Бухта. Так. Так. Обратно протереть и пролопатить. Хорошо чистишь. (Гайдаю.) Сознательная женщина.
Гайдай. Ты, старик, к нам в комитет вступай… Ты же «Потемкина» видел.
Бухта. «Потемкина», конечно, видел. А когда проходил он мимо эскадры, приказ был отдан… стрелять. Я тогда не выстрелил. Там корешок мой — Вакулинчук — за правду погиб. Его тело положили в одесском порту, лежал он целую ночь при полном стечении народа. Остальных героев кровавые вампиры расстреляли…
Гайдай. Почему же вы не помогли героям, почему не присоединились к ним?..
Бухта. У нас сердце кровью обливалось, но тогда, конечно, в тысяча девятьсот пятом году, понимаешь, мы тогда не взошли в силу возможности.
Гайдай. Ну а мы, старик, теперь взошли в силу возможности. Вступай в комитет.
Бухта. Не могу. Вот когда комитет отдаст приказ всем палубу драить, в карцер сажать тех, кто курит где вздумает, — тогда я вступлю.
Оксана. Отдадим, отдадим, боцман, и такой приказ. Сначала людей подраим, а потом и за палубу возьмемся.
Бухта (берет швабру). Оно конечно, политика теперь сложная, я подожду. Я старый. (Начинает натирать палубу и вновь подает себе команду.) Палубу скатить, протереть песком, обратно скатить, протереть и пролопатить.
Слышны гитара и мандолина. Голос: «Правый борт». Другой голос: «Есть правый борт». Гитара звучней.
Оксана. Кто это?
Бухта (посмотрел). Черти из ада повылазили.
Гайдай (улыбнулся). Кочегары. Знаменитая на всю эскадру пара: Фрегат и Паллада.
Гитара звучит громче. Слышен голос юнги: «Левый борт!»
Сюда давай!
Доносится ответ: «Есть!» Музыка громче. Входят высокий кочегар Фрегат и юнга.
Фрегат играет на мандолине, а рядом с ним маленький кочегар Паллада — на гитаре.
Юнга. Левый борт!
Паллада. Малый ход! Стоп! (Оксане.) Позвольте приветствовать в лице вашей прекрасной фигуры, дорогой товарищ, всех революционных женщин…
Фрегат. Стоп, Паллада!
Паллада. Есть.
Фрегат. Фигура, Паллада, конечно, прекрасная, но для полной победы революции она ни к чему. Выпрямляй курс.
Паллада (Оксане). Позвольте у вас попросить пардону от неотразимых кавалеров всех портов нашей планеты и верных кочегаров революции.
Фрегат (протянул руку Оксане). Фрегат.
Паллада (подошел). Паллада.
Оксана. Я с радостью принимаю ваш привет, товарищи, и передам его всем трудящимся женщинам от верных кочегаров революции.
Фрегат и Паллада. И…
Оксана. …и неотразимых кавалеров…
Паллада. Фрегат, туш!
Фрегат. Есть туш! (Играют.)
Гайдай. Здо́рово, братва! Давай полный ход, чтобы жарко стало на нашей планете!
Паллада. Есть, Гайдай! (Бухте.) Подержи, боцман. (Дает ему гитару.) Фрегат, Фрегат, дорогой, дай музыку на полном волнении души кочегара.
Фрегат. Есть на полном волнении. (Играет морской танец.)
Паллада (выскочил в танце, кричит). Юнга!
Юнга. Есть.
И они пустились в пляс.
Бухта (не выдержал, поднял вверх гитару и, размахивая ею, радостно закричал). Давай, давай, черти адовы! Обратно скатить, пролопатить, пролопатить!
Паллада (танцуя). Есть, боцман.
Продолжается буйный танец. Неожиданно раздается крик, замолк оркестр, все повернулись.
Голоса. В комитет! В комитет!
Выскочила из люка группа матросов.
Высокий матрос (кричит). Давай комитетчиков сюда!
Голос. На палубу их!
Гайдай. Кому нужен комитет?
Оборвался крик. На минуту замерли все.
