— Дорогая, прости, дела. Через час буду.
Захожу в кафе, куда отвозил Вику. Ее нет! Как так?
— Ушла десять минут назад. Просила передать записку, — официант протягивает листок бумаги.
«Очень хотела с тобой пообщаться, но и так прождала лишние полчаса. Так что вини себя самого». Естественно, а кого же еще винить?
Звоню Даше. Не отвечает. Странно.
Что делать? Писатель Чернышевский толком не знал, а я тем более.
В раздумье еду по городу. Стоп! Возле кафе стоит такси, которое я вызывал для Кати (номер легкий — три четверки), и шофера нет за рулем. Подозрительно! Захожу в кафе, и что я вижу! Катя с водителем сидят за столиком у окна! Когда только спелись?!
Он наклонился к ней и что-то нежно воркует на ушко, она благодарно гладит его руку. Идиллия! Я ее разрушаю. Таксист виновато улыбается и идет к своей «Волге». Катя пытается оправдываться. Садимся в машину.
— Мы куда?
— Ко мне.
— А зачем?
Я ухмыляюсь. Катя глубоко вздыхает, опускает глазки и смиряется с судьбой.
Звонок. Даша.
— Ты звонил? Я в ванной была. Ты уже едешь?
— Алло! Кто это? Плохо слышно. Перезвоните!
— А это кто? — прищурила глазки Катя.
— Да так — номером ошиблись.
Опять звонок. Даша. Не отвечаю.
Еще звонок. Жена.
— Дорогой, если ты не против, я у подруги ночевать останусь?
Может кто-то бы и возражал, но не я!
— А ты пользуешься популярностью. Телефон, прямо, оборвали! Скучать, я думаю, сегодня ты не будешь, так что вези меня домой, — резко, как бензопила, завелась Катя.
— Может лучше к таксисту, — не удерживаюсь я.
Слезы. Разговаривать и успокаивать уже бесполезно. Отвожу домой.
Скорее к Даше! Звоню. Не поднимает трубку…
Так вы видели собаку, у которой отняли кость?
Медленно еду по городу. На обочине стоит прилично одетая дама с поднятой рукой. Останавливаюсь.
— Подвезете?
Еще бы! Тетка что надо! Жизнь вроде бы налаживается!
По дороге знакомимся. Ира немного выпившая, поэтому разоткровенничалась.
— Позвонила подруга, у них там такое веселье, такое веселье, даже в трубку слышно! Они с коллегами после театра собрались.
Настораживаюсь!
Подъехали. Ира звонит. Через минуту выбегает встречать ее подруга. Ну, вы уже догадались, кто? Конечно же, моя жена! Пьяная, счастливая! Сейчас я выйду из машины и окликну ее — пусть теперь у нее будет лицо, как у собаки морда, когда у нее отняли любимую кость!
Молния
Во время грозы рыжий кот Василий вылез на крышу, надеясь повстречать знакомую кошку Мурку из второго подъезда. То, что шаровая молния попала в кота, это, конечно, случайность. Ну а дальше — так вообще чудеса. Первое чудо: он остался жив. А второе… И писать даже не хочется — от воздействия на его, ослабленный нерегулярным питанием, организм огромного электрического заряда стал он мыслить, как человек. Не как академик, понятное дело, и не как депутат, тем более, но прочитать, понять и пересказать передовицу какой-нибудь ненаучной газеты он теперь мог.
Вначале все это коту очень понравилось. Мыслительный процесс — занятие хотя и хлопотное, но заманчивое и приятное.
Жизнь его изменилась круто. Василий стал на митинги ходить (левым силам симпатизирует). Лапу там даже иногда тянет — дайте, мол, слово. Со старушками возле подъезда посидит, послушает курс новейшей истории из уст очевидцев. С хозяйкой дома мыльные оперы смотрит (предпочитает российского производства). После хозяина газеты дочитывает. Чистоту наводит теперь не языком, а одежной щеткой. На подоконнике сидя, теперь не на собак во дворе глазеет, а тайну Тунгусского метеорита пытается разгадать и понять, где у Бермудского треугольника катет, а где гипотенуза. В еде опять же подтянулся — без салфетки и кушать не сядет — этикет! В общем, не жизнь пошла, а сплошное удовольствие…
Наступил март. Очень емкая фраза для обладателей усов, шерсти и мягких лап. Сердце у Василия застучало, глаза налились кровью, и лапы сами понесли его на чердак.
К вечеру рыжий был близок к инфаркту. Весь день он, как порядочный и воспитанный кот, пытался завести непринужденную беседу с разными кошками. Бес толку. Они в ответ только «мяу» да «мяу». Василий им: «Мадам, разрешите вас проводить до мусорного бака?». А они ощетинятся, фыркают и убегают.
Так продолжалось целую неделю. Похудел рыжий, осунулся, взгляд затравленный стал. Что делать — не знает. Ну не к женщинам же идти, в самом деле, на чашку чая!
Вскоре начались весенние ливни. И теперь часто можно видеть одинокого рыжего кота, сидящего на крыше под проливным дождем. Молит он своего бога кошачьего, чтобы послал он ему молнию шаровую еще раз.
