завалилась на бок.
— Потому что, бледнота, Тамур моя и только моя! Потому что только я могу с ней много разговаривать! Только я могу с ней обсуждать странные мысли! Никакой не мужчина с враждебной нам объездки!
Некоторое время они ехали молча: Костя размышляла, а Самур злилась.
— Знаешь что, Самур?
— А? — буркнула та.
— Жизнь на самом деле очень быстро проходит, но при этом даёт нам много возможностей. Мне грустно говорить вам это, но тебя и Тамур тоже когда-нибудь закопают. И меня закопают. Надо помнить, что однажды нас всех закопают. И поэтому надо жить, пытаясь взять как можно больше от жизни: общаться с интересными людьми, идти к своей мечте, получать новые знания, совершать подвиги. Мы скоро совершим подвиг, а Тамур общается с интересным человеком. Ты ведь тоже общаешься со мной, а потом можешь пообщаться с кем-нибудь ещё. Чтобы ты, осознавая, что завтра тебя закопают, понимала, что тебе не о чем жалеть. — Костя почувствовала, что к горлу поступили слёзы, и она позволила себе заплакать: вода, пусть и очень солёная, увлажнила и лицо, и вновь пересохшее горло.
Но Самур была тверда и суха.
— Когда меня будут закапывать, я буду жалеть только о том, что меня закапывают. И тогда я выберусь и сама всех закопаю! И их вещи заберу! Вот!
Костя улыбнулась.
— Хороший настрой, Самур. Сохрани его для штурма вышки.
Костя сидела под тентом "Пескоройки" и внимательно разглядывала карту близняшек, в которую недавно внесла ещё одну поправку. У неё растрескалась и ужасно кровила кожа, крема уже не помогали. Почки, казалось, вот-вот откажут. Головная боль от перепадов давления стала привычной вещью. Пыль забила, казалось, даже полости между внутренними органами. Костя чувствовала себя настолько грязной и отвратительной, что хотелось напрочь уничтожить своё тело. Она уже потеряла два зуба, пытаясь разгрызть пластик. Но от кустов, что ели местные, неприятно кружилась голова и постоянно хотелось спать, так что, если выбирать между трезвостью разума и здоровьем, лучше трезвость. Здоровье она поправит, когда доберётся до более развитой цивилизации. Но всё равно приходилось есть и кусты, потому что пластика было мало.
Ладно, всё не важно. Тем более она вроде бы решила, что привыкла к жизни в этих тяжёлых условиях и смогла абстрагироваться ради будущего этого маленького народа и собственного будущего. Цель уже близка. Она отдала и обувь, и одежду, заменив её на тряпки, и сухпайки, и часть лекарств, чтобы только объединить все объездки, которые смогла. Отказались только две: антибиотики, видите ли, не представляли для них такой ценности, как тёмные глазощиты или шляпа. Какой же это кошмар — отсутствие товарно-денежных отношений. Или хотя бы чёткий критерий, сколько надо дать за ту или иную услугу. Тем не менее, возле разбитого пустынниками лагеря стояло примерно восемьдесят фантастически корявых и вместе с тем довольно хорошо осваивающих пески машин.
Вышку уже видно, и надо бы думать, что делать дальше.
Собственно, сама территория вышки представляет собой собственно вышку и круг забора, ограждающий её от остального мира. Внутри круга находится двор, в котором расположены склады и несколько жилых домов. Но никто этого точно не знает.
Наверняка их лагерь сейчас заметен, несмотря на песочную завесу, искусственно созданную Бузачи. Хороший парень, добрый и чуткий, всегда помогал Косте на переговорах и даже выучил, как её правильно называть. Жаль, что он тоже не знает, почему мир оказался в таком состоянии и на какую территорию разошлась пустошь. И, откровенно говоря, не знает никто. Самые старые застали последних животных и маленьких остальных людей. С тех пор дети не рождались, потому что все люди сами стали как дети. Но ничего, Костя узнает всю правду, когда они отключат вышку.
Итак, вышка их заметила. Теперь надо думать, что она предпримет в ответ. Это будет зависеть от того, какова численность её защитников. Люди из её армии, наиболее приближённые к вышке, сказали, что у Вышечницы десять помощников. Хорошо. Если эти десять ничем не отличаются от других людей, победить будет легко, просто снести количеством. А если адекватные, как Костя и как сама Вышечница? А если их больше — полсотни, сотня? А если они обладают техникой более высокого уровня? Точной информации добиться не удалось.
Ставить надо на самый неблагоприятный исход, это точно. А потому план нужен достаточно сложный, чтобы Вышечница не смогла его сразу раскусить, но достаточно простой, чтобы разбить его на отдельные пункты и дать задание каждой из частей армии.
В итоге Костя созвала совет главных, который состоял из неё и бывших старейшин, которые наслаждались тем, что теперь их считали главными. На совете почти единогласно был принят Костин план под названием "Три удара". Он был в целом прост: сначала отряд Караган и Култука будет атаковать центральные ворота. Но, как только он подойдёт к ним и оружие перетащат туда, он разделится и атакует с боков. Затем начнут атаку отряды союзников, и подъедут они к боковым воротам, но затем перенесут атаку на передние. А пока будет вся эта возня, "Пескоройка" с Самур, Тамур, Костей и взрывчаткой (общими усилиями и ценой Костиного больного горла удалось раздобыть глицерин и синтезировать азотную кислоту, а уж потом из этого получить нитроглицерин) проникнет через чёрный ход, Самур и Тамур положат взрывчатку под основание вышки, а Костя направит пистолет на Вышечницу. Если она не справится, они умрут обе. Точнее, вышку тряханёт, а уж Костя постарается выжить. Но Вышечнице лучше услышать про смерть их двоих.
Если вышка падёт... нет, когда вышка падёт, Костя узнает, что случилось с этим миром и где искать оплот цивилизации, чтобы...
Чтобы...
Зачем ей так нужно узнать?
Была же причина...
Точно, чтобы рассказать об этом своим современникам!
А зачем...
Чтобы исключить ещё один вариант плохого будущего, точно...
Только как? Её же современников тут нет!
Костя с силой помассировала виски. Отчего-то вспоминать, зачем она здесь, становилось всё сложнее. Наверное, переизбыток впечатлений. Ладно, главное добраться до города, а уж там ей помогут.
Стало прохладнее: наступала ночь. Они должны разделиться под покровом темноты, так что сейчас у них будет последний совместный приём воды.
Народ собрался у фонарей. Люди открыли лица, и эти лица были хоть и морщинистые, и воспалённые, и тёмные от мелкого песка, но зато весёлые, ведь это было самым грандиозным их приключением! Этакие куколки в стимпанк-стиле на фоне машин из шестерёнок и болтов, подсвеченные желтоватым светом.
