говорил Геннадий Степанович -
Ты сам-то болван болваном, но парнишку то этого хоть бы подготовил на свое место как положено, а то второго такого болвана в отделе не нужно.
– С этим уж я справлюсь. – протянул Черемцов – а теперь извините Геннадий Степанович, пора дальше протирать штаны. – с такой же ехидной улыбкой удалился из кабинета Сергеевич, и когда дверь захлопнулась оба еле слышно отпустили в адрес друг друга крепкое словцо. Черемцов, по своему обыкновению, вёл себя как будто. уже давно занимал место Геннадия Степановича. Это был человек уже изрядно поношенный службой, в следствие чего, его характер был закален и сломить его не удалось бы уже никому. Это понимал и Геннадий Степанович, а по-сему и ждал когда уже передаст свой кабинет этому "болвану".
Ровно в половину седьмого вечера на парковку гостиницы, где уже битый час сходила с ума от скуки Анна, заехал маленький красный «Фольксваген». С водительской двери вышла светловолосая, хороша собой девушка. Это и была Женя. Поразительное сходство внешности с Аней удивляет, и, что не менее парадоксально, дак эта их разница в характере. Женя была одета несколько вызывающе, несколько позолоченных круглых браслетов, короткие шорты, тёмные очки. Легкой походкой она зашла в парадную дверь и вот уже спустя 10 минут сестры обнялись на пороге.
– Как же не привычно видеть тебя в желтом халате, а то все в чёрном да в чёрном. – улыбаясь и внимательно разглядывая сестру говорила Женя.
– Да, и мне тоже нравиться. – кокетливо ответила Анна.
– Так, давай сразу к делу, я кое как досидела на работе, как на иголках, сгораю от любопытства. – говорила Евгения направляясь на кухню и за руку вела сестру. Девушки сели за стол.
– Монастырь сгорел. – грустно произнесла Аня.
– Господи, все живы? – взбудоражено спросила Женя.
– По телевизору сказали, что да. – разглядывая кухню отвечала Аня
– Я сейчас и не знаю чему удивляться, тому что ты телевизор смотришь или тому что монастырь сгорел. – немного как бы ободрившись сказала Женя. Она вероятно рада была тому, что сестра наверняка теперь заживет полной жизнью. Она встала позаботиться о чае.
– Я не знаю как мне дальше жить, Женька, у меня ни денег, да что уж там деньги, я совершено не знаю как люди сейчас живут. Все так сильно поменялось. – расстроенным тоном говорила Анна. – ты можешь отвезти меня в город К.?
– Это еще зачем? – возразила сестра.
– В «Богоявленский» монастырь. Это не далеко. Часа два пути. – отвечала Аня. Женя оглянулась на сестру, строго посмотрела на нее, поставила две чашки с чаем на стол, пододвинула свой стул ближе к Анне и села.
– Послушай. Я понимаю тебя, что тебе тяжело. Его нет, уже как пять лет. Найди в себе силы не прятаться, я помогу тебе. – смотря прямо в грустное лицо Анны говорила Евгения.
– Это даже и не из-за него, ну сама посуди где я пригожусь теперь? – возражала Анна.
– Найдешь работу, заработаешь, и жизнь мало по малу наладится. – разворачивая конфету и передавая Ане, дала уверенное наставление сестре Женя. Аня взяла конфету и уставилась глазами в стол, видимо быстро прокручивая в голове все возможные варианты развития событий, предложенных сестрой.
– В общем давай пока размышляй о будущем, я поехала, возьму пару вещичек тебе, и у меня должен где-то лежать старый телефон. На первое время тебе хватит и этого, а если будет какая-то другая необходимость, обязательно говори. Вернусь и сходим кое-куда. – с улыбкой говорила Женька допивая чай.
– Кое-куда это куда? – интересовалась Анна.
– А там и увидишь. – уже с прихожей отвечала сестра. Аня опять осталась наедине, снова уставила взгляд в стол. Ей было очень интересно предложение сестры, но она боялась нынешней жизни вне монастыря. Переубедить Женю отвезти ее в другой монастырь, было не сложно, Анна сама где-то в глубине души хотела иного исхода, и присутствие, и слова сестры склонили чашу весов в сторону другой, непривычной жизни.
Глава IV
Сергей Сергеевич уже изрядно уставший от долго дежурства, спускался вниз, с намерением быстрее покинуть здание министерства и допить бутылку коньяка в одиночестве своего дома. Только сейчас стала известна причина его печального выражения лица, и о какой "Каше в голове" он говорил Вите возле обломков монастыря. Он переживал тяжелый развод с женой, делая над собой большое усилие, дабы не сорваться. Супруга в свою очередь, на четвёртом году брака задалась вопросом "Как она могла выйти за эту бездушную машину для раскрытия убийств", что и послужило началу легкой интрижки с одним из её подчиненных. Надеюсь, читатель не найдет с моей стороны нарушение приличий, если я немного углублюсь в личную жизнь женщины. После очередного вечера, проведенного в компании молодого человека, она больше не могла пользоваться правом верной жены и посредством смс-сообщения объявила об этом своему мужу. Не смотря на плохое положение обоих супругов, оба они нашли в этом только одно положительное обстоятельство – отсутствие детей, и не торопились начинать тягостный бракоразводный процесс, до тех пора пока каждый из них не привыкнет к новому положению дел. Теперь, когда моя странная авторская прихоть была удовлетворенна, вернемся к не менее интересному стечению обстоятельств в жизни Анны. Женька вернулась примерно через сорок минут. Привезла один пакет необходимых, для современных женщин, предметов обихода и мобильный телефон. Девушки весело проводили время в зале номера, Анна примерила новый для себя образ. Женя нарядила ее в белый топ с узкими лямочками, джинсовую куртку синего цвета, черную юбку до колена со складочками и белые балетки. Светловолосую головку Ани украсила черная повязка в белый горошек, одетая узелком на лбу.
– И эта вся красота пряталась под монашеским халатом все время?. – удивленно разглядывая сестру гордилась Женя.
– Да брось, я стесняюсь. – с улыбкой и слегка красноватым лицом кокетничала Аня.
– А теперь давай-ка выберемся, погуляем. – и девушки поспешно засобирались на выход.
Тем временем и Виктор имел удовольствие находиться в компании своего друга, охранника на контрольно-пропускном посту, в одном из более-менее приличных заведений города Б. Приятели, уже изрядно охмелевшие, вдарились в извечные темы для пьяных бесед мужчин о различных, плохих, положениях в их стране.
– Вот ты сам посуди, куда еще нам можно податься? Вот, полистай вакансии. Это ж смех. Восемьсот рублей за двенадцать часов смены. Весь день жизни человека стоит восемьсот рублей. Интересно, предсмертный день во сколько бы они оценили. – медленным пьяным голосом возмущался Виктор.
– А тебе что плохо здесь? В министерстве?. – отхлебнул глоток пива Николай.
– Мне? Мне замечательно. Я же за остальных переживаю. Оглянись на этих молодых людей. Это вот они губят свою жизнь за эти восемьсот рублей, а теперь вынуждены заливать своё гнусное положение алкоголем сидя здесь. – продолжал сетовать Виктор. – Подожди,
