Спустя два часа, когда человек, порядком вспотевший и уставший от просмотра бумаг, обтирал свое лицо и шею небольшим платком, в дверь постучали, а затем появился все тот же офицер.
– Ваше приказание исполнено, – четко доложил он, – разрешите пригласить сюда вызванных.
– Сначала начальника тюрьмы.
– Его здесь нет.
– А где он? – не понял сразу задающий вопросы.
– Я не знаю, – растерянно отвечал офицер, но в тюрьме его нет, а дежурившая охрана сказала, что не видела с позавчерашнего утра.
Исполняющий власть недоуменно смотрел на офицера. Видимо, это известие застало его врасплох.
– Что-то я ничего не пойму, – наконец, выговорил он, – вы говорите, что он исчез?
– Так-с, ваше превосходительство. Его нет уже третьи сутки. Так говорит охрана.
– Хорошо, я разберусь. Давайте мне пока всех этих, только по одному.
– Там есть и дети, – уточнил офицер, – как с ними?
– Так же, буду допрашивать по отдельности. Вы всех доставили сюда?
– Да, – сухо ответил и щелкнул каблуками дежурный.
– Хорошо, приглашайте согласно списку, по очереди.
– Есть, так точно, – ответил он и скрылся за дверью.
Первым в комнату вошел бывший чиновник и занимающий довольно высокий пост седовласый мужчина.
Он поздоровался и сел в предложенное ему кресло. Разговор не носил вид слишком длительной и тягостной процедуры, и поэтому, спустя минут пятъ он вышел.
Дальше последовала женщина с младенцем на руках и так до конца списка.
По окончанию этой процедуры губернатор отпустил всех по домам, предварительно зачитав последний царский указ о помиловании.
Затем он встал и снова прошелся по комнате. Что-то не нравилось ему во всем этом, а что – понять никак не мог.
Наконец, решив, что это дело тайной полиции, он позвонил в колокольчик и вызвал дежурного офицера.
– Найдите мне главу тайного ведомства и поскорее, – кратко распорядился он и опять подошел к окну.
Спустя полчаса в комнату вошел тот, кого он вызывал.
– Искали меня, Иван Алексеевич, – дружелюбно заговорил вошедший.
– Да, – сухо ответил тот, – искал. Значит, так. Я освободил всех, кого царь последним указом помиловал. Поэтому, прошу тебя, Василий Аркадьевич, заняться всем этим. Установи должное наблюдение и сохрани все в тайне.
– Слушаюсь, – так же кратко и сухо ответил тот, – как долго?
– Не знаю пока. Но до возведения нового царя это точно.
Вошедший кивнул головой и спросил разрешения удалиться.
Губернский начальник, с минуту постояв и о чем-то подумав, добавил:
– Хорошо, иди. Только вот что. Нe забывай присматривать и за тем, кто в последнюю очередь должен об этом знать.
– Царевич? – удивился тайный слуга.
– Да, именно за него я беспокоюсь.
– А, что с ним может случиться? Он ведь еще мал.
– Всякое может произойти. Поэтому, не упускай из виду.
– Хорошо, – ответил тот и снова попросил разрешения уйти.
– Иди, – согласился, наконец, губернатор и сел в рядом стоящее кресло.
Мысли кружились в его голове и как-то безропотно отражались наруже.
Он молчал и думал. И думал, прежде всего, о том, почему случилось так, что довольно еще не старый царь умер и почему он не отправил на казнь тех, кого раньше отправил в тюрьму.
Все говорило о том, что что-то готовится, но что, понять было пока невозможно.
Кому понадобилось бы умертвлять царя, если это действительно так?
Зачем это нужно? И почему отпущены эти четырнадцать человек? Что-то здесь не вяжется.
Тут он вспомнил об исчезнувшем начальнике тюрьмы. Этот-то куда подевался? Неужто, девица какая хвостом поманила?
Так нет же. У него ведь семья, дети, да и человек он вроде бы порядочный. Еще одна загадка. И надо же случиться этому именно сейчас, в канун рождества Христова, да еще в преддверии Нового года.
Мужчина заерзал на кресле и перекинул ногу на другую. Неожиданно его мысли перебросились на исчезнувшие документы из самой канцелярии.
А что там произошло? Кому нужно то, что исчезло? Какая-то, воистину, тайная, скрытая от его глаз и ушей игра. И кто-то ее ведет совсем неплохо, если это действительно так.
Если верить тому же главе тайной полиции, то он присматривает за многими. Но можно ли доверять ему самому?!
Можно ли положиться на группу людей, окружавших, как и он, до сих пор царя?
