— Нет, — опять засмеялся он. — Пальма…
— А-а-а… да, жива, — оставила я тщетные попытки всколыхнуть свою память и засеменила к подъезду.
Но Александр упорно шагал рядом, развлекая меня анекдотами с бородой. Не знаю почему, но мне было совсем невесело. Я вежливо улыбалась его шуткам и облегченно вздохнула, едва мы достигли подъезда. Пробормотала, ступая на лестницу:
— Всего доброго!
— Валерия, — окликнул он меня. — А что вы делаете завтра?
— Я?.. — Глаза мои удивленно заморгали. — Еще не знаю…
— Понимаете… — Александр смущенно умолк. — Не могли бы вы составить мне компанию?..
— Компанию — для чего?.. — Я скрестила руки на груди и в упор уставилась на него.
— Мы с Графом завтра едем на рыбалку… Может, вы…
— Нет! — почти грубо отрезала я, прозрев от неожиданной догадки. — Я не люблю рыбалку. Всего доброго…
Стараясь не слушать внутреннего голоса, навевающего мне угрызения совести, я медленно поднималась к себе и едва не налетела на стоящего на площадке третьего этажа мужчину.
— Простите, — пробормотала я, обходя его стороной.
— Ничего страшного! — хмыкнул он.
Если вы когда-нибудь слышали о чарующем действии некоторых звуков, то вы меня поймете — голос, прозвучавший в полумраке лестничной клетки, заставил меня поднять голову. И тут же я едва не задохнулась от восторга…
— Что-то не так?.. — Мужчина насмешливо приподнял бровь.
Я судорожно сглотнула и замотала головой, а он стоял и продолжал меня разглядывать.
— Все в порядке… — пробормотала я, наконец, хотя ни о каком порядке и речи не могло идти…
— Простите, если я вас напугал. — Незнакомец начал спускаться, но неожиданно остановился и, внимательно посмотрев на меня, посоветовал: — Не нужно так поздно ходить одной.
— Ага, — кивнула я, зачарованно глядя ему вслед. — Так уж получилось…
— Слушайте, — он неожиданно остановился, — давайте я вас все же провожу до квартиры.
— Если вас не затруднит… — пропела я вибрирующим от волнения голосом.
На мгновение передо мной всплыли осуждающие глаза моих подруг, но я тут же отогнала видение и засеменила перед ним, показывая дорогу.
Вставляя ключ в замочную скважину, оглянулась на провожатого и с присущим мне безрассудством предложила:
— Не зайдете?..
Не скажу, чтобы он удивился моему предложению, но что-то мелькнуло в его глазах и тут же исчезло, уступая место вежливой признательности.
— А не поздновато ли для визитов?.. — улыбнулся он уголками губ.
Я едва не рухнула на колени: по моим понятиям, именно так должен улыбаться мужчина в ответ на предложение зайти.
— Для визитов — может быть, — я сморщила нос, что, я знала, делало меня обезоруживающе очаровательной, — но чашку горячего чая вы заслужили, проявив такую заботу о моей безопасности…
Он пристально, дольше чем можно было ожидать, смотрел на меня и затем согласно кивнул:
— Чаю можно…
Глава 4
Кто-то с силой тряс меня за плечо. Я не стала открывать глаза, а лишь недовольно буркнула:
— Ну, чего тебе?!
— Может, объяснишь, что означают две рюмки и две чашки на твоем столе?! — гневно спросила Милочка, не переставая меня расталкивать. — Слышь, Ксюш, эта дрянь опять кого-то приводила к себе…
— О господи! — простонала я. — Девки, вы дождетесь — я отберу у вас ключи! Никакой личной жизни!..
Глаза мои все-таки раскрылись и обнаружили двух разъяренных фурий, взявших в кольцо мое ложе. Причем ярость эта у каждой выплескивалась по-разному…
Милка уперла руки в бока и свела брови на переносице, что означало крайнюю степень раздражения. А Ксюха скрестила руки перед грудью и мрачно поблескивала глазами. Скажу откровенно, этого блеска я боялась больше всего. Она была уравновешенным человеком и редко выходила из себя, а уж если это случалось, то последствия могли быть самыми непредсказуемыми.
— Да ладно вам! — миролюбиво протянула я, приподнимаясь. — Все нормально…
— Кто у тебя тут был? — со сталью в голосе спросила Ксюша.
— Сосед… — Я не знаю, что заставило меня соврать, но дальше меня понесло: — Я выбрасывала мусор, а он с собакой гулял… Напросился в гости… А я что — без понятия? Он еще бабулю мою знал…
Подруги переглянулись и немного успокоились.
— А какой он из себя? — осторожно спросила Милка, устраиваясь у меня в ногах.
