- Я бы хотел, чтобы ты точно узнал, когда она прибыла сюда и на каком корабле. Я также хочу знать, в первый ли раз она приезжает в Англию.
- Почему бы тебе просто не спросить ее?
- Я спрашивал. Она утверждает, что приехала шесть месяцев назад и что это ее первый приезд.
Майлс заинтересовался еще больше.
- И ты ей не поверил? Можно спросить почему?
Стараясь казаться равнодушным, Остин ответил:
- Возможно, что она была знакома с Уильямом. Я должен удостовериться в этом. Если так оно и есть, то я хочу знать, как, когда и где они познакомились.
- И все-таки, почему ты не спросишь ее?
В раздражении Остину хотелось схватиться за голову, но он удержался.
- Я не могу ничего сказать, пока не узнаю больше. Я также хочу знать о ее прошлом. Почему она уехала из Америки. Ее финансовое положение. Ее семейное положение. Все, что тебе удастся узнать.
- Может, тебе следует нанять сыщика с Боу-стрит? Они...
- Нет, - отрезал Остин. Две недели назад он уже нанял сыщика, чтобы тот нашел француза по имени Гаспар - человека, которого он видел с Уильямом в последний раз и которого Остин подозревал в причастности к письму, запертому в его письменном столе. У него не было желания привлекать к этому делу Боу-стрит. - Мне нужна гарантия соблюдения секретности человеком, которому я доверяю. Так как, наведешь ты необходимые справки? Вполне возможно, что тебе придется поехать в Лондон.
Несколько долгих секунд Майлс пристально смотрел на него.
- Для тебя это важно?
Остин подумал об Уильяме.
- Да.
Они молча обменялись взглядами, научившись понимать друг друга за долгие годы связывавшей их дружбы.
- Я поеду утром, - сказал Майлс. - А пока я сейчас же начну прощупывать некоторых, гостей по поводу леди, о которой мы говорим.
- Прекрасная мысль. Нет нужды уточнять, что мне требуется любая информация - и возможно более полная. Чем скорее, тем лучше.
- Я понял. - Майлс допил бренди и поднялся. - Полагаю, тебе известно, что мисс Мэтьюз и леди Пенброук пробудут здесь несколько недель в качестве гостей твоей матери.
- Да. Посылая тебя в Лондон, я получаю возможность оставаться здесь и не спускать глаз с мисс Мэтьюз.
Майлс насмешливо приподнял бровь:
- И это все, что ты намереваешься делать? Только не спускать глаз?
Холод в сузившихся глазах Остина превратился в настоящий лед.
- Ты все сказал?
Майлс благоразумно принял к сведению наступившее похолодание.
- Абсолютно все. - Он стал серьезным и ободряюще положил руку Остину на плечо. - Не беспокойся, друг мой. Обещаю тебе, мы узнаем о мисс Элизабет Мэтьюз все, что только можно узнать.
Когда дверь за Майлсом закрылась, Остин вынул из жилетного кармана серебряный ключ и отпер нижний ящик стола. Он достал полученное две недели назад письмо и еще раз перечитал слова, которые уже запечатлелись в его голове, словно выжженные огнем: "Ваш брат Уильям предал Англию. Свидетельство тому, подписанное его собственной рукой, находится у меня. Я буду молчать, но вам придется заплатить. К первому июля вы должны быть в Лондоне. Там вы получите дальнейшие инструкции".
Глава 3
На следующее утро еще до восхода солнца Элизабет, взяв сумку, на цыпочках вышла из своей комнаты.
- Куда ты так рано, Элизабет?
Элизабет вздрогнула от неожиданности.
- Боже мой, тетя Джоанна, вы меня напугали! - Она улыбнулась женщине, которая открыла ей свое сердце и свой дом, не задавая никаких вопросов. - Я хотела прогуляться по парку и сделать несколько зарисовок. Не желаете ли присоединиться ко мне?
Полное лицо тетушки исказилось от ужаса.
- Спасибо, дорогая, нет. Утренняя роса окончательно погубит мои перья. - Она с нежностью погладила страусовые перья, торчащие из ее зеленого тюрбана. - До завтрака я почитаю в библиотеке.
Тетя Джоанна склонила голову набок, и Элизабет посторонилась, чтобы уклониться от перьев.
- Тебе уже лучше?
- Простите?
- Вчера вечером его светлость сказал мне, что ты ушла отдохнуть из-за головной боли.
Элизабет покраснела.
- О да. Я чувствую себя намного лучше.
Тетка смотрела на нее с нескрываемым любопытством.
- Очевидно, тебе представился случай поговорить с герцогом. Что ты о нем думаешь?
"Он потрясающе хорош собой. И одинок. И считает меня лгуньей".
- Он был очень... любезен. Вам понравился бал, тетя Джоанна?
