— За этим дело не станет.
Фришман, поддерживая на яйце каменную улыбку, зашагал к двери, попутно с ног до головы оглядев Корнеева.
— Ну, как тебе председатель, Игорь Николаевич?
— Скользкий. Думаю, трудно с ним будет.
— А ведь он у нас с тобой, можно сказать, самый главный пока свидетель. Не очень-то Борис Ильич откровенничает.
— Боится изумить мир правдивой повестью о своих предпринимательских дерзаниях… Им у меня пока занимается Тимонин. А я погожу со знакомством до более выигрышного момента. И без него есть чем заняться. Тем более, что не имею никакого желания часть работы некоего, — Корнеев хитро подмигнул, — капитана взваливать на свои плечи.
— Я это понимаю как острый критический сигнал. Надо, надо нам активизировать работу с этим Фришманом. А то ведь: известно — если в поле зрения небезызвестного майора кто-нибудь попадает, то дружественным; службам остается только, облизываться. Где уж нам, рыцарям гроссбухов, соперничать, в оперативности с меченосцами розыска!
Негромко, иронически препираясь, они стояли у открытого настежь окна.
— Сильно сказано, но неточно, Знаю я эту твою самокритику. Я не твой проворовавшийся клиент, меня напускной медлительностью, не проведешь.
— Пока месяц не будет круглым, его, нельзя называть луной, — Талгат, слегка покосился на Корнеева.
— Вот-вот. Именно поэтому — открой, секрет, почёму для нас так важны недостающие документы? Ну, ведомости; там на зарплату, это, я; еще понимаю. Тут и «мертвые души», и фальсифицированные суммы, и прочее. Но трудовые договора с временными рабочими тебе зачем? Протоколы… Неужели из-за этого стоило обкладывать, допрос?
— Асу угрозыска попробую популярно втолковать кое-какие прописные истины. Мне уже приходилось возиться с кооперативами. Конечно, не с такими смертоносными, как, «Сатурн». Учет везде поставлен из рук вон» скверно. Кадрами практически никто не занимается. Бытует мнение, что достоинство кооперативов в, том, что они не держат лишних работников, дармоедов, обходятся: без всяческих инспекторов. Однако часто такая сторублевая экономия, оборачивается много тысячными потерями.
— Для государства, разумеется, — вставил, Корнеев.
— Ну. А нам потом приходится доказывать кооператорам, что в государстве ничего не исчезает бесследно. Вот, например, в платежной, ведомости напротив фамилии Иванов стоит некая сумма. Кто этот Иванов, может ответить только трудовое соглашение или договор — единственный документ, где указан адрес работника. А если и он утерян, то его придется искать среди полчищ других Ивановых.
— А. если потеряны платежные ведомости? — поинтересовался, майор.
— Тогда и искать будет некого.
— Хорошенькое дело! Тогда надо срочно просить у прокурора санкцию на арест, Фришмана, или хотя бы задержать его, чтобы он не успел уничтожить документы, — Корнеев был не на шутку взволнован.
— Не кипятись, Игорь Николаевич. Мои ребята спешки не любят. Не думаю, что стоит опасаться за судьбу документов. Их пропажа — тяжелое нарушение. Этого достаточно для ходатайства финотдела перед исполкомом о закрытии кооператива.
— А им-то что за печаль? Хапанули, сколько влезло, а теперь можно и разбегаться.
— Не все так просто, как ты полагаешь. По недавнему закону, «Сатурн», как и большинство кооперативов, не имеющих от исполкомов особых льгот, должен платить налог в размере тридцати пяти процентов.
— С прибыли?
— Вот именно. Но в нашем случае это все равно, что с оборота,
— Поясни. Я чего-то недопонимаю.
— «Сатурновцы» практически никаких материалов в госторговле не закупают, а значит, по этой статье и не списывают денег. Да и покупать нечего — прилавки пустые.
— А если не пустые?
— Все равно. Постановлением местных властей кооперативам запрещено приобретать товары и материалы оптом и в розницу. Под этим документом подписывается каждый бухгалтер кооператива. В финотделе.
— Как? Все товары не разрешено закупать?
— Почти все. Вот и приходится сырье, оборудование и прочее, что необходимо, покупать на деньги, которые выбираются через зарплату, с уплатой подоходного налога. Вот тут-то и возникают «мертвые души», на которых раскладывается определенная сумма. Но это гибельный путь. Рано или поздно, но кто-нибудь из «подснежников» обязательно проболтается.
