Он стоял, пошатываясь, осклабившись в скабрезной улыбке. Слушатели орали и бурно аплодировали. Самогон лился в распахнутые глотки.
Оливер спокойно сидел в углу. Поначалу он боялся, что Гейлорд раскочегарит толпу до того, что она пойдет линчевать пришельцев. Но в этом не было смысла. Люди собрались не для смертоубийства, а просто отдохнуть — и Гейлорд это отлично знал. И вместо серьезного разговора он дал им разрядку: сначала слегка застращал их грядущими катастрофами, а потом раззадорил насмешкой над пришельцами — и вот все облегченно хохочут, готовые к новым развлечениям.
Об эвакуации с астероида он даже не упомянул.
— Эй, ну ладно, хватит! — прорезался сквозь гам голос Гейлорда. — Давайте начинать гулянку. Закатим гудеж, а? Тряхнем эту мусорную кучу, чтобы она развалилась раньше срока и дала жизни обалдуям, которые прилетят сюда склеивать куски!
Все поднялись и двинулись к выходу. В зале царил хаос. Надравшиеся копранцы шатались, толкали друг друга, истерически хохоча. Липнущие потные тела оттеснили Оливера обратно в угол. Но еще до того, как первый из них добрался до выхода, в дверь ворвались двое. Это были Джульетта и Норман, дети Гейлорда. Норман протолкался сквозь толпу и вскочил на возвышение рядом с отцом.
Изумленный Гейлорд повернулся к сыну. Других выступлений в программе не значилось, и Гейлорд не понимал, что это еще за новости. Так и не раскрыв рта, он слушал, как Норман призывает всех к тишине:
— Эй, заткнитесь! Мне нужно вам кое-что сказать!
Люди нехотя остановились. Гам пошел на спад.
Джульетта стояла недалеко от Оливера, как раз в дверях. Она нервно кусала губы, слезы размыли грязь на ее щеках. Оливер протолкался к ней.
— Что случилось? — спросил он.
— Это… кошмар! — заплакала она. — Какой ужас! Мало нам было неприятностей…
Зал уже утихомирился, и все нетерпеливо ждали, что же скажет Норман Гейлорд, который стоял на краю возвышения, хилый и невзрачный, особенно в сравнении с отцом, который все еще озадаченно топтался рядом.
— Не хотелось бы, чтобы из-за меня задерживалась сегодняшняя гулянка, — сказал Норман и нервно улыбнулся, — но мы — я и Джульетта — сейчас прямо из отцовского дома. Случилось такое, что… В общем, об этом должны узнать все.
Голос у него был слабый и высокий — не то, что гортанный рык Гейлорда. Он замолчал и вытер лоб дрожащей рукой.
— Это касается отцовского скарба. Вы все знаете, что он хранится в подвале, под старой космодромной вышкой. Там все, что собрал он сам, и что собрали его отец и его дед. Короче, когда мы пришли домой, то увидели, что дверь открыта. Ее взломали! Мы пошли внутрь, зашли в подвал… Там было пусто! Украли весь скарб, все до последней шестеренки!
Наступила оглушительная тишина. Событие было вопиющим. Мелкие кражи случались нередко, но спереть весь скарб у старосты…
Гейлорд в ярости взревел, бросился к Норману, схватил его за худые плечи и принялся мотать из стороны в сторону.
— Неправда! — орал он. — Скажи, что это неправда! Не может быть, не может быть, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
Норман болтался в его лапах, как тряпичная кукла.
Гейлорд отпустил сына и, шатаясь, поплелся по трибуне, оглушенный горем и пьяный до изумления.
— Не верю я… Никто здесь не мог такого сделать… Это все инопланетянцы… Или бродяги с барханов — набег, а мы, как дураки…
Бормоча что-то совсем уж невнятное, он доплелся до края сцены, запнулся и рухнул в зал, с треском ломая стулья. Ему помогли подняться и усадили. Он уронил голову на руки и застыл.
Публика, не привыкшая к подобным новостям, смущенно переговаривалась. Это все никуда не годилось — такие новости, да в праздничный вечер, когда надо забыть обо всем и веселиться.
— Зачем было выносить это на люди? — спросил Оливер у Джульетты.
— Это… потому что это касается всех. Потому что отец без скарба — никто, — она шмыгнула носом и вытерла покрасневшие глаза. — Его скарб — это часть его самого, по скарбу видно, что он за человек, чего он стоит. А теперь все исчезло… — она опять начала хлюпать.
— Значит, он больше не будет старостой? — Оливер протянул ей платок.
Джульетта удрученно кивнула и попыталась отбросить с лица спутанные волосы, которые липли к мокрым от слез щекам.
— Прежде такого не бывало, чтобы у старосты… Но у него нет другого выхода. Без скарба… кто будет с ним считаться?
Публика начала волноваться.
— Это чего ж теперь будет? — заорал кто-то.
— Да, эй, чего делать-то будем? — поддержал другой голос. — Всю ночь, что ли, торчать здесь?
Норман нервно грыз ноготь. В отличие от отца, он понятия не имел, как управлять толпой.
— Вы не хуже меня знаете, чего делать, — сказал он. — Без старосты нам нельзя. Пока батин скарб не отыщется, надо выбрать кого-нибудь… на это время…
— Выбрать?! — прогремел голос Гейлорда. — Это что, мой сын сказал? Что это еще за инопланетское дерьмо, а? Ты — мой сын, черт тебя возьми! И место мое займешь ты, если ты уважаешь традиции Копры. Традиции, заложенные твоим прадедом сто лет назад…
— Айзек прав! — крикнули из зала. — Пусть это будет Норман!
Норман растерялся.
— Но я не хочу… Я совсем не это имел в виду…
— Решено, в общем! — сказал мужик, поднявшийся из первого ряда. — Пока не отыщется скарб Айзека, Норман будет за главного. А теперь — поприветствуем нового старосту! Не хочу и говорить, что я думаю про то, что случилось. И мне уже заранее жаль того подонка, что спер Айзеков скарб. Но черт меня подери, как ни смотри на это дело, а новый староста — чертовски хороший повод для того, чтобы слегка гульнуть!
Сначала крики были вяловаты, а потом все разогрелись и стали орать во всю глотку. Начиналась самая веселуха.
Джульетта отвернулась, вытирая глаза.
— Как они могли? — всхлипывала она. — Бедный папочка… после всего, что он для них делал… а им просто наплевать!
Оливер без задних мыслей приобнял ее за плечи, чтобы утешить, и тут она прижалась к нему, дрожа от волнения и всхлипывая еще горше. Оливер, несколько смущенный таким поворотом дела, машинально поглаживал ее по плечу.
Гейлорд проталкивался через ревущую толпу к выходу. Увидев дочь, всхлипывающую в объятиях инопланетянца, он резко остановился. Лицо его потемнело от гнева, казалось, он сейчас затеет драку. Но он лишь заворчал со сдерживаемой яростью, вышел за дверь и его плотная широкоплечая фигура растворилась в темноте.
Потом уже не было времени на раздумья. Толпа рвалась из зала, потные тела слились в едином натиске. Поток подхватил Оливера и Джульетту и выбросил их наружу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
