постеснялся, выйдя из тюрьмы, выставить америкосам счет, потребовав компенсацию за все годы, проведенные ща решеткой. Да только амеры не дураки помурыжили бывшего агента, да и послали куда подальше с его претензиями, объявив, что на компенсацию могут рассчитывать только граждане Соединенных Штатов Америки.
Хороший был журнал «Войны и Отечество», много чего интересного журналисты рассказывали. М-да… А другу моему Валерке Петрову тогда невероятно повезло, не попался в ловушку. Уже полковник.
Из прогулки в собственное прошлое меня вырвал скрежет тормозов. Я и не заметил, увлеченный своими мыслями, как мы вернулись в город. Нас высадили там же, где и забрали. Нескольких парней оставили то ли понятыми, то ли еще что, я не вникал. Сам я отмазался, сославшись на здоровье и на то, что в буквальном смысле слова просидел практически весь рейд в кустах, ничего не видел, ничего не понял.
Сидор Кузьмич, скептически окинув взглядом мой больной вид, махнул рукой и послал в общагу, велев завтра не приходить, если не полегчает. Я кивнул, про себя решив, что завтра точно скажусь снова больным. Нужно прогуляться к тому дому, посмотреть, когда там бывает Нина, и кого еще пускает Тамара Ивановна в домик внутри своего двора.
Попрощавшись с начальством и парнями, я двинулся в сторону остановки. По дороге решил было заглянуть на пляж к Женьке, заодно переговорить со сменщицей Евдокии Аскольдовны. Обозвал себя идиотом и, не оглядываясь, пошел прямо к автобусу, который показался в начал дороги, ведущей к Пятачку.
Итак, Леха, что мы имеем? Ничего, кроме пустых домыслов, подозрений, путанных умозаключений и старой карты с подписью то ли полного тёзки, то ли древнего родственника. Главные подозреваемые — Сидор Кузьмич Прутков, начальник энского отделения общества спасения на воде, лучший друг советского пляжной милиции, мутный тип, гроза Игорьков.
Вторая кандидатура в главные злодеи — Нина. Хотя она скорее вкусный сыр в мышеловке, расставленной на меня. За что только? Из-за лже-доктора? Ии что-то такое было в жизни студента, о чем я, попаданец, не помню?
Так, все! Хватит думать! Сон — лучшее лекарство для ума! Надо раздобыть еды и завалиться спать! В животе тут же забурчало, я машинально погладил его и похолодел: бумаги в целлофановой обертке, которую вручил мне на сохранение будущая звезда российской журналистики Вячеслав Стеблев, пропала!
Глава 3
Ни с того, ни с сего меня накрыла волна паники. В глазах зарябило, заплясали темные метелики, руки похолодели и покрылись липким потом. Я еще раз, очень медленно, обшарил всего себя руками. Не постеснялся и оттянул пояс штанов, чтобы заглянуть внутрь. Какая-то дамочка в шляпе оценила мои поиски в полной мере. Глянула, как я заглядываю к себе в штаны, и шарахнулась от меня в сторону. Налетела на мужика с мороженым, чуть не сбила его с ног.
Дядька обозвал тетку «безголовой курицей», та в ответ навала его маньяком. Хотя, думаю, про маньяка — это она мне. В этот момент у мужика плюхнулось мороженое. Сладкая масса ляпнулась на майку, сползла по округлому брюшку и свалилась на асфальт.
Тут выяснилось, что любитель шоколадного эскимо без охраны не ходит. Как из-под земли возникла жена, похожая на тетку в шляпе, и принялась костерить мужа за испачканную вещь.
Мужик лениво отбрехивался, а потом и вовсе перевел стрелки на дамочку, которая на него налетела. Слово за слово и началась торжественная перебранка на высшем уровне. Я поморщился, взял себя в руки и побрел в сторону остановки, вспоминая, где я мог обронить бумагу.
Возле знакомого клена остановился, развернулся и медленно пошёл назад, обшаривая взглядом дорогу. Наверное, поэтому не сразу услышал, как меня кто-то окликнул.
— Эй, эй, Вы! Молодой человек! Да остановитесь же! Товарищ дружинник!
— Прошу прощения, это, кажется, Вас зовут, — чья-то рука коснулась моего плеча.
— Что? — я оторвал взгляд от тротуара.
— Вас зовут, — курортница ткнула пальцем куда-т за мое плечо.
Я оглянулся и сначала никого не увидел. Отдыхающие с детьми, продавщица мороженого, очередь возле автомата с газированной водой. И только потом заметил миниатюрную девчонку, отчаянно машущую мне рукой. Еще одна знакомая студента?
Я остановился, пытаясь разглядеть, кто меня преследует. Когда мне это удалось, я очень удивился. Запыхавшаяся девчушку подбежала ближе и вмиг стала вполне себе взрослой и даже слегка знакомой девушкой.
— Фух, догнала! — улыбнулась она, глядя на меня озорным карим взглядом. — До Вас не докричишься!
— Лена? — я с трудом вспомнил, как зовут пигалицу.
Девчонкой, которая меня преследовала, оказалась та самая нудистка, которая сначала прочитала мне лекцию о пользе нудизма, а потом подкинула спортивный костюм для Вячеслава.
— Ты откуда знаешь мое имя? — от неожиданности будущий врач перешла на ты. А может просто вспомнила, что в палаточном лагере мы уже пообщались без церемоний.
— Вячеслав узнал твой костюм. Ну и сказал, как тебя зовут. Тебя уже отпустили? — в моем голосе сквозило неприкрытое удивление. — Прости, — я смутился.
— Ну… да, — Лена явно не хотела об этом говорить.
— Так быстро? — да что ж я за дурак такой молодой!
— Ну, не очень-то и быстро, — буркнула девушка, теряя хорошее настроение.
Но я, как тот упертый баран с воротами, гнул свою линию.
— Всех что ли выпустили? Нафига тогда мы на вас весь день убили? Чтобы покатать в милицейских автобусах? — моя теория заговора подняла голову и снова зацвела пышным цветом.
Я кинул взгляд в сторону опорного пункта, но возле него никого не было. Парни, которых напрягли помочь с бумагами, сидели внутри. Остальные разбежались по домам или на море, отдыхать и обмениваться впечатлениями. Парочку я обнаружил возле бочки с пивом.
«Хорошо бы… кваса!» — сглотнул я и оглянулся в поисках хлебного напитка, не замечая сердитого девчачьего сопения.
— Хочешь кваса?
— Хочу! — выпалила рассерженная нудистка. — Где только его взять?
— Пошли, покажу! — обрадовался я и тут де вспомнил, что времени на беседы и распитие напитков с барышнями у мня нет. Нужно срочно прочесать вдоль и поперек весь свой путь и отыскать карту!
— Не это ищешь? — ехидно поинтересовалась Елена, я перевел рассеянный взгляд с дороги за её спиной и обнаружил в руках девушки свою потерю.
— Откуда? — выдохнул я как можно небрежней.
—
