«Евроньюс»: Идеологически вы близки к Владимиру Путину?
Марин Ле Пен: Я разделяю частично взгляды Путина на экономику. Это совершенно точно, и это не вчера началось. Национальный фронт не менял своей позиции по этому поводу. Мы с самого начала приветствовали приход власти, которая взяла под контроль аппаратчиков и занялась становлением экономического патриотизма.
«Евроньюс»: Вы говорили, что в некотором смысле восхищаетесь этим человеком?
Марин Ле Пен: Да, восхищаюсь его самообладанием. ЕС под давлением США, отыгрывающих собственные интересы, навязал ему холодную войну, и с этим нелегко справляться. Я также восхищаюсь тем, что он сумел вернуть великой нации, которая подвергалась и унижениям, и преследованиям в 70-е годы, чувство гордости и радость жизни. Так что да, я думаю, на некоторые вещи в России нужно смотреть оптимистично, на другие — непредвзято.
«Евроньюс»: Хорошо, давайте поговорим о неоднозначных вопросах. Белоруссия, Сирия, Венесуэла и Афганистан наряду с Россией признали политический статус Крыма. А вы? Вы одобряете аннексию?
Марин Ле Пен: В период, когда проводился референдум, на Украине не было легитимной власти. Там был путч.
«Евроньюс»: Ну, Виктор Янукович сам ушел … его никто не вынуждал. Он сбежал.
Марин Ле Пен: Разумеется, не вынуждали… вот только нож к горлу приставили. Думаю, если бы он остался, его бы уничтожили. Так что я думаю, что референдум был организован в условиях, которые трудно опротестовать. И желание Крыма присоединиться к России также довольно трудно опротестовать. В свое время передача полуострова Украине была проведена без учета воли Крыма.
«Евроньюс»: Но Украина Крым не воровала! Полуостров подарил Украине Хрущев.
«Евроньюс»: Да, это был подарок. Подарок… Но я думаю, что Крым не вернулся бы к России, если бы Украина и ЕС не давили так сильно, требуя признать правительство, которое было совершено незаконным. ЕС совершил большую ошибку. Тем более, что в это правительство вошли и весьма нежелательные фигуры. Там есть откровенные наци.
«Евроньюс»: Говорят, они есть и в вашем окружении?
Марин Ле Пен: Вы, надеюсь, шутите? Когда я говорю “нацисты” применительно к Украине, я имею в виду нацистов с нацистским флагом. История все расставит по местам. Я вижу, что для вас есть приемлемые нацисты, если речь идет об украинцах, и остальные — злобные нацисты. Я слышала, что порой власть давит на людей, ожесточает их. А вот в Киеве власть сбрасывает на людей снаряды. И никого это особенно не трогает.
«Евроньюс»: Вы поддерживаете или нет формирование коалиции против движения «Исламское государство»?
Марин Ле Пен: Я бы хотела знать, насколько эта коалиция эффективна. Хотела бы знать, кто в нее входит. Быть в одной коалиции с Катаром или Саудовской Аравией, к примеру — явно не для меня, потому что эти страны финансировали исламских фундаменталистов. Так что объединиться с ними в коалицию — это просто безумие.
«Евроньюс»: То есть не будем трогать джихадистов?
Марин Ле Пен: Я не говорю, что нужно их оставить в покое. Но почему бы тогда не бороться и с движением «Исламское государство» в Сирии? На это нам говорят: нет, это может помочь режиму Башара Асада.
«Евроньюс»: В Сирии нужно бороться?
Марин Ле Пен: Разумеется, в Сирии, но с согласия сирийского правительства.
«Евроньюс»: То есть вы защищаете суверенитет Сирии, но не Украины? Мы знаем, что Катар помогает движению “Исламское государство” и также прекрасно знаем, кто помогает сепаратистам на Украине, не так ли?
Марин Ле Пен: Позвольте… Когда это говорят американцы, я сомневаюсь, с вашего позволения. Я ставлю под сомнение все, что говорят американцы. Вам ясно? Все, что говорят американцы, нужно воспринимать с осторожностью.
«Евроньюс»: Заканчивая интервью, попрошу вас описать кратко вот этих четырех человек. Франсуа Олланд?
Марин Ле Пен: Обманчивый рохля!
«Евроньюс»: Ангела Меркель?
Марин Ле Пен: Железная леди!
“Евроньюс”: Жан-Клод Юнкер?
Марин Ле Пен: Тот еще лицемер!
«Евроньюс»: Барак Обама?
Марин Ле Пен: Разочарование…
Наша политика — национал-прагматизм
Во Франции демократии нет!
(из интервью Марин Ле Пен телеканалу «RT», 10 июня 2011 г.)
