Присутствие столь мощной боевой группы кораблей не могло не привлечь внимания флотов стран потенциального противника. В кильватер группы, соблюдая неофициально установленное расстояние, в пять морских миль – пристроился японский тяжелый крейсер Ахари, на нем постоянно фиксировалась работа радаров и запуск беспилотников. Британцы прислали судно под названием Калипсо – оно принадлежало королевскому океанографическому обществу, но занималось изучением не океана, а того, что по нему плавает. Пользуясь мирным статусом – судно подошло намного ближе к группировке, чем японский крейсер и лишь после того, как его несколько раз облетел вертолет на низкой высоте, а один из эсминцев сымитировал намерение вытеснить чужака навалом[11] – британцы перестали лезть на рожон.
Официально – программа учений была завершена, поэтому – большая компания американцев перешла на русский авианосец с целью отпраздновать совместные учения. На огромной палубе выставили столы, приготовили только что наловленную рыбу, русские поставили на стол красное вино и коньяк, который полагался морякам вечером "От Государя". Ремонтники умудрились подключить к системе громкой связи авианосца магнитофон – и до трех часов ночи над Тихим океаном разухабисто громыхал североамериканский рэп, русская попса и сербский турбо-фолк, который был очень популярен в России. Палуба авианосца отлично подходила для танцев, североамериканцы пытались научить русских танцевать рэп, а русские – как правильно "резать казачка", но с рэпом получалось лучше, потому что танец намного проще. Среди североамериканцев были четыре женщины, которым разрешалось служить на флоте – и уж они то воспользовались званием "королев бала" сполна. Как там… это там я Баба Яга, а тут – Василиса Прекрасная.[12]
Британцы, видя столь праздное настроение русских и американцев – тоже расслабились, возмещая четыре дня напряженного внимания. Капитан японского крейсера, послушав, что происходит на авианосце через систему прослушивания, пробормотал "свиньи" и вернулся к выполнению своих должностных обязанностей. Да, у них тоже развлекались – но не так, они чаще всего пили сакэ, музицировали и читали стихи в кают-компании под бдительным взором еще молодого императора, Сына Неба, чей портрет был самой большой ценностью на корабле. Если бы тогда русские не помогли североамериканцам…
Впрочем – время еще придет. Капитан верил в это. И не знал – что стрелки точнейшего хронометра из Осаки – уже отсчитывают первые его минуты…
Сигнал тревоги прозвучал на огромном корабле ровно в два часа по корабельному времени. Громкая связь не использовалась: нужным офицерам приказано было собраться на посту управления авиационной группой.[13] Тихо, и собрались – а особая группа она давно квартировала в отдельных помещениях, ее и собирать не надо.
Когда собрались – русские и американцы, все вместе – местный контрразведчик, майор Головачев раздал всем толстые конверты из манильской бумаги, опечатанные сургучными печатями еще в Адмиралтействе. Посмотрел на часы, поставил отметку в журнале ознакомления с секретной информацией.
– Господа, вскрыть конверты!
Едва слышный хруст сургуча, треск бумаги.
Боевой приказ, подписанный начальником главного оперативного управления Морского генерального штаба. Еще один – секретная директива Совета национальной безопасности САСШ, за личной подписью президента, предписывающая всем военнослужащим вооруженных сил САСШ сотрудничать с русскими в рамках проведения операции Южный контроль. Схема оперативного подчинения. Задачи, придаваемые средства. Пределы применения силы. Расчет операции по времени. Пути отхода. Спутниковые и обычные карты местности, снимки цели.
Майор по адмиралтейству Сабаашвили, командир группы Драгун (вертолетная группа), возящий спецназ морской пехоты – удивленно присвистнул, глядя на свое задание. Взлет с палубы… без освещения, без контрольного висения, с выключенной системой опознания… как во время боевых действий. Такие взлеты с палубы авианосца – они уже отрабатывали, но без десанта – чтобы если угробишься, то угробишься только сам с экипажем. Проход на предельно малой… североамериканский блок системы опознания свой – чужой, чтобы обмануть радарные станции раннего предупреждения, которые караулят возможные действия японцев… и русских тоже. Выход к цели… доразведка и подавление воздухоопасных целей при помощи боевого БПЛА с управляемыми ракетами… сброс десанта и поддержка его действий огнем бортового оружия…
Веселенькое дело.
