— Хватит тебе, пап! — не выдержала Тома. — Устроил экзамен. Сейчас я тебе скажу. Во-первых, у нас с Мишей близкие корни. Его дед — красноармеец, мой дед — красноармеец. Его отец — офицер, фронтовик, мой отец — тоже. Во-вторых, мы с ним ровесники. У нас совпадают вкусы, интересы…
— Скажи, как заговорила, — продолжил Олег Кириллович. — Родители-то его в курсе?
— Да, — встрепенулся Михаил. — Вот отец должен приехать.
— Скажу тебе так. Ты должен понимать, что такое чекистская семья. Это фактически единая команда. Любой прокол с кем-нибудь из вас отражается на моем служебном положении. Поэтому для начала советую не поддерживать контакты с иностранцами. Я говорю азбучные истины. Да и никаких посторонних приводить в дом не позволю. Обо всем будешь докладывать мне. В жизни не води глазами направо и налево. Пристреляй себе одну мишень и тренируйся на ней. Но чтоб мы с Ниной знали и были спокойны.
— Ты о чем это, пап? — спросила Тамара.
— Ты молчи. Это я на всякий случай говорю.
Михаил вытер пот со лба.
— Совсем запугал, — заговорила Нина Михайловна. — Смотри, как вспотел парень. Это все, в сущности говоря, мелочи. Но ими, конечно, не следует пренебрегать. Дом у нас особый. Живут здесь, сам догадываешься кто. Поэтому надо вести себя соответственно.
— Как будто в загранкомандировке, — пошутил генерал.
— У нас так заведено, — продолжала Нина Михайловна. — Чем сложнее у меня с кем отношения из соседей, тем больше я улыбаюсь именно ему.
Подцыбин округлил глаза.
— Да, Миша, да. Это необходимо. По хозяйству от вас никакой помощи не требуется. У нас есть домработница. Когда меня нет, я оставляю ей записки на кухонном столе.
— Так что никаких забот, — перебил Олег Кириллович. — Разве что я на дачу позову когда. Тогда и поможешь.
Михаил закивал головой:
— Да, да, все нормально.
— Ну, давай курсант! — Олег Кириллович встал и протянул руку Михаилу, которую тот энергично пожал.
В коридоре заблямкал звонок.
— Ну, ребята, у вас своя тусовка, у нас своя. К нам гости, — засуетился вдруг генерал.
— Пап! А мы в кино.
— Только поздно не возвращайся, — бросила Нина Михайловна, выбегая в коридор.
Когда Подцыбин вместе с Томой спускался в лифте, он мысленно несколько раз перекрестился: «Слава Богу, Макейка не заложил с Киевом…»
5
Отец Михаила — Иван Филатович, высокий, подтянутый мужчина казацкого склада лет пятидесяти пяти приехал по вызову сына в Москву и, остановившись на его квартире в Давыдково, готовился идти к родителям Тамары-москвички. Мылил в ванной щеку и, услышав треньканье телефона, положил в раковину помазок и подошел к аппарату:
— На проводе.
— Здравствуйте, — раздался из трубки мелодичный женский голос. — А Мишу можно?
— Он на занятиях. А кто спрашивает?
— Мама Тамары.
— О, здравствуйте, здравствуйте, — обрадовался. — Очень рад. Это папа Миши, Иван Филатович.
— Как кстати! Давно хотела с вами познакомиться. Как бы нам встретиться?
— Так я же к вам собираюсь.
— Куда вы собираетесь, я же здесь проездом, из Киева.
— Какого Киева? Я специально приехал в Москву.
— Извините, я наверно ошиблась номером. Вы папа Миши Подцыбина или нет?
— Да, Мишка мой сын.
— Ну так все правильно.
— Ничего не понимаю. Миша же договорился с Олегом Кирилычем.
— Каким Олегом Кирилычем?
— Подождите, а вы кто? Вы сказали — мама Томы. Вас зовут Нина Михайловна?
— Нет, меня зовут Валентина Сергеевна, — жестко раздалось в трубке. — И у нас с вами, к сожалению, никакой встречи пока не назначено. Хотя давно пора. Тамаре рожать скоро, а вы, я вижу…
— Подождите, как рожать?!
— Очень просто. А вы считаете, что дети на свет появляются как-то по-другому?
— Ничего не понимаю. У Миши невеста Тамара и родители ее Нина Михайловна и Олег Кириллович.
— Я тоже ничего не могу понять. Путаница какая-то.
— Да это и на самом деле так. Надо встретиться нам. И разобраться, что происходит.
— Я могу подъехать. У меня есть адрес.
— Тогда я жду вас, — сказал Иван Филатович и вернулся в ванну добриваться.
«Да что же это делается? — думал он, глядя на свое намыленное лицо в настенное зеркало. — Может, это аферисты какие?» Подумал и крякнул, порезав щеку.
Минут через сорок в дверь позвонили. На пороге появилась моложавая крашеная шатенка в кожаной мужской куртке, натянутой поверх невзрачного свитерка, с сумочкой через плечо.
— Валентина Сергеевна, — представилась она. — Мать Тамары.
— Проходите.
Хозяин при параде в пиджаке, увешанном орденами и медалями, провел гостью мимо небольшой комнатки, где стояла только раскладушка и два колченогих стула, в кухню.
Когда через час Михаил с тортом и букетом гвоздик появился дома, он увидел беседующих за чаем Валентину Сергеевну и отца. Между ними на столе лежала его долговая расписка.
— Здрасьте, — растерянно выдавил он.
— Здрасьте, здрасьте, — проговорила Валентина Сергеевна. — Так и надо, молодой человек, будущую тещу встречать с тортом и цветами.
— Да я не знал…
— Значит почувствовал.
— С приездом! — произнес Мишачок, ставя торт на стол.
— А цветочки сюда можно. Чтобы не завяли, — показала на литровку на холодильнике.
Михаил посмотрел на угрюмо молчащего отца и поставил цветы в бутыль.
— Садись, — сказал отец. — Ну, что будем делать?
— Пап, ну я думаю, Валентина Сергеевна тебе уже рассказала, как там дела обстоят, — заговорил Михаил, занимая табурет сбоку.
— Да уж рассказала… — процедил отец. — Я вот хочу, чтобы ты теперь просветил, куда ты собираешься меня сегодня вести и в каком виде выставить перед этим Олегом Кирилловичем и его семьей. Дурака из меня хотел сделать! Мало тебе одной жены, ты теперь собрался еще одну охомутать с моей помощью?!
— Да ты что, пап!
— Это распущенность, — вставила Валентина Сергеевна, демонстративно разрезая торт на крупные куски.
— Согласен, Валентина Сергеевна. То, что у нас с вашей Тамарой произошло, это и была распущенность. А теперь любовь.
— Нет такого прибора, которым можно определить, когда мужик любит или когда просто так за юбкой ухлестывает, — Валентина Сергеевна плюхнула перед Михаилом на блюдечко кусок торта.
— Как такое могло произойти? — спросил Иван Филатович сына.
— Как, как! Я и сам не знаю, — отмахнулся тот.
— А ребенок?
— На юге они познакомились, — произнесла Валентина Сергеевна. — Танцевали, а последствия от этих танцев такие, что просто так от них не отделаешься. Это на всю жизнь.