Выходи вперед!
Вышел высокий матрос.
Высокий матрос. Говорят, что всем комитетом управляет она. (Показывает рукой на Оксану.)
Гайдай. Ну и что же?
Высокий матрос. Мы требуем спустить ее за борт.
Гайдай схватился за маузер. Оксана резким движением остановила его.
Оксана. Почему за борт?
Высокий матрос. Это ты требуешь в комитете смерти всем матросам-украинцам. Это по твоему приказу этой ночью расстреляли в трюме трех матросов-украинцев.
Голоса. За борт ее!
— Лахудра!
— За борт!
Гайдай. Назад!
Выскочил боцман Кобза, который все время незаметно наблюдал за происходящим.
Кобза. Моряки! Братишки! Что вы делаете? На кого оружие подымаете? На свой комитет! Кто сказал, что ночью расстреляли трех моряков-украинцев? Неправда! Пойдите в трюм и проверьте. Никто не расстреливал, вас обманули… Ступайте в трюм, в трюм, моряки!
Голоса. В трюм!
— В трюм, братва!
Моряки бросились вперед, к трюму.
Оксана. Стойте!
Все остановились.
Проверять нечего. Этой ночью по приказу комитета расстреляны три моряка, агитировавшие за насильственное возвращение эскадры. Комитет и впредь будет расстреливать всех провокаторов. Среди вас есть провокатор, и я его сейчас найду. (Высокому матросу.) Скажи сейчас же, здесь, при всех: от кого ты слыхал, что я требую смерти морякам-украинцам? Если он докажет, что слышал от меня, я дам ему свой револьвер, пускай здесь же на месте меня расстреляет.
Большая пауза.
Гайдай. Отвечай.
Высокий матрос подался назад, но моряки отступили от него.
Голоса. Ну, чего молчишь?
— Отвечай.
— Ты первый принес об этом слух в кубрик.
Гайдай. Ну?..
Фрегат (вынимает маузер). Выкладывай, бо вопрос серьезный.
Высокий матрос испуганно повернул голову к боцману Кобзе и только хотел произнести слово, как боцман выхватил маузер и закричал.
Кобза. Он провокатор! (Выстрелил в него.)
Упал высокий матрос. Замерли все. Подошел боцман Кобза, посмотрел на убитого и громко произнес: «Собака».
Оксана (резко). Боцман! Кто дал вам право стрелять?
Кобза. Стрелять… (Торжественно.) Стрелять провокаторов дала мне право революция…
Гайдай. Здо́рово, боцман. Дай руку, браток.
Матросы. Ура, боцман!
Качают боцмана. Со стороны сурово смотрят Фрегат и Паллада. Не выдержал Фрегат и закричал.
Фрегат. Выше, выше боцмана, братишки! Чтобы за борт полетел…
Перестали качать.
Паллада. Дельфинам на завтрак.
Занавес
Картина вторая
Салон командира флагмана. Рояль. Через открытые иллюминаторы видны корабли эскадры, стоящие далеко на рейде. Командир флагмана сидит в кресле. Мичман играет на рояле, напевая.
Мичман.
Три юных пажа покидалиНавеки свой берег родной,В глазах у них слезы сверкали,И горек был ветер морской.
На берег пустите сегодня?
Командир флагмана. Без разрешения адмирала никто из офицеров не имеет права оставлять флагман. Я бы сам пошел, Кнорис!
Мичман.
Люблю белокурые косы,—Так первый, рыдая, сказал,—Уйду в глубину под утесы,Где плещет бушующий вал.
Как жаль! У меня здесь, в Новороссийске, женщина есть… И какая женщина, командир! Глаза голубые-голубые, как тропические воды, молодая, темпераментная, прекрасная, как легкий шторм в солнечный день. Разрешите, командир, хотя бы на один час.
Командир флагмана. Нельзя, мичман. Таков приказ адмирала. Да и час вам не поможет. Мы стоим далеко на рейде. Да и кто, мичман, едет к такой прекрасной женщине с голубыми глазами тропических вод на один час?