На соседнем кресле – коммандер ВМФ САСШ, командир группы особого назначения "Сабля" ВМФ США Ник Петрелли вчитывался в свое задание. Доставка русскими вертолетами… на время доставки в оперативном подчинении майора… господи, ну и фамилия. Получается на сей раз их вывозят русские… хорошо, что его подразделение тренировалось именно в России. Сброс по тросам, в критической ситуации – штурмовым способом (с ума сошли, что ли?). Прорыв к объекту, защищенному и охраняемому не менее чем пятьюдесятью танго, вооруженными армейским оружием. Цель – Мануэль Альварадо, он же Старик… взять живым или мертвым. Доставка тела обязательное условие операции. В критической ситуации – рассеваться, пробиваться к столице (это по сельской местности, где североамериканцев ненавидят как самого дьявола!), выходить на связь с североамериканским посольством.
Если кто дойдет.
Чуть в стороне – свое задание читает "летный босс", поднятый с кровати старший оперативный офицер боевого применения авиации, капитан первого ранга Михаил Горбатов. Обеспечить взлет четырех боевых вертолетов с десантом на борту и одного разведывательно – ударного БПЛА… без освещения, без контрольного висения, без разведки погоды… поднять в воздух дежурную четверку истребителей, самолет ДРЛОУ и самолет РЭБ.[14] Выставить на стартовые позиции истребители-бомбардировщики С34, вооруженные ПКР, быть готовыми к боестолкновению с флотами иностранных держав. При подаче группой Драгун условного сигнала Пожар – разрешается войти в воздушное пространство югоамериканского континента с целью прикрытия группы Драгун от противодействия с воздуха. В критической ситуации разрешено выйти на связь с ударным авианосцем Теодор Рузвельт, командующий АУГ контр-адмирал Магауб, сообщения предварять условным кодом "пожар"… обязаны оказать содействие в выполнении задач против британского или японского флотов.
Да уж… Война, кажись, начинается.
– Приступаем, господа. Оперативное время два часа… – капитан первого ранга Горбатов посмотрел на часы – и уже семнадцать минут. Корабельное время три часа двадцать одна минута. Авианосец движется курсом сто девяносто, скорость семнадцать узлов в расчетную точку один мы выйдем через… двадцать девять минут. Капитан-лейтенант Лихтер, вы достаточно понимаете русский язык? Вам не нужен переводчик?
– Сэр, я читал Лермонтова в подлиннике, сэр… – ответил капитан-лейтенант американского ВМФ Джек Лихтер, остающийся на борту русского авианосца офицер связи североамериканского ВМФ.
– Тогда приступаем. Запросите ноль,[15] что там?
Второй помощник, трезвый как стеклышко – взял микрофон, соединенный с внутренней, проводной связью корабля.
– Драгуны, я контроль, доложите.
– Господин кап – два[16], мы на исходной.
– Готовность пятнадцать.
– Есть готовность пятнадцать, исполняю…
– Запросите добро.
Один единственный радиовсплеск, миллионная доля секунды – один условный сигнал метнулся на спутник связи. И вернулся – поразительно быстро.
– Сэр, у нас есть добро!
– Внимание, боевая тревога по кораблю! По местам стоять! Летному составу, группе руководства полетов, командирам боевых частей, начальникам служб доложить о готовности! Активировать второй подъемник, машины группы Драгун выставить на позиции с третьей по шестую и доложить!
– Есть.
– Доложить курс, скорость корабля…
Ударный вертолет Сикорский-59
Драгун – один
Приземистые палубные тягачи, каждый из которых был по пояс взрослому человеку – один за другим сноровисто вытащили на исходные четыре транспортно – ударных вертолета Сикорского. Североамериканские, на которых гости прилетели на вечеринку – один за другим спустили на вторую палубу, североамериканский морской флот получит их позже. В это же время, когда вниз отправляли североамериканские вертолеты – вверх, по одному поднимали русские. Нельзя было допустить, чтобы японцы и особенно англичане по изменению радиолокационного изображения корабля поняли, что готовится десантная операция.
Дон Мануэль Альварадо не был таким уж неуловимым. Просто кто-то сильно помогал ему – быть неуловимым.
