Глеб смутился, а я неосознанно снова начала кусать губы. Дурацкая привычка!
Хоть и понимала, что Дара просто дразнится и преувеличивает, все же ясно видела, что чувства Глеба к жене и правда были сильны. Снова начали грызть сомнения в том, правильно ли я поступаю, обманывая этих замечательных людей. Ведь рано или поздно они все равно обо всем узнают. Так может лучше признаться сейчас? Сорвать разом этот пластырь, столкнуться с последствиями лицом к лицу…
Я уже даже открыла рот, собираясь говорить, пока не передумала, как вдруг в столовую влетел дворецкий, положил на стол конверт и скрылся за дверью.
Все замерли. Настороженные взгляды присутствующих прикованы к конверту, словно тот должен вот-вот разразиться взрывом. В комнате воцарилась гнетущая тишина.
Я не понимала, что происходит. Что такого страшного может находиться в этом конверте?
Ответ не заставил себя долго ждать.
Стряхнув с себя оцепенение, глава семейства раскрыл конверт и достал оттуда письмо. Быстро пробежав по нему глазами, передал его сыну, а тот в свою очередь, едва взглянув на текст, подскочил с места.
Но тут же был остановлен матерью.
— Сядь! И доешь сначала! Никуда твоя работа не денется, если потратишь еще несколько минут, чтобы спокойно закончить ужин в семейном кругу, в котором и без того бываешь едва ли пару раз в год.
Глеб согласно кивнул и повиновался. Ужин продолжился.
Столовые приборы тихо позвякивали, большие напольные часы гулко тикали, равномерно отсчитывая ход времени. В комнате вновь повисло молчание, в котором теперь уже сквозила некоторая нервозность присутствующих.
— Нет, ну что за беспредел! — возмущенно озвучила всеобщее мнение Дара. — Даже медовый месяц человеку спокойно провести не дают! Что там у них опять стряслось?
Глеб был занят тем, что сосредоточенно пережевывал еду, потому вместо него ответил Артур:
— Принцессу Софию похитили. Всех стражей в срочном порядке подняли на поиски.
— Что?! — не сдержалась я. — Как похитили? Зачем?
— Да кто ж их знает? — пожал плечами Артур.
— Но как это случилось? Есть известия? — не унималась я.
— В письме ничего об этом не сказано. Есть лишь приказ срочно явиться на службу. А приказы не обсуждаются.
Расспрашивать дальше смысла не было. Все равно мне никто не ответит.
Пока Глеб торопливо доедал остатки своей порции, мысли его уже были далеко. Расправившись с ужином, он повернулся ко мне:
— Прости, любимая. Я должен идти. Не могу сказать, когда вернусь, но сделаю все возможное, чтобы это произошло как можно скорее.
Он выглядел взволнованным. Видно, что не хотел меня покидать.
Пытаясь ободрить его, я улыбнулась.
— Иди. Не беспокойся обо мне. Я буду здесь с твоей семьей.
— С нашей семьей, — поправил он меня и нежно чмокнул в щеку. Потом стремительно покинул столовую, а вскоре и дом.
Остаток вечера я просидела в своей комнате, гадая над тем, кому могло понадобиться похищать принцессу, то есть меня. Все это время мне казалось, что леди Осень ни для кого не представляет особого интереса. Подумаешь, последняя из Осеннего Двора. У меня даже наследства приличного не осталось. Наш край был самым унылым и совершенно безлюдным.
Рассказывают, что когда-то Осенний Двор был самой красивой и богатой частью королевства. Леса сверкали золотом и багрянцем. Урожай собирался круглый год. Деревни и села разрастались в крепкие города. Величественные замки привлекали множество гостей со всего королевства. Жизнь кипела, работа шла. Все были довольны.
А потом все изменилось. Сначала по всему Осеннему Двору беспричинно прошлась череда лесных пожаров, спаливших все до основания. Затем зарядили бесконечные дожди, которые не прекращаются и по сей день. Урожай стал гнить, ничего нового с тех пор не вырастает. Города опустели. Замки разрушены. Некогда красивый и богатый край опустел и превратился в затонувшее пепелище.
Какой человек в своем уме мог позариться на такое?