— Марин Ле Пен намерена выиграть на первом туре президентских выборов во Франции в следующем году. Она утверждает, что Франция находится на грани революции. Мадам Ле Пен, какую тактику, как вы считаете, выберет Николя Саркози, чтобы не позволить вам одержать победу?
МАРИН ЛЕ ПЕН, лидер партии Национальный фронт: Знаете, я не думаю, что такой риск есть. Если человек честен и защищает свои собственные идеалы, нет причин волноваться. Самая серьезная угроза в связи с Николя Саркози это то, что он может снова сделать то, что сделал в 2007 году, а именно — ряд крайне жестких заявлений на тему угроз, регулирования миграционных процессов и европейского протекционизма. Однако эти заявления не пойдут дальше риторики, это просто пустые слова.
Как-никак, в ходе четырех лет его президентства и еще девяти лет его пребывания на посту главы системы безопасности — ведь он был министром внутренних дел до того, как стать президентом, — он, собственно говоря, не делал ничего. Как я ему много раз говорила, у него громкие слова и слабые руки. Однако французы часто склонны заблуждаться, считая, что может быть, в этот раз он выполнит свои обещания. Но по большому счету он не выполнил ни единого обещания их тех, что давал во время своей кампании в 2007 году.
— Какой эффект окажет на выборы во Франции арест Доминика Стросс-Кана?
— Стросс-Кан — в некотором роде символ. Символ универсализма, высшего класса, не отягченного этическими нормами. Он — символ истерического ультра-либерализма, и в этом смысле он просто показательный кандидат был.
Однако с человеческой точки зрения, с учетом того, что он из себя представляет, тот факт, что он был нейтрализован, не должен вас успокаивать. Дело в том, что вследствие этого Николя Саркози получил дополнительный глоток воздуха. — Из-за того, что электорат Доминика Стросс-Кана и Николя Саркози частично совпадает, потому что они выступают за одинаковые громкие идеалы.
— Еще до ареста Стросс-Кана несколько женщин подавали жалобы на сексуальные домогательства с его стороны, однако французские СМИ отказывались расследовать эти случаи — о чем это говорит?
— Да, существует проблема падения общественной морали. Со своей стороны я призываю граждан Франции вернуться к строгости в этих вопросах. Французы должны снова стать взыскательными. Послушайте, стоит отметить, как-никак, что все пять ушедших в доставку министров в этом году ушли из-за конфликта интересов. Господин Блан, господин Жуандэ, господин Ворт и даже Фредерик Миттеран — никого из них не вынудили подать в отставку.
Пять министров в ходе одного года и шесть тех, кто заслуживает того, чтобы остаться, это слишком много для одного правительства. Более того, не стоит забывать, что именно Николя Саркози назначил Доминика Стросс-Кана министром финансов Франции, хотя был вполне в курсе заявлений о его распутном поведении. Однако он пошел на риск возможного скандала — скандала, который бы запятнал всю Францию.
— Много ли французов обычно отказываются голосовать на выборах, и какую долю голосов вы ожидаете завоевать?
— Это зависит от выборов. Число не участвующих в голосовании доходит до 20 %, иногда до 60 %. Это значительная цифра. Стоит сказать, что высокие должности во Франции по очереди занимают люди, которые никогда не выполняют своих обещаний. Так что в какой-то момент французам просто надоело. Еще один феномен, существующий в западных странах сегодня, это то, что экономическая власть превалирует над властью политической. Так почему французы должны куда-то там идти голосовать за своих правителей, если очевидно, что эти правители бессильны и что страна управляется теми, кто обладает экономической властью? Вот почему, чтобы заставить французов пошевелиться, им необходимо объяснить, что политика должна перехватить инициативу у экономики.
Ну и, в довершение всего, во Франции нет демократии. Давно настала пора перестать рассказывать себе сказки. Миллионы французов вообще никак не представлены в Национальном Собрании, хотя их голоса обычно составляют от 15 до 20 %. И в то же самое время, депутаты есть у Коммунистической партии, хотя они получают лишь 5 % голосов. И поскольку далеко не каждый француз полагает, что выборы вообще что-то значат, он воздерживается от голосования.
— Вы говорили об инициативах поддержки этнических меньшинств во Франции. Что это означает?
— Их тысячи, потому что сегодня все предприятия, в особенности крупные, подписывают документ, который предписывает им нанимать людей разных культур и разного происхождения, что означает что француз, бедный француз с французскими корнями, оказывается позади других. Я полагаю, что это грубое нарушение республиканского принципа равенства. Я верю, что, неважно какого цвета кожа или какое у кандидата происхождение, должность должен получать тот человек, который ее заслуживает. Согласиться с тем, что кто-то должен получать работу только из-за цвета своей кожи, из-за своей национальности или религии, — это абсолютное противоречие основным ценностям Франции.
