class="p1">Если этот эксперимент удастся, смертный приговор будет заменен на пожизненное заключение в концентрационном лагере. Держите меня в курсе этих экспериментов. Искренне Ваш, и хайль Гитлер!
Поскольку эксперименты с условиями, связанными с большими высотами, неминуемо приводили к смерти подопытных, доктор Рашер решил переключиться на другую проблему – переохлаждение, от которого страдали не только авиаторы, но и моряки, а также солдаты на Восточном фронте. В то время, да и в конце 1980-х годов, когда этот вопрос все так же активно изучался, целью было оценить влияние на выживаемость быстрого согревания (в ванне с горячей водой) или медленного согревания (например, человеческим теплом). Таким образом, с научной и исторической точек зрения исследования гипотермии полностью оправданы. С другой стороны, нет оснований для проведения подобных исследований на людях. Я спросил мнение коллеги Ксавье Бигара, и он написал, что ответы на поставленные практические вопросы могли бы дать и другие, более ранние работы, проведенные на животных моделях в прекрасных научных условиях (я имею в виду работы Лепчинского в конце XIX века по экстренным мерам при переохлаждении). Все эти эксперименты, часть которых проводилась на физиологически близких к человеку животных моделях без меха (модель свиньи), приводили к выводам, строго идентичным тем, что были получены в этически неприемлемых условиях. Немецкие специалисты знали об этом (возможно, знал и Рашер, хотя и не был специалистом, но изучил вопрос), поскольку в Хиршау, недалеко от Дахау, проводились эксперименты по гипотермии с использованием животных. Между тем над центром Хиршау нависла тень доктора Вельца, возможно скрывавшего проведение там экспериментов на людях.
Очевидно, Гиммлер не сдержал слова (если пожизненное заключение в нацистском лагере может быть более завидной участью, чем немедленная смерть), и эксперименты с гипотермией оказались, пожалуй, еще более жестокими, чем с воздействием высоты. Чтобы избежать изменений в крови, Рашер специально не вводил жертвам анестетики. Проводились два типа экспериментов: с воздействием сухого и влажного холода. В первом случае подопытных просто оставляли на улице в лохмотьях – считай, голышом – в суровую немецкую зиму. Крики жертв, чьи тела начинали замерзать, были настолько громкими, что Рашер попросил Гиммлера проводить эксперименты в Освенциме, где рядом с лагерем больше пустого пространства. Эксперименты с влажным холодом проводились в резервуаре размером два на два метра, заполненном водой, температура которой поддерживалась на уровне двух градусов путем добавления льда. Мужчин бросали в ледяную воду либо одетыми в костюм летчика со спасательным жилетом, либо голыми. Рашер, которому помогал профессор Хольцленер, засекал время и прослушивал сердце и дыхание специальным удлиненным стетоскопом непосредственно под водой. Время от времени мужчин вынимали оттуда, чтобы врач мог измерить температуру, желательно ректально. Оставшимся в живых предлагались на выбор несколько вариантов согревания: либо их бросали на соломенный тюфяк, либо давали одеяло, либо предоставляли проституток. Гиммлер и Рашер, который пошел по его стопам, верили в согревание человеческим телом – по сути, в магию жизни. А еще развлекались тем, что требовали от несчастных заниматься любовью, хотя многие после подобных процедур были на это попросту неспособны.
По ходу дела произошла одна мини-драма, трагикомическое событие: одна из проституток оказалась не просто красивой женщиной, но еще и голубоглазой блондинкой. Возмущенный тем, что молодая арийская женщина используется в качестве подстилки для заключенных, Рашер добился от Гиммлера, чтобы она прекратила участвовать в эксперименте.
В итоговом отчете в Нюрнберге отмечено, что в ходе экспериментов погибло тринадцать человек. На самом же деле жертв, вне всякого сомнения, гораздо больше.
К счастью, даже в подобных ситуациях всегда находятся выжившие, дающие печально красноречивые показания. Хендрику Бернарду Кнолю было двадцать лет, когда он оказался в Дахау в августе 1942 года. Он стал жертвой обоих экспериментов – по воздействию и высоты, и холода. После освобождения он дал показания в Амстердамском бюро по военным преступлениям:
Однажды утром мне приказали выгрузить из грузовика глыбы льда и бросить их в ванну, наполненную водой. Я не понимал цели данной операции, но потом она стала ясна. Когда я закончил эту работу, врач взял у меня кровь на анализ; это было в феврале 1943 года. В девять часов вечера мне приказали раздеться, дали спасательный пояс и разные незнакомые инструменты. При этих приготовлениях присутствовал лично Гиммлер в сопровождении своей собаки. Неожиданно меня пнули ногой, и я упал в ледяную воду. Пока я там находился, Гиммлер спросил, красный я или зеленый[10]. Я сказал, что я красный, и он ответил: «Будь ты зеленым, у тебя был бы шанс на свободу».
Не знаю, сколько времени я пробыл в ледяной воде и что со мной случилось, потому что потерял сознание. Когда пришел в себя, я лежал в кровати между двумя совершенно голыми женщинами, которые пытались спровоцировать меня на сексуальный акт, но безуспешно.
Когда я полностью пришел в себя, меня отвезли в госпиталь, где в течение трех дней должным образом лечили, после чего я снова вернулся к работе. Вскоре у меня воспалились пальцы на ногах, и меня снова отправили в госпиталь. Когда я выздоровел, примерно летом 1943 года, меня снова вызвали, одели в полную экипировку летчика, снова дали спасательный пояс и применили те же медицинские инструменты, что и при первом купании. Меня снова бросили в ванну со льдом, я потерял сознание, а когда пришел в себя, оказался в ванне с горячей водой, грудь сильно вздулась, меня сразу же поместили в какой-то горизонтальный ящик, где было ужасно жарко. Я обильно потел; не знаю точно, сколько времени я пролежал там. После три дня проспал, а затем снова вернулся к работе.
К такому точному и пронзительному рассказу особо ничего не добавить, разве что то, что инструменты, о которых идет речь, лежат в основе этической проблемы, возникшей позже. В отличие от экспериментов с высотой, эти проводились с научной строгостью, необходимой, чтобы результаты можно было использовать. Более того, если неэтичные эксперименты проходят в тени, опыты Рашера проводились с одобрения тогдашнего правительства. Хотя лаборатория была уничтожена, Лео Александер, эксперт, которому поручили изучить их после Освобождения, получил в свое распоряжение груды хорошо задокументированных результатов. Выдающийся доктор Александер заканчивает отчет следующими ужасными словами:
Следует признать, что доктор Рашер, хотя и погряз в крови (немедленное вскрытие только что убитых испытуемых) и непристойностях (оставлял охлажденных испытуемых умирать в постели с голыми женщинами, чтобы продемонстрировать относительную неэффективность этого метода согревания, а сам в это время измерял ректальную температуру тех, кто достаточно оправился для совершения полового акта), тем не менее, похоже, решил