Очевидно, дело было в чем-то другом. Может, это недовольные правлением короля хотели таким образом надавить на него? Мало ли у него врагов, готовых прибегнуть к грязному шантажу? Или тут была какая-то связь с Ясенем? А может, все вместе, ведь они всегда были заодно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Каким образом тогда это все связано с переносом моей души в чужое тело? В похищении виновен тот же недоброжелатель или кто-то другой?
Множество вопросов и предположений крутилось в моей голове до поздней ночи, не давая уснуть. В конце концов все эти тревожные мысли настолько измотали меня, что я все-таки отключилась и оставшееся до рассвета время проспала без сновидений.
Утром подскочила чуть свет — так мне не терпелось выяснить хоть что-то.
Весь дом еще спал, кроме слуг, разумеется, и Артура, наслаждавшегося завтраком в безмятежном одиночестве. Я присоединилась к нему в столовой как раз в тот момент, когда он раскрывал свежую газету.
— Ты, кажется, вчера интересовалась похищением принцессы? — вспомнил отец Глеба.
Я кивнула, и он зачитал отрывок:
— Слушай: «…сразу после заключения брака молодожены отправились в свой новый дом в городе Озёра, что находится на территории Весеннего Двора. По дороге на их карету напали бандиты, убили охрану, кучера и лакея, избили и ограбили лорда Ясеня и похитили принцессу Софию…»
— А дальше? — нетерпеливо спросила я.
— А дальше ведется следствие. Все королевство поставлено на уши. Принцессу ищут. Мартовского лечат от сотрясения. Говорит: «Не смог защитить жену, потому что из-за удара по голове сам оказался без сознания». Ох уж эти мне весенние неженки… — презрительно выплюнул Артур.
Да уж… Только равный по статусу мог позволить себе назвать лучшего друга короля просто по фамилии, да еще так нелестно отозваться о его качествах. В иной ситуации я бы, наверное, посмеялась этому. Но сейчас могла думать лишь о том, как же сильно я подставила Инну…
3
…алые листья облаком невесомых конфетти окружили нас. Мы держались за руки и смотрели на пламенеющий закат. Улыбки не сходили с наших лиц, и глаза не переставали лучиться счастьем. Было так легко и радостно. Понимание того, что все так, как должно быть, грело душу.
Пока мы вместе ничто иное не имеет значения. Есть только он и я. Наши души неразрывно связаны. И эта связь правильна, естественна. Ведь от нашей любви зависит столь многое.
Лишь для него одного поет мое сердце. Лишь им одним я живу. Лишь его одного я жду…
С этих мыслей началось мое пробуждение. Я никак не могла вспомнить, что мне снилось, но почему-то была уверена — то, что видела во сне, уже когда-то происходило на самом деле.
Что это? Воспоминания о детстве, той жизни с родителями, что я позабыла? Или что-то другое?
Во сне я была не одна, это ясно чувствовалось. Присутствие необычайно дорогого моему сердцу человека. Настолько близкого, что, проснувшись, я ощутила разочарование и холод от того, что его нет рядом.
Странно…
Мне нередко снилось то, чему не находилось логичных обоснований. И сны эти я никогда не запоминала. Они были столь сумбурны и наполнены разными, абсолютно не связанными на первый взгляд образами, что, в результате, просто не откладывались в голове. Было уже привычно отмахиваться от необычных ощущений и странных мыслей, что дарили эти видения. Но не сегодня.
Все мое естество кричало о том, что мне катастрофически не хватает чего-то. Нет, не так. Кого-то. Без этого «Кого-то» я просто физически не могу существовать. Рассыплюсь на множество частиц и развеюсь по ветру, вновь став частью природы…
Очень странные мысли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тряхнув головой, я все же заставила себя думать о менее эфемерном и более насущном — Глеб уехал, но я все еще в доме его семьи и должна продолжать играть свою роль.
Особого труда это не составляло. Главное — перестать проявлять чрезмерный интерес к судьбе принцессы Софии.
А вот это уже было сложнее. К сожалению, ее судьба вовсе не то, от чего можно отмахнуться так же легко, как от странного сна. Ведь если случится так, что именно Глеб будет тем, кто первым найдет ее, — что маловероятно, но все же вполне допустимо, — то мне конец. Она поведает ему всю правду, и меня выпроводят отсюда, торжественно вручив королю… И настоящему мужу…