Не верь ушам своим
Это казалось невероятным, но было действительно так: седовласый мужчина благородного вида смотрел именно на нее и улыбался именно ей. Антонина Ивановна по фамилии Белкина на всякий случай еще раз обернулась — позади нее никого не было. «Может с лицом что-то не так? Или прическа сбилась?..»
— Мадам, да вы не волнуйтесь так! Я не налоговый инспектор. И не из Интерпола. Автобус вот стою тоже жду.
«Извращенец, наверное. Хотя симпатичный. Да и с дипломатом. И в шляпе. Ой! Опять посмотрел! Прямо прожигает глазищами своими. Хорошо хоть людей вокруг почти нет».
Подошел автобус. Мужчина пропустил Антонину Ивановну вперед. Салон был полупустой. Белкина села у окна, преследователь устроился рядом. «И что он во мне нашел? Ведь сорок два уже. Хотя, вообще-то, я еще ничего. Вот Галка Илюхина из тридцатой квартиры всего на год меня старше, а уже бабка бабкой».
— Простите, мадам, у вас лишнего талончика не найдется? А то я единый дома забыл.
— Что вы все «мадам», да «мадам»! Антонина Ивановна меня зовут. А жена что же, когда на работу вас провожала, не проверила, взяли вы проездной или нет?
— Очень приятно, Антонина Ивановна! А я — Дмитрий Сергеевич, биолог. Жены у меня нет, так что проверять карманы некому.
— Странные вы, мужики, народ — как только переступаете с утра порог своего дома, сразу же становитесь холостыми, — сказала Антонина Ивановна и рассмеялась.
К остановке, на которой Белкиной нужно было выходить, подъезжали уже друзьями. Дмитрий Сергеевич проводил ее до самой конторы, и они договорились встретиться после рабочего дня. За двадцать один год семейной жизни это было первое свидание Антонины Ивановны с посторонним мужчиной. Противоположные чувства и мысли боролись внутри Белкиной, когда, отпросившись пораньше, она делала в парикмахерской прическу и маникюр. Победило женское любопытство — на встречу она пришла даже раньше Димы (так она его теперь называла).
Погуляли по парку. Покатались на карусели. Постреляли в тире. Сходили в комнату смеха. Устали и присели на лавочку. Дима читал стихи, рассказывал истории из своей студенческой жизни, объяснял различия в тактике футбольных клубов, выступающих в Лиге чемпионов, смешил анекдотами. Время пролетело незаметно — уже давно зажглись фонари, на улицах стало меньше пешеходов и машин.
Дмитрий Сергеевич посмотрел на часы, и в глазах сверкнула радостная искорка, рот расплылся в улыбке.
— Ого, уже десять почти! Тонечка, забыл тебе сказать, ведь у меня сегодня одна очень важная встреча. По работе, разумеется. Уже даже опаздываю. Так что смогу проводить только до остановки.
И он подхватил недоумевающую Антонину Ивановну и увлек в темноту. Галопом побежали к автобусу. «Ну, все, пока! Созвонимся». И Дима исчез. Белкина стояла, боясь шелохнуться, все произошедшее казалось ей теперь сном.
А Дмитрий Сергеевич дошел до телефонного автомата, снял трубку, опустил монету и набрал номер квартиры Белкиных.
— Алло, Эдик! Не забыл? Уже десять. Как договорились! Твоя стоит сейчас на остановке, через полчаса будет дома. Так что вы там с Лехой баб уже начинайте провожать. Со стаканов губную помаду не забудьте стереть, да и кровати заправить не помешает. Что? Нет, не целовались. Я-то уговор помню. Не забывай, Эдик, что в следующий четверг ты мою жену с тещей заберешь в отделение за нарушение правил торговли. Да, на весь вечер. А вообще-то, пора нам квартиру вскладчину купить, а то ведь так они, жены наши, с такой нервотрепкой и до пенсии не дотянут.
Танец
Этот случай произошел со мной много-много лет назад. Я вряд ли обратил бы на него внимание, но дальнейшие события, явившиеся его следствием, круто изменили мою жизнь.
Волей непредвиденных обстоятельств я оказался в маленьком неухоженном подмосковном городе, воздух которого был сильно загрязнен промышленными предприятиями. Был я молод, смел, если не сказать дерзок, с пустой головой и непомерными амбициями.
Как-то днем выдался у меня свободный час, и я решил прогуляться в парке. Надо заметить, что местное население, страдающее от чудовищных выбросов химзавода, всеми силами боролось за свое право на чистый воздух, поэтому парков здесь было несколько, и все — великолепные. Проходя мимо открытого бассейна, я остановился, чтобы закурить, но не успел. Мощный поток воды окатил меня с ног до головы, заставив на время забыть о вредной привычке. Комичности моему положению добавило то, что девушка, вынырнувшая после прыжка с вышки, вместо того, чтобы извиниться, посмотрев на меня, стала смеяться. Со злостью бросив мокрую пачку сигарет на землю, вполголоса выругавшись, я поспешил удалиться. Успокоившись и немного обсохнув, я пожалел, что не рассмеялся вместе с девушкой — был же удачный повод для знакомства. Ведь она была красавицей!