— Да так себе, — сморщила я носик, припоминая ничем не примечательную внешность собачьего хозяина. — Далеко не в моем вкусе…
Они еще раз переглянулись и облегченно вздохнули. Свой вздох облегчения я похоронила глубоко внутри. И только я это сделала, как в квартиру позвонили.
— Кто это? — опять заволновались подруги. — Ты кого-то ждешь?
Я проблеяла в ответ что-то неопределенное и потрусила к двери.
— Оденься, бесстыжая!.. — зашипела Ксюша, накинув на меня шелковое покрывало, которое походя сдернула с дивана. — Я сама открою.
Я мысленно заскулила и потупила взор. Подруга тем временем щелкнула дверной задвижкой и принялась с кем-то вежливо объясняться.
Сколько я ни старалась разглядеть неожиданного визитера, у меня ничего не получалось. Ксюша ухитрялась кому-то вежливо улыбаться и попутно отпихивать меня ногой от двери. Последний удар был настолько ощутимым, что я невольно согнулась в три погибели и побрела в кухню, обиженно притихнув под пальмой.
Подруги появились одновременно. Разом защебетав, они принялись хлопотать у стола, временами бросая настороженные взгляды в мою сторону.
Первой не выдержала Милка.
— Леруся, прекрати дуться! — чмокнула она меня в макушку. — Мы любим тебя, непутевую! И желаем добра!..
Я упорно отмалчивалась.
— Ну прости меня!.. — подсела с другого бока Ксюша. — Я не хотела, чтобы перед таким приятным человеком ты показалась в таком виде…
— А кто там был? — осторожно поинтересовалась я.
— А кого ты ждала?.. — одновременно вскинулись обе.
— Может, хватит… — устало протянула я.
— Ну, когда я открыла дверь, — медленно начала Ксюша, — первый, кого я увидела, был огромный черный пес…
Вздох, вырвавшийся из моей груди, едва не опрокинул чашку с кофе на столе. Если подруги что и заметили, то не подали вида. А Ксюша между тем продолжала:
— Мне этот молодой человек показался очень симпатичным…
— Однако я не заметила, чтобы он был молодым, — язвительно заметила я, понимая, что, кажется, пронесло, — а уж тем более симпатичным…
— У Ксюши есть опыт по части общения с мужчинами, так что не перебивай и слушай, — наставительно произнесла Милка, налегая на бутерброды. — Мы думаем, что этот вариант подошел бы тебе больше всего…
— Какой по счету бутерброд-то?.. Ты же на диете!.. — язвительно прищурилась я. — Смотри, растолстеешь, и твой Олежа тебя разлюбит…
— Не разлюбит, — махнула она рукой. — Ты лучше не уходи от темы. Саша пригласил тебя завтра на рыбалку и передал через Ксюшу, что будет ждать в пять часов на автобусной остановке.
— Еще чего!.. — фыркнула я. — Я ему еще вчера отказала.
— А я дала согласие! — жестко отрезала Ксюша, для убедительности прихлопнув ладонью по столу. — И ты поедешь!.. И не столько для того, чтобы это вылилось во что-то. А для того, чтобы ты своим скудным умом поняла, что внешность в мужчине не главное.
И только я открыла рот, чтобы исторгнуть вопль протеста, как в дверь опять позвонили.
Милочка сделала предупредительный знак и выплыла в прихожую. Я насупилась еще больше и исподлобья бросала взгляды на дверной проем. Но тот, кого через минуту я там увидела, не был ни одним из моих знакомых мужчин: на пороге кухни стоял милиционер и сурово поглядывал из-под козырька форменной фуражки.
— Добрый день, — козырнул он наконец. — Кто тут хозяйка?
— Я, — недоуменно тараща глаза, выдавила я из себя. — А в чем, собственно, дело?
Окинув меня оценивающим взглядом, милиционер смущенно крякнул:
— Будьте добры — оденьтесь, я попрошу вас быть понятой.
— Кем, кем?! — пытаясь понять, что его так смутило. Опустив глаза, я обнаружила, что кусок материи, заботливо накинутый подругой, прикрывает теперь лишь часть моей груди. — Какой понятой? Что случилось?
— В соседней квартире произошло убийство, — скороговоркой пробормотал милиционер, отводя глаза. — Нам необходим еще один понятой. Будьте добры.
— Хорошо, хорошо, — согласно закивала я. — А кто еще будет?
— Один из жильцов с первого этажа. — Милиционер пошел к выходу со словами: — Так мы ждем вас.
Второпях натянув на себя что-то, я выскочила на лестничную площадку и едва не свалила с ног Александра, томящегося у раскрытой двери Валькиной квартиры.
— Что случилось?
— Убийство, — тихо прошептал он.
— А кого убили-то? — перевела я дыхание.