Конечно, нет. Вопрос сам собой решался, ибо в той мелко-придворной толпе никто не гнушался лишним заработком, если речь не шла о больших вещах.
К примеру, о владении поместьем или просто землей. Постой, постой… Кто последний спрашивал меня за околотные земли?
Кажется, Овдевич. Зачем ему понадобилась она? Да еще в такое смутное время, когда повсюду вспыхивают небольшие волнения.
Тоже загадка. Вот те раз – царский указ. Да-а. Полным полно загадок. Надо все же искать корни, ибо от этого может многое зависеть.
Он снова неспеша перекинул ногу на другую и продолжил размышление. Значит, кто-то, это уже очевидно, желает присоединять земли к своему имени. Но кто? В самом деле же не Овдевич?!
Наверное, кто-то пытается подобраться исподтишка и одним махом разрешить все. Подумаем дальше. Кто должен стать после истекших сорока дней? Конечно, брат последнего царя, так как сын того еще мал и только подрастает. Но ему-то, зачем все это? Он и так получает царскую власть безо всякого. Нет. Кто-то другой кроется за всем этим.
Так и не придя к окончательному выводу, губернатор решил удалиться на обед.
Общее кушанье он не признавал и желал лучше это делать у себя в доме.
Он был граф по наследству и имел хорошее владение. Его молодые годы пока не давали проникнуть в гораздо большие тайны, нежели он знавал сейчас. Но это не смущало его самого.
И губернатор всячески пытался понять и разобраться во всех кривотолках и кровосмешениях царских семей.
Издавна и очень упорно повсюду ходил слух, что когда-то давным-давно, еще до времен Ивана, отдельные родственники ушли в сторону от престола и оказались как-то за бортом этого огромного корабля власти.
Конечно, они ушли не без помощи главенствующего царя, но это все же позволяло им сохранять надежду на какое-то свое будущее. Возможно, за всем этим и стоит вся околота или заговор, а возможно, это дело и других.
Кто его знает. Но ясно пока одно. Исчезновение документа и практически одновременная смерть царя – не случайны. Возможно, кто-то действительно хотел вспомнить старое и доказать свою привязанность к трону.
Монаршеское наследие. Вот причина всех толкований и пересудов даже в самом дворце.
Монарх – это царь. Царь – это император. Последнее – это власть. Так, так, так… Надо пройтись по этой цепочке. Пожалуй, начну с обеда, а то на пустой желудок что-то не идет.
И человек, пуще прежнего, зашагал вглубь коридора. Затем спустился вниз и вышел на улицу, где уже ждала давно его карета.
Отобедав и вдоволь наговорившись с малыми детьми, губернатор снова взялся за свои мысли.
Итак, начнем сначала.
Монарх? Что стоит за сим словом?
Только ли принадлежность к власти или престолу, или может быть, что еще?
Еще в старину, когда только создавались княжеские посады – к таким относились те, кто проповедовал силу слова господнего. Только именовались они по-другому: просто посадский люд.
К таким же относились и те, кто венчал себя силой власти в тех же посадах.
Итак, посадский князь иди монарх. Не оттуда ли идет вся эта куролесица?
Где-то там, посреди веков лежат кости древнего посадского люду, а их потомки живы и сейчас…
Что-то не вяжется немного. Причем здесь князья и цари?
Цари, как известно, были одной ветви крови: Романовых или князей Вышегородских, хотя сами князья этого и не признавали.
Другая ветвь, очевидно, образовалась от Рюриковичей – князей древнерусских или, как принято называть, волынских.
Значит, где-то их дороги пересекались. Очевидно, кто-то, пожелавший взять на себя смелость объявить новым царем, готовится именно к этому. Но зачем?
Как зачем?
Все-таки власть верховная – это вседозволенность в государстве. А также деньги и новое орудие их добычи.
Но только ли в этом дело? Не идут ли корни глубже в старину и доказательство чего-либо?
Надо посмотреть в имперской канцелярии, что собой представляют эти Рюриковичи, и много ли их осталось.
И еще одно. Надо бы не забыть о том самом тюремном начальнике. Кому понадобилось бы его исчезновение?
Нe тому ли, кто все это задумал?
Возможно. Но, как тогда привязать сюда исчезнувшие документы?
Постой, постой… А что, если они понадобились для того, чтобы кое-что изменить в них и дополнительно указать на принадлежность к какому-либо из родов? В таком случае все переигрывается вдвое.
Никто не сможет доказать подлинность документа, даже царские дворовые чиновники или архивариусы.
