наложила. — Повернувшись она ушла.
Михаил постоял еще немного и нерешительно приоткрыл дверь. Заглянул потихоньку в образовавшуюся щель.
Девушка лежала на узкой больничной койке. То ли спала, то ли была без сознания, парень не понял. Оставаться в коридоре было опасно, и он тихонько проскользнул в палату. Даша во сне пошевелилась и повернула голову в его сторону. Ее лицо было опухшее темно фиолетового, почти черного цвета. Губы разбиты. На запястьях рук Михаил увидел черные полосы от галстука, которым они связывали ей руки. Он ужаснулся, увидев последствия своего поступка. Затошнило. Зажал руками рот, чтоб не вырвало. Захотелось поскорее уйти, чтоб не видеть девушку. Михаил подошел к двери и взялся за ручку.
— Мария Владимировна, как только девушка прейдет в себя сообщите, пожалуйста, в милицию. — раздался мужской голос. Кто-то шел по коридору прямо сюда.
Михаил испугался. Заметался по палате. Взгляд упал на окно. — Первый этаж! — подскочил к окну, одним рывком распахнул его и выпрыгнул на улицу.
Глава 5
На Даше было белоснежное свадебное платье, точно такое же какое она видела в витрине свадебного салона. Волосы уложены в красивую прическу. Прозрачная фата пышными волнами спускалась почти до земли. В руках девушка держала свежие нежно розовые розы. Перед ней были открыты высокие резные двери в зал, где возле стола регистратора ее уже ждал Александр. Он счастливо улыбался и протягивал к ней руку. Заиграл марш Мендельсона. По красной ковровой дорожке Даша медленно пошла навстречу любимому. Сердце пело от счастья. Вдруг, что-то неуловимо поменялось. Воздух стал как будто гуще, и стало тяжелее дышать. Подол свадебного платья путался в ногах мешая идти. Каждый шаг стал даваться с трудом. Даша заметила, как гости вокруг стали смеяться над ней и показывать на неё пальцем. В их глазах читалось презрение. Даша посмотрела на Александра. Его лицо начало изменяться. Счастливая улыбка сменилась гримасой отвращения и брезгливости. Он смотрел на Дашино платье. С ней что-то не так? Даша начала осматривать себя и в ужасе заметила, что её некогда белоснежное платье испачкано отвратительной грязью и разводами крови. Фата оборвана, а розы завяли и почернели. Ей захотелось кричать, но она не смогла издать ни звука. Александр всё также смотрел на неё, а потом отвернулся и пошёл вон из зала. Даша пыталась позвать его, но опять не смогла произнести ни слова. Её окружили люди со злыми лицами. Они смеялись и тыкали в неё пальцами и говорили:
— Ты грязная и омерзительная, ты опозорила себя и больше ему не нужна. Ты больше его не увидишь. Забудь его. Ты недостойна его. Чьи-то грубые руки схватили её, повалили на пол и начали рвать на ней платье, а вокруг смеялись и глумились люди.
Резко открыла глаза. В белом халате по палате метался молодой человек. В какой-то момент он взглянул на нее. Она узнала его тут же. От ужаса захолодело все внутри. Это был один из насильников!
— Нет!!! — Зашлась Даша в безмолвном крике. Лицо исказилось от страха, все внутренности словно заледенели. Девушка попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Казалось, что она погрузилась под толщу воды, пыталась вздохнуть, но не могла. Широко открыв рот, судорожно ловила ртом воздух. Острая боль разливалась в грудной клетке, нарастала паника.
Парень открыл окно и выпрыгнул на улицу за мгновение до того как открылась дверь и вошли двое, мужчина и женщина. Врач бросился к Даше:
— Тихо, Тихо девушка. Все в порядке. Всё уже хорошо. Сейчас мы сделаем вам укол, и вы поспите. — Успокаивающе говорил врач. Но девушка его не слушала. Отбивалась ногами и руками изо всех сил. К горлу подкатила тошнота, и ее вырвало на белый халат врача.
— Марина Владимировна! Снотворное, скорее! — позвал доктор.
Женщина обернулась мигом. В руку впилась игла. Сознание заволокло туманом.
— Пусть поспит. Ей сейчас это пойдет на пользу. Проследите, пожалуйста, чтоб к ней никто не заходил. — Марина Владимировна вы человек опытный сами понимаете в её состоянии лишний стресс ни к чему.
Сергей Сергеевич спускался по ступенькам из кабинета главного врача отделения гинекологии первой городской больницы. Час назад ему сообщили, что потерпевшая Морозова Дарья Петровна пришла в сознание. Он хотел уже сегодня опросить девушку и выяснить все детали по уголовному делу. Всё оказалось куда хуже, чем ему представлялось. Он вспоминал разговор с доктором произошедшего пять минут назад:
— Больная в очень тяжёлом состоянии. Помимо гематом и укусов имеются разрывы влагалища. Раны на руках, вывих лодыжки. Но всё это пустяки по сравнению с её тяжёлым психологическим состоянием. У девушки сильнейший стресс и она не может говорить. Когда очнулась, у неё была истерика, но при этом она не издала ни звука. Мы сделали ей укол. Она проспит до завтрашнего утра. Найдите ее близких людей. Ей сейчас нужна их поддержка. Как только она сможет говорить, я сообщу вам. А сейчас извините, но я не могу допустить вас к пациентке.
— Плохо, всё это очень плохо. — Думал капитан, закуривая сигарету. — Поквартирный опрос ничего не дал. Ночью никто ничего не видел и не слышал. Следов много, отпечатков много, но они не числятся в милицейской картотеке. Потерпевшая показания дать не может, онемела. Значит, по горячим следам дело не раскрыть. Надо ждать, когда девушке станет лучше и тогда может что-то и прояснится. — Капитан выбросил окурок в урну и сел в милицейский УАЗик.
— Поехали, Федя, в отдел.
Два дня спустя…
Прошкин сидел за столом в своем кабинете. Рабочий день уже закончился, и можно было бы идти домой, но вместо этого он продолжал работать. Перед ним лежали результаты экспертизы по делу Морозовой Дарьи. Он уже несколько раз прочитал выводы эксперта и не мог никак понять, что его беспокоит. Он встал из-за стола, подошел к окну открыл его. Теплый летний ветер ворвался в помещение, растрепал волосы. Капитан вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. За все время его работы он много чего повидал. Видел и случаи изнасилования, правда, такое встречалось не часто. У него самого было три дочери, и каждый раз он думал: — А если бы вдруг на месте этой женщины была бы его девочка? Это
