло утром. Его банк сообщал о согласии предоставить кредит под большой офис на Ковент-Гарден.
Райан улыбнулся, еще раз перечитал письмо из банка и положил его на стол.
Он взял телефон и подошел с ним к окну — поглядеть, что делается у ресторана.
Пьяный лежал на обочине. Над ним сердито жестикулировал один из швейцаров. Потом швейцар повернулся и ушел в ресторан. Райан видел, что мужчина на обочине еле шевелится, лежа беспомощно на спине, как перевернутая черепаха. Наконец он все-таки поднялся, шатаясь, пошел через улицу и наткнулся на какого-то молодого человека. Тот оттолкнул его, и пьяный опять оказался на спине.
Прохожие шли мимо, бросая осуждающие взгляды на пьяного. Райан зажал трубку между ухом и плечом. В одной руке он держал телефон, а другой набирал номер.
Он ждал.
Глава 12
Она была очень удивлена, услышав его голос, но это удивление никак не отразилось на ее лице. Во время их короткого разговора она выглядела совершенно безучастной и улыбнулась, только положив трубку и продолжая неподвижно сидеть на кровати.
— Кто это был? — послышался голос из ванной.
Ким Финли еще мгновение смотрела на телефонную трубку, потом встала и пошла в ванную.
Ее муж стоял перед зеркалом и водил электробритвой по щекам и подбородку.
Ким села на краешек ванны, наблюдая за ним.
— Кто это был? — снова спросил он.
— Ник, — ответила она.
Джозеф Финли выключил бритву и поглядел на отражение своей жены в зеркале. Потом плеснул на лицо лосьоном и принялся втирать его в кожу.
— Что ему надо? — спросил он резко.
— У него для меня какая-то новость, — сказала она.
— Действительно что-то важное?
— Он не сказал.
— Так зачем же он звонил?
— Он позвонил, чтобы спросить, не встречусь ли я с ним завтра за ленчем. Он хочет поговорить со мной наедине.
Она обхватила колени руками.
Муж молчал.
— Ну и что тут такого? — спросила она.
— Иди, если тебе так хочется, — ответил Финли, поправляя галстук. — И ты, конечно, пойдешь, что бы я ни говорил. — Он прошел в спальню и открыл большой шкаф, где висел его пиджак.
— Вот уж не думала, что мне придется спрашивать у тебя разрешение, — произнесла Ким.
— А ты и не спрашиваешь, — огрызнулся он и Добавил: — Я просто не вижу необходимости в этой встрече. Вы развелись три года назад.
— Совершенно верно. И я замужем за тобой уже больше года. И я люблю тебя. Тогда почему же тебя расстраивает, что я увижусь с Ником за ленчем?
— Будь ты на моем месте, ты бы чувствовала то же самое, — раздраженно буркнул Финли.
— Мы с ним не виделись три месяца. Он же не звонит мне постоянно и не приходит сюда.
— Надеюсь, что нет. В конце концов между вами, я думаю, все кончено.
— О чем ты? — удивилась Ким. Голос ее звучал виновато. Финли взглянул на нее в упор.
— Ты, может быть, больше не думаешь о Райане, ну а что, если он все еще любит тебя?
— У него не оставалось свободного времени, чтобы любить меня, когда мы были женаты, — сказала она с горечью и, подойдя к мужу, ласково прижалась к нему. — Даже если он все еще любит меня, я твоя жена. Вот что теперь имеет значение.
— И ты можешь поклясться мне, что не испытываешь к нему никаких чувств?
Ким устало вздохнула.
— Джо, не начинай все сначала. Он отец моего ребенка. Мы прожили вместе четырнадцать лет. Я не могу просто так выкинуть его из моей жизни и из моей памяти. Это было бы несправедливо по отношению к Келли. Он ее любит.
— Именно поэтому он даже не оспаривал права на нее? Потому что так любит?
Ким не понравился намек, прозвучавший в его словах.
— Он знал, что не сможет заботиться о ней должным образом. Он знал, что ей будет лучше, если она останется со мной. — Она отстранилась от Финли и увидела, как холоден его взгляд.
— Ты опять его защищаешь, — произнес он еле слышно.
Ким виновато опустила глаза.
— Келли с нами хорошо, и ты это знаешь, — сказала она.
— Но ей было бы еще лучше, если бы Райан не заявлялся сюда, когда ему вздумается. Она месяцами не знает, что с ним и может ли его увидеть или хотя бы услышать. Когда, черт возьми, он звонил ей в последний раз?
— Почему мы всегда заканчиваем ссорой, когда речь заходит о Райане? — Она попыталась улыбнуться.
— Потому что у него есть свойство пробуждать в людях самое худшее. Уж тебе-то это известно. Это было одной из причин вашего развода, не так ли?
— И все равно, Джо, он отец Келли, и никакие доводы в мире не смогут это изменить.
Она села на край кровати и откинула рукой волосы. Она была взволнована.
— Мне лучше уйти, — сказал Финли, доставая из шкафа пиджак.
Надев его и подтянув галстук, он осмотрел себя в зеркале на дверце шкафа.
— Не уходи в таком плохом настроении, — попросила Ким. Финли подошел к ней, наклонился и нежно поцеловал в лоб.
— Ради Бога, отправляйся на эту встречу, — сказал он, — узнай, какая у него для тебя новость.
Ким улыбнулась и даже легонько шлепнула его на прощание. Из спальни вниз вела лестница, которая дважды делала поворот, прежде чем достигала гладкого деревянного пола в холле.
— В котором часу ты вернешься? — спросила Ким, когда он уже был у входной двери с дипломатом в руке.
— Не раньше трех, — ответил Финли. — Я позвоню, когда буду выезжать.
Ким стояла на площадке у перил и слушала, как заработал двигатель «ягуара». Потом по гравию скрипнули шины, и он умчался. Ким пошла в ванную, включила душ, проверила рукой температуру воды и начала раздеваться. Наконец полилась достаточно прохладная вода. Ким встала под душ, наслаждаясь игрой освежающих струй. Потом выключила воду и, завернувшись в полотенце, вышла из ванной. Увидев себя в зеркале, она невольно залюбовалась своим отражением. В тридцать три года у нее все еще прекрасная фигура. Ничего не отвисло, подумала она, разглядывая себя со всех сторон. Потом она прошла босиком в спальню, надела джинсы и хлопчатобумажную блузку. Чистая ткань приятно холодила тело.
В другой комнате на стене висела свадебная фотография: она и Финли. Ким подошла ближе и ласково дотронулась до рамки.
