мире не оторвёт мои губы от неё.
Мимо проходит молодая семья с маленьким ребёнком.
– Папа, а что они делают? ― звонким голосом спрашивает мальчик. Звук этих слов разлетается в весеннем воздухе так широко и вольно, что стесняется даже папа.
– Ничего особенного, пойдём, пойдём, ― ответил его папа тихим голосом.
Моя девочка застеснялась ещё сильнее, и от этого всё больше возбуждалась. Видно было, что она хочет провалиться сквозь землю от стеснения, но было понятно, что я ей просто не дам этого сделать. Я понимал, будь на её месте та, которая была бы до меня с двоечниками, уже через десять минут мы лежали бы в моей кровати. Но этого не происходило, и было как-то по-весеннему приятно, как будто начиналась новая жизнь.
Становилось как-то свободнее жить. Девушка-загадка, которую во многом я разгадал, была где-то рядом, думала обо мне, а я думал о ней. Очень хотелось продолжения истории, хотелось быть к ней ближе. Неудивительно, что следующий звонок по телефону оказался крайне сложным. Она испугалась и решила уходить. Даже не знаю, негодование какой силы заставило меня четвёртый или даже пятый раз говорить одно и тоже слово «почему», но каким-то мистическим для меня способом это на неё подействовало. Она сказала, что мы можем встретиться в кафе в другом конце города, и на следующий день я полетел туда. Я сказал себе, что постараюсь простить ей даже самую большую глупость, о которой она мне скажет. Она же такая молодая. Не зря же я написал в записной книжке телефона: «Марина 18». (Так она представилась с самого начала и так я её часто называл потом). Я же просто с ума сходил от её неопытности.
Наверное, приятно оказываться правым, особенно в любовных делах. Она призналась мне, что у неё не было мужчин, и попросила прийти к ней в гости, где будет ещё её мама. Как вы думаете, я мог отказать? Да, я подумал, что даже если мне там набьют морду, это того стоит. И я пошёл. Всё прошло отлично, почему-то я совсем не переживал, и понравился даже её коту. Дело было сделано. Люди, оказывается, иногда действительно приятно жить!
Когда смотришь современные фильмы, то главное чувство, которое обычно окружает тебя, ― это зависть. Всё у героев фильмов хорошо, как у охотников и рыбаков. Актёры ― супермены, актрисы ― адекватные красавицы, сюжет гладкий-гладкий. Никаких сложностей: позвонил ― дозвонился, сказал ― услышали, захотел в туалет ― тут же тебе кабинка. Как жизнь, так через пень колода! То пробки на дорогах, то экзамены, то ливень, то понос. Попробуйте, например, среднестатистическому человеку что-нибудь доказать. И вы сразу поймёте, что вы не туда попали, не в то время родились, и, вообще, вас здесь не стояло. Единственный способ стать счастливым ― это ничего не хотеть, ничего не делать и чего-то всё время ждать. Примерно тысячу пятьсот шестьдесят раз в своей жизни я слышал от девушек, что современные мужчины не умеют знакомиться, какие-то несмелые, неинтересные, не умеют ухаживать и создавать романтику. Девушки кричат: «Где ужин при свечах?! Где миллион роз?! Где белый кабриолет?!» Можно подумать, что киношные штампы ― это и есть романтика. До сих пор науке не известно, почему колючие цветы вульгарно большого размера и такого же вульгарного цвета (отгадка для дураков ― розы) являются идеалом по шкале любовного творчества, и почему пожароопасное мероприятие (для тех же ― зажигание десятков свечей в полупьяном и полусонном состоянии) так привлекает плоские умы. И я уже не говорю про кабриолетное заглатывание жуков и мух при движении по летним автострадам на высокой скорости. Однако же, отсутствие роз в ухаживании почему-то остаётся для таких умов настолько же парадоксальным явлением, насколько было бы парадоксом не поесть мороженое в саратовском цирке во времена ядерной войны.
Как известно, самый плохой подарок, который можно подарить девушке ― это живой цветок в горшке. За ним надо ухаживать, поливать и много чего ещё. А вот трупики цветов ― совсем другое дело. Выкинул охапку в мусорный контейнер ― и красота! Быстро и практично. Потом всё равно новый дурак подарит новый веник. Раздолбайство, возведённое в принцип, ― самая главная добродетель современных романтических отношений.
Когда я был маленький, то однажды видел в Москве во времена всеобщего нищенствования одну очень яркую даму, которая стояла на тротуаре огромного проспекта с охапкой роз и в дорогой одежде. Подъехала не менее дорогая машина и увезла её в неизвестном направлении. Косметика на даме и эти розы стоили, пожалуй, годовой зарплаты среднего российского работяги, и мне тогда показалось, что вот это и есть жизнь, вот это и есть романтика. Теперь, наверное, вы понимаете, почему мне так смешно вспоминать те свои ощущения. Мне казалось, что сейчас она поедет в дорогой дом и там горячий крутой мужик сделает с ней то самое как минимум не хуже, чем выглядит она и эти странные цветы. Хорошо, что хотя бы я́ знаю, что видимая, показная красота так мало стоит на самом деле, и что, чего-чего, а хотя бы секса-то у неё сегодня точно не будет, в лучшем случае ― полторы минуты симуляции удовольствия, плюс пустой, ничего не выражающие взгляд в её сторону за обедом и ужином.
Тем удивительнее мне сегодня кажутся настоящие романтические истории. Пусть они и не такие скла́дные, как в кино, но они же случаются. Без штампов, без лоска и наигранности, без зрителей и жюри. Просто случаются, как будто наш мир развлекает сам себя, выстреливая этими искрами в сторону избранных.
Был совершенно обычный день в городе Саратове. Весеннее солнце светило ярко, заставляя горожан надевать тёмные очки или щурится, обнажая менее заметные в обычное время морщины. Город по привычке жужжал будничными звуками. Начинало казаться, что лето всё-таки придёт, но признаться в этом пока никто не решался. Мы назначили свидание на то время, на какое обычно их никто не назначает, на час дня. Народу на улицах было мало, пахло оттаявшим газоном и какими-то студенческими свитерами. Я пришёл к месту на пятнадцать минут раньше, а она как раз проходила мимо.
– Привет!
– Привет! Отлично, что ты пришла пораньше. У нас будет больше времени, чтобы побыть вместе. Как твои дела?
– Нормально.
– Ну что, пошли?
– Хорошо, пошли, ― она улыбалась.
Мы пришли ко мне. Она позвонила подружке, чтобы сказать, что с ней всё в порядке, после чего мы поцеловались, а я открыл специально припасённое к этому случаю вино. Совсем скоро кровать была разобрана, и мы лежали голые близко-близко друг к другу.
Торопиться ужасно не хотелось. Я
