них ничего не было. И насколько могу судить, трусы тут были не в моде. И, кажется, я поняла, почему мужчины любят девушек в красивом белье. Ведь это так интригует. Вроде одежда есть, но ее как бы и нет. И не туда и не сюда. И покоя ведь не дает, так и манит то, что как бы скрыто, но на самом деле лишь еще сильнее подчеркнуто. Чертовы извращенцы. Или это я извращенка? Я немного запуталась.
— Так что там по поводу похищения? — вновь подняла я еще одну, не считая моего диагноза, волнующую меня тему.
— Давайте сначала все-таки поедим, — предложил Мар, увлеченно, на мой взгляд даже излишне сосредоточенно, выкладывая из шкафчика глиняные, накрытые крышечками, горшки и расставляя их на столе между нами с Ригом. Не теряя времени (за что я была крайне признательна, ибо есть хотелось неимоверно) Риг поснимал все крышки и по комнате поплыл запах напоминающий привычное мне тушенное мясо и варенную картошку. Вся еда была предусмотрительно горячая. Не останавливаясь на достигнутом, Мар достал из чудо-шкафчика пару тонкий ломтей хлеба и какой-то вкусный, чуть кисловатый сок, оказавшимся на удивление прохладным, а из соседней тумбочки извлек высокие и узкие стаканы.
Не сговариваясь в молчании набили желудки и замерли друг напротив друга. Я в ожидании, мужчины явно колеблясь.
— Ну? — поторопила я, вызывающе облокачиваясь локтями на стол и сцепляя пальцы в замок.
Мар переглянулся с Ригом, но тот только пожал плечами.
— Что ты знаешь об истинных парах? — неуверенно спросил Мар.
— Да вы издеваетесь! — воскликнула потрясенно, резко отстраняясь и переводя взгляд с одного на другого.
— Ты наша истинная пара, — развел руками Риг.
— В смысле ваша? — это уточнение немного сбило праведное возмущение, переплавляя его в изумление. — Обоих что ли?
Мар с Ригом переглянулись.
— Именно, — вздохнул Мар. — Мы сами удивились.
— Стоп. Подожди. Откуда такая уверенность? — начала я и зависла, с удивлением осознавая полнейший штиль в мыслях.
— Нам на тебя указала видящая волчица. И поверь, для нас это тоже сюрприз. — Это уже Риг. — В нашем мире такое случается, но все же трио вместо пары — это скорее исключение.
— Так почему вы меня похитили-то? — я попыталась найти зацепку, что-то привычное, чтобы немного отойти от темы магия-оборотни-истинная. — Не проще было бы просто познакомиться? Зачем вот так-то? Мне же было страшно.
«Иногда» — добавила мысленно.
— Мы слишком долго тебя искали, — Мар тяжело вздохнул, словно сам не в восторге от происходящего. — Еще немного, и пришлось бы возвращаться домой одним, или не возвращаться вовсе. Мы не могли больше ждать.
— Нам просто не хватило времени, — вторил Риг.
— А вернуться за мной позже?
— Пришлось бы долго ждать пока зарядится артефакт переноса, а достать второй не так-то просто. Твой мир под запретом, и такие артефакты незаконны.
— Так что это могло растянуться на месяцы.
— А вы торопитесь? — уточнила непонимающе. Месяцем больше, месяцем меньше… но по крайней мере обошлось бы без похищения.
— За это время ты могла найти кого-то, а чужой запах на теле держится слишком долго.
Я переводила растерянный взгляд с одного на другого, пытаясь осмыслить все вот это вот про оборотней, истинных и запахах на моем теле.
— Но сейчас ты пахнешь так, что башню рвет, — пробормотал Мар.
— Ладно, — в попытке привести мысли в порядок я с силой встряхнула волосами, и оба мужчины синхронно качнулись в мою сторону, поводя носами. Ну извращенцы, точно же. И тем не менее вся эта фигня про запахи уже не казалась таким уж бредом — больно слаженная у оборотней реакция, и неподдельное смущение на лице Мара, когда осознал свои действия. — И что дальше? Мне теперь остаться тут и… что? Тут даже кровать одна!
— Мы можем спать на полу, пока ты к нам не привыкнешь.
Старательно игнорирую его "пока ты к нам не привыкнешь", пытаясь не думать, что будет потом. Не думать я сказала!
— Или на втором этаже, — нехотя добавил Риг, будто пытается быть честным, но эта честность ему поперек горла.
— Но у меня родители, друзья остались в том мире. — Я выжидающе помолчала, но оборотни никак не отреагировали. Тогда весомо добавила: — вся моя жизнь там. Квартира, работа в конце концов. Там осталось куча вещей, которые я люблю и не хочу терять.
Мужчины напряженно переглянулись. Судя по всему, тот факт, что что-то в моей жизни может быть важнее двух незнакомцев оказался для них сюрпризом. Что же это за мир такой?
А потом начались переговоры. Оба уговаривали меня остаться с ними хотя бы ненадолго, познакомиться ближе и, если захочу, то остаться тут. И если останусь, то смогу в любое время навещать родных. На мое резонное возражение, что к тому времени как я определюсь, в моем мире меня вполне могут похоронить (в закрытом гробу, конечно же, так как тело не найдут), или скорее похоронят моих родителей, которые просто не переживут моего исчезновение, потому что, у выросших в детском доме, у них кроме меня никого больше не было, но оказалось, что оборотни подумали и об этом.
Просветлев лицом, Мар молча встал и направился к кулю с одеждой, который так и остался лежать на полу в прихожей. Развязал узел, достал какой-то небольшой предмет (мне с моего места было не разглядеть) и вернулся за стол. Положил передо мной телефон. Мой!
— Я не сразу разобрался как он работает, — поморщился Риг.
Настороженно взяв его в руки, разблокировала. В глаза тут же бросилась рассылка, оповещающая последние контакты о том, что я уезжаю на пару недель, мол устала, нужен отдых и бла бла бла, люблю, целую, не теряйте. Увидев ответы от друзей, насупилась. За меня порадовалась даже строгая обычно начальница, которая тоже была в списке недавних контактов, а потому так же как и остальные получила нелепое сообщение (чему она, кстати, даже не удивилась). Больше всего разочаровали друзья, которые дружно одобрили мое решение. О, особенно радовалась Ника! И только мама сдержанно попросила не пропадать надолго.
Дочитав последние напутствия затусить как следует, раздраженно фыркнула. Но стоит признаться хотя бы самой себе — я сама виновата, что никто не почувствовал подвоха. У меня в голове ветер, и иногда со сквозняком залетают бредовые идеи. Например, заняться альпинизмом и свалить неожиданно в горы на пару дней. Или кинуть сообщение и, забыв про телефон, счастливо унестись по своим делам, пропав при этом на недельку на какой-нибудь турбазе. Слишком часто я срывалась с места, чтобы друзья и родные удивились внезапному желанию все