— Прямо скажем, не тепличная у них жизнь. Не хотел бы я в их шкуре оказаться. Как же они умудряются наживать довольно солидные капиталы? Ведь всем известно…
— Прошу усвоить, товарищ майор, в рядовом производственном кооперативе честным трудом каменных палат не наживешь. Они поставлены в такие условия, что выкарабкаться могут только те, кто имеет навыки «теневой экономики», а также доки по части лавирования между разного рода запретами и ведомственными инструкциями. А проще всего — личные контакты с теми, кто контролирует работу кооператива.
— Значит, пресловутое и сто раз преданное анафеме «хочешь жить — умей вертеться» обрело права гражданства?
— Похоже, что так. Аферисты и авантюристы ловят подчас крупную рыбку в мутной кооперативной водице. Особенно так называемые торговые и посреднические «фирмы»… Неплохо, скажем, открыть брачное агентство, и с каждого одиночки, жаждущего любви, вытягивать рублей по двадцать пять за знакомство. Такая курочка при любых налогах несет золотые яйца. Недаром же кто-то из первопроходцев кооперации хвастал с телеэкрана, что таким способом за неделю нажил сто тысяч. И искренне недоумевал, почему его полезное начинание не поддержали, а лавочку прикрыли… А вот еще пример. Московские дельцы закупали колбасу с черного входа по два восемьдесят, накидывая заведующему магазином по гривеннику за килограмм, а потом через кооперацию тоннами реализовывали вдвое дороже на «площади трех вокзалов»… Нигде, кстати, не крутится столько разного жулья, ворья, торгашей и просто грабителей, как там. А сейчас ее наводнили иногородние группировки.
— Ты что-то отвлекся. Если уж речь о колбасе, то у нас ее не купить ни с заднего, и вообще ни с какого хода. А та, что в продаже — дороже, чем у любого кооператора.
— Ты прав. Дальше. Известно, что для нормальных кооперативов очень выгоден первый год работы. «Сатурн» отметил эту дату девятого июня, в понедельник.
— Погоди, Талгат, но ведь именно девятого утонул Ачкасов.
— Да, своеобразные праздники в «Сатурне»… По закону, в первый год деятельности кооператив платит только четверть налога, что-то около девяти процентов.
— Ты полагаешь, я не в состоянии тридцать пять разделить на четыре?
— Слушай, хватит! Я могу вообще не объяснять. Сам просил…
— Отставить, капитан! Запомни: даже кровная вражда не должна помешать нашим доблестным службам рука об руку прореживать густые ряды преступного мира, — с пафосом провозгласил майор.
Капитан засмеялся.
— Пока они и сами с этим справляются. За два дня из руководства «Сатурна» выбыло двое. Еще немного — и «Сатурн» будет почти не виден. Не хотелось бы преждевременно наблюдать его конец, — скаламбурил Куфлиев. — Скажу откровенно — бойкий тебе попался кооперативчик.
— Пока его криминальность не доказана, считать «Сатурн» таковым не имею права… Давай-ка лучше о налогах.
— Интересно?
— Хочу поближе познакомиться.
— Тогда пошли дальше… Во второй год… Слушай, Игорь Николаевич, может присядем? Что торчать у окна?
— Да тут вроде попрохладней… Так что там во второй год?
— Уплачивается половина налога, а начиная с третьего — полностью тридцать пять процентов. Эта льгота предоставляется, чтобы кооператив стал на ноги, чтобы не задушить его сразу же после рождения. Но некоторые дельцы приловчились ежегодно открывать по кооперативу, а в своих старых для отвода глаз осуществляют такие банковские операции, чтобы в бюджет капало рублей по двадцать в квартал. Правда, сейчас приходится платить еще и по шестьсот рублей в год за каждого квалифицированного работника. В таких фиктивных «фирмах» их обычно двое — председатель и бухгалтер. Должность ревизора, как правило, упраздняется решением общего собрания за ненадобностью. Впрочем, и эти решения — чистая фикция. «Хозяева» сочиняют протокол, какой требуется, а все остальные послушно голосуют. Кому не нравится — может катиться. Там не особо церемонятся.
— Тогда еще один вопрос. Зачем все эти сложности? Не проще ли закрыться и не морочить голову ни себе, ни людям?
— Проще, но уж больно накладно. По действующему закону, если кооператив закрывается ранее, чем истекут три года его деятельности, то все льготы отменяются. Выкладывай тридцать пять процентов. Какие поблажки, если решили урвать и разбежаться?
— А если кооператив закрыт по решению исполкома?
— Безразлично. Вот они и стараются не конфликтовать с властями и вообще — держаться в тени. Кому улыбается пополнить бюджет четвертой частью чистой прибыли? А это десятки, иной раз и сотни тысяч. Давай все же вернемся к столу и взглянем на банковскую выписку «Сатурна».
