За нами с КП наблюдают, только молчат что-то последнее время. А борт со взлётки убрали и сейчас шерстят на наличие других ВВ.
Мы в глухом месте, почти рядом с лесом. Отсюда и аэровокзал-то не видно. Это, наверное, старый аэродром или запасные стоянки. По крайней мере, коммуникации кабелей для питания бортов есть. Недалеко присутствует болото или пруд, так как нас начала атаковать всякая «гнусность» в виде слепней и строк, вдобавок перемешанная комарами. Хоть и вечер, а солнце всё ещё палило, и мы, потные как тягловые лошади, представляли для них лакомый кусочек. Мне деваться некуда, как говорится – сижу на попе ровно, одной рукой отмахиваясь от летающих тварей, другой держась за надоевший труп с бомбой.
Истомин матюгнулся, присев рядом, и замахал руками, помогая отгонять гнус.
– Вот ведь, наказание-то! Слушай, – спрашиваю у Истомина, вспомнив его выражение на борту, – а с каких пор ты Бога поминать начал?
– Ну, так, работа у нас такая, – Валера прихлопнул укусившего его овода и показал вверх. – С ней, родимой, у него можно очень быстро оказаться.
– М-да, все там будем… – Я посмотрел на мертвеца, затем на полторашки со смесью. – Я понимаю, что своих не бросаем, но шел бы ты, Валера, отсюда лесом, а? – Кивнул в сторону города. – Не забыл, что дома жена и дети ждут? Если эта смесь бабахнет, кто домой-то вернётся?
– А ты меня не гони, сам уйду, – оскалился Истомин, – вот вытащу твою задницу и уйду.
– А вот не уйдёшь, – оскалился в ответ я, – сначала все вместе в «Погребок» причащаться пойдём.
– Точно… – вздохнул Валера. – Такой стресс снимается только алкогольным «забвением».
Подошли сапёры.
– Ну как, – спрашиваю у них, – что решили?
– Твоё «бредовое» предложение откачать жидкость принято с поправкой – можно просто прорезать бутылку и слить, но видишь, какое дело, – нахмурился сапёр, – конструкция на устройствах больно замудрённая. В бутылках могут быть датчики давления.
– Да ну, не думаю. Откуда у них такие штучки? – Я даже привстал, заглядывая под пробку, где угадывались трубки детонаторов. – Мне интересно другое – почему они не подорвали заряды? Ведь времени было достаточно. Ни первый, которого Валера перехватил, ни второй, в которого тот гражданский вцепился…
– Вот у того, как раз времени было достаточно! – поддержал меня Истомин. – В своего я сразу вцепился, как только тот активатор достал и кнопку нажал.
– А может, это не взрывчатка вовсе, а сироп какой-нибудь? Ну не смертники же они в натуре?
Я не то чтобы нервничал, просто достало уже это всё – жара, труп, бомба и твари эти, кровососущие. Устал. И ребята устали.
– Ведь время было, чтоб подорваться, но ничего…
– Смертники не смертники, – задумчиво говорит сапер, – но исходить надо из худшего. Тогда стоило ли им всё это городить?
– Ну, чтоб достоверней…
– Внимание группе «Курс», – прошипела радиостанция, – есть новости.
– О, проснулись наконец, – прокомментировал Истомин.
– Новости хорошие, – продолжала вещать рация голосом Белкина, – Олега прооперировали. Жить будет.
Новость действительно хорошая, даже стало легче. Тем временем Белкин продолжал:
– Служба безопасности аэропорта прошерстила все данные регистрации и досмотра. Личности преступников уже установлены. Один сотрудник, что находился на пункте досмотра, вспомнил, что такие бутылки были у многих. Но у четверых их было по три.
Ага, на нашем трупе шесть полторашек. На том тоже.
– На вопрос – почему так много – пояснили, что сироп везут для пчел.
– Вот идиоты! – засмеялся Истомин. – Теперь при досмотре каждая бутылка будет вскрываться, а ещё на вкус проверять будут.
Видно новости кончились, так как Белкин вещать перестал. Мы переглянулись.
– Может, действительно сироп? – спросил я.
– А что тогда они подорвали там?
– Да хе их зе, – разозлился Валера, – может, жидкости у них было с гулькин хрен, так, для демонстрации. А эту лабуду соорудили для запугивания пассажиров с пилотами. Поэтому и не подорвали.
Истомин резко поднялся, отошел от тележки и нажал на тангенту:
– «Штаб», я «Курс-два», а что на этот счет сказал задержанный?
Все уставились на рацию, но молчание затягивалось. Только Валера собрался повторить запрос, как она шипнула и выдала:
– Клиент пока не сможет говорить, – скорбно сообщили нам, – по техническим причинам.