Тетушка фыркнула самым неподобающим леди образом.
- Я весело проводила время, пока леди Дигби со своими кошмарными дочерьми не окружили меня. Я просто не могла от них вырваться. Никогда в жизни не встречала такого стада хихикающих дур! Я буду очень удивлена, если леди Дигби сумеет выдать замуж хоть одну из своих зубастых гарпий. - Она протянула руку и потрепала Элизабет по щеке. - Она позеленела от зависти, увидев, какая у меня хорошенькая племянница. Нам не будет стоить никакого труда найти тебе мужа.
- Если вы заметили, тетя Джоанна, пока мы едва можем найти мне кавалера для танцев.
Тетушка отмахнулась:
- Ерунда. Тебя просто не знают. Без сомнения, джентльменов отпугивает то, что ты американка, да еще это восстание в прошлом веке и ряд недавних столкновений. Но сейчас все снова успокоилось, так что это - дело времени.
- Что - дело времени?
- Ну, когда какой-нибудь приятный молодой человек обратит на тебя внимание.
Элизабет воздержалась от замечания, что до сих пор почти все, кто проявлял к ней интерес, находили ее не удовлетворяющей требованиям света. Подняв сумку, она сказала:
- Я взяла с собой еду, так что увидимся после завтрака.
На челе тетушки обозначилась морщинка.
- Может быть, мне следовало бы попросить лакея сопровождать тебя. Прежде чем Элизабет успела запротестовать, она торопливо добавила:
- Но полагаю, в этом нет необходимости. Иди, дорогая, и приятной тебе прогулки. В конце концов, кроме нас, никто еще не проснулся. Кого тут встретишь в такой ранний час?
***
Элизабет шла, наслаждаясь тишиной, которую нарушали лишь шелест листвы и крики воронов. Она выбрала тропу наугад, не особенно беспокоясь, куда она ведет, - ей просто было хорошо на свежем воздухе. Через некоторое время лес поредел, и перед ней открылся широкий луг, где над душистой жимолостью с жужжанием кружились пчелы. Яркие бабочки порхали среди зарослей красных и желтых полевых цветов.
Вскоре Элизабет подошла к живописному озеру. Бледные лучи золотистого света робко пробивались сквозь густую листву деревьев, предлагая тенистый приют, согретый восходящим солнцем. Вынув из сумки альбом, она опустилась на траву и прислонилась спиной к стволу огромного дуба.
Юркая белка с любопытством посмотрела на Элизабет с ветки соседнего дерева, и та быстро ее зарисовала. Семейство пугливых кроликов тоже позировало ей, пока не скрылось в высокой траве. Она тщательно рисовала Пэтча, со сжимавшимся сердцем вспоминая о своей любимой собаке. Она так хотела взять Пэтча с собой в Англию, но он был стар и слаб, и она понимала, что он не перенесет тяжелого путешествия через океан. Она оставила его вместе с частицей своего сердца - у людей, которые любили Пэтча не меньше, чем она сама.
Отогнав от себя грусть, навеянную мыслями о Пэтче, она нарисовала котенка, похожего на чертенка. Но, закончив рисунок, постаралась побыстрее забыть о нем. Если она будет думать об этом пушистом звереныше, то вспомнит и обо всем, что произошло в саду... и о человеке, которого она там встретила. О человеке, скрывавшем свою печаль и одиночество. О человеке, владевшем тайной, которая, как она знала, разрывает ему душу.
Элизабет предложила ему свою помощь, но полночи провела без сна, раздумывая, не слишком ли она поспешила: герцог Брэдфордский явно не верил в ясновидение.
Не могла ли она каким-то образом его убедить? После вчерашнего вечера такое казалось невозможным, но ей хотелось, ей было необходимо помочь ему. Элизабет желала прогнать тени, которые, как она чувствовала, лишали его счастья. И еще это было необходимо для нее самой, чтобы попытаться смягчить свою вину в той трагедии, которая произошла в Америке. Наверное, ей станет легче, если она сможет каким-то образом воссоединить герцога с его братом, которого считают умершим.
Нет, она не поспешила, предложив ему свою помощь. Элизабет уже решила поступить так, независимо от того, хочет он этого или нет. Все, что ей надо сделать, - это представить какие-нибудь убедительные доказательства того, что его брат действительно жив. Но чтобы сделать это, ей необходимо прикоснуться к нему еще раз.
При этой мысли огонь пробежал у нее по жилам. Остин преследовал ее во сне - его красивое лицо, проницательный взгляд, сильное тело. Он вызывал в ней ранее незнакомое желание превратиться в элегантную красавицу, к которой такой мужчина, как он, мог бы проявить серьезный, а не мимолетный интерес.
А она заинтересовала его. Элизабет поняла это, когда он дотронулся до ее руки.