– Техническим, – передразнил Белкина Истомин, – наверняка ребята перестарались. Или Серёга вместо ноги что-то другое отстрелил.
– Стрелял куда положено, – отрезал я, – чтоб шок обеспечить и клиента живым взять. Конвою его вполне живым сдавали, – и повернулся к саперам:
– Ну что, так и будем сидеть и трепаться?
– Да, – кивнул Поспешаев, вытирая потный лоб, – раз другой инфы нет, то начнем с этого заряда.
Он показал на Истомина и Орловича:
– Отойти, буду работать я один. Тот труп с зарядом снять с тележки, перевернуть и укрыться за ней. И гражданского успокойте.
– Ну, Серёга, помни, тебе ещё за отпуск проставляться, – шепнул Истомин, – так что не отлынивай тут.
И вместе со вторым сапером удалился ко второй тележке. Там он помог перевернуть кару, затем вместе с бойцом отошел на двести метров, а Орлович остался с гражданским.
Поспешаев достал нож.
– Так, приступим.
– Надеюсь, мы правы, предполагая, что там нет датчиков давления.
– Будет смешно, – говорю я, – если там окажется простой сироп.
– Будет ещё смешнее, – бурчит сапер, – если там окажется настоящий акватол или что-то подобное. Иногда эти доморощенные Менделеевы изобретают такое…
Смех смехом, а по спине опять побежали ручейки пота. Холодного. Тем временем Истомин докладывал в «штаб»:
– «Штаб», я «Курс-два», начинаем разминирование.
– Ни пуха, ни пера, – отзывается Белкин, – вы осторожней там, ребята.
– К черту, – одновременно говорим мы с сапером.
Тот склонился над зарядом, а я, отмахиваясь от гнуса, смотрю на его осторожное шевеление.
– Красный… желтый… зелёный… – пинцетом перебирает провода Поспешаев, – а ещё белый и черный.
Замер, размышляя – какой провод резать.
– Мне зелёный больше нравится, – предлагаю я, – режь его. Или, может, сразу сливать начнём?
Тот что-то пробурчал под нос и обтер пот на лице.
– Ты меня не торопи, – тихо бормочет он, – тут надо осторожно и вдумчиво, а то, как в присказке – пух-х-х! И мы уже с Господом беседуем.
И развёл руками, изображая взрыв.
– Типун тебе на язык, – отвечаю, – твоё бормотание и так на заупокойную похоже. Лучше бы ты в семинарию пошел. Тоже к Богу близко.
Тот убирает руки от проводов и смеётся.
– Не смеши, блин. Я тут и так сосредоточиться не могу из-за этой летающей заразы.
– Извини, это у меня от стресса. И чем так воняет?
Переглянулись. Затем посмотрели на труп.
– Нет, не может он так быстро, того…
– Скорей всего ветром навевает.
Прихлопнув на щеке слепня, сапер говорит:
– С проводами полный песец. Ничего не разобрать. Ладно, будем резать бутылку. Надеюсь, там нет датчиков давления.
Поворачиваем террориста боком, так чтоб бутылки оказались над краем тележки. Сапер сходил к бочке, зачерпнул воды и подставил ведро под край, затем приподнял одну из полторашек и сделал маленький надрез. Тихо пшикнуло. На миг замерли.
– Пока живы, – бормочу я, глядя, как сапер осторожно начинает расширять разрез.
– Густая, зараза. Не вытекает… о, пошла.
Я, вытянув шею, смотрел, как желтовато-красная масса огромной каплей вытянулась и медленно потекла в ведро.
– На вид действительно похоже на сироп или мед.
Сапер кончиком ножа поддевает немного состава и нюхает.
– Пахнет ванилью и чем-то кислым. Скорей всего ароматизатор и добавлен для досмотра. Чтоб понюхали и убедились, что сироп.
– А ты языком попробуй, – шутливо советую я, – может, на вкус тоже, на мед похоже.
– Этим пусть другие занимаются, – бормочет он и делает надрез на следующей бутылке.
– А в воде она растворяется?
– Должна, – пыхтит сапер, направляя тягучую струю в ведро, – если спецдобавок нет. Потом подъедут и уберут эту гадость.
Потекла жидкость из последней бутылки. Сапер слабо улыбнулся:
– Ну вот, нет никаких датчиков.
– А я говорил.
– Да, но в этом деле лучше семь раз перебдеть.
Мы вместе смотрим под кару, где в ведре, вытеснив воду, образовался темный кисель.
– Так, я счас ведерко в сторону отнесу, а потом займёмся вторым зарядом.
Поспешаев не поленился отнести ведро на сотню метров в сторону леса. Вернулся ко мне.
– Ты только рук пока из-под ленты не вынимай, – предупреждает меня он, – мало ли что. У нас ещё один заряд. Вдруг они на самом деле имеют связь.
