Данкэн. А какие они были? Карие? Голубые?
Филлипа (не обращая внимания). Мы познакомились на круизе. Шикарное судно, публика. О, это было очень дорогое путешествие. Для меня, но не для Ричарда. Он так жил всегда — во всем первый класс. За ним охотился целый рой молодых девиц. Вешались ему на шею, не давали прохода. Я знала, что должна его сразить. При первой встрече. Я надела самое красивое платье, в разговоре вовсю пользовалась французскими словечками, цитировала. Наверное, это сработало, а, может, что-то другое. Сама обстановка: мы плывем по Средиземному морю, так далеко от Лондона, оба — свободны. (Прохаживается по комнате, наливает себе виски.) Если женщина хочет завоевать мужчину, она обязана познать его. Заставить добиваться себя. Внушить, что является той женщиной, которая ему нужна. (Делает глоток.)
Данкэн в равной степени зачарован и Филлипой, и её историей.
Филлипа. Всё способствовало нашему сближению. Долгие лунные ночи, океанская стихия. И я поняла: «Вот что такое любовь!» Рядом со мной этот человек. Такой очаровательный. Жизнедеятельный. Сильный. Он завоёвывал меня. Я получила то, что хотела, а он получил меня. Ричарду было только тридцать четыре, но он уже тогда мог ни в чём себе не отказывать. Он плескался в море жизни, как сыр в масле.
Данкэн. Не сказал бы, что он напоминает сардину, наш Ричард…
Филлипа. Бурение нефтяных скважин в океане и жемчужины мирового искусства. Наслаждение повседневной жизнью, отгравированные приглашения в высшие светские дома Европы. Вот, что я получила за моё… (Не может найти подходящее слово, активно жестикулируя руками.) Но и Ричард, женившись на мне, заставил всех уважать себя. К тому же, у меня красивые ноги. Мы были официально признаны самой красивой парой высшего света. Вскоре я заметила неприятные для меня перемены. Он старался загнать меня в определенные рамки. Мне было предложено прекратить работать; он даже слушать не хотел мои возражения. Ричарду нравилось, что все вокруг думали, что ему не пристало иметь работающую жену. Никто не догадывался, что именно женитьба принесла ему состояние. Его мать обусловила, что только после свадьбы он получит первую внушительную сумму денег из её фонда. И он действительно сказочно разбогател, но очень быстро промотал почти всё состояние. Осталось только то, что вы видите в доме. Мы потеряли прекрасную загородную виллу, античные автомобили, коллекционные украшения… Распустили прислугу. Но мы пережили это, и Ричард продолжал тратить налево и направо, зная, что в день сорокапятилетия его ждет один миллион фунтов стерлингов. Конечно, если он попрежнему будет женат. Так я поняла, что наш союз был браком по расчету. (Смотрит на портрет над камином.) Вдова Джеймс инвестировала свои деньги в будущее.
Данкэн. Только что вы сказали, что были счастливы. Что любили.
Филлипа. Я — импровизировала. Играла с правдой. Это всегда опасно. (Пауза.) Данкэн, эти деньги я честно заработала. Десять лет в роли жены Ричарда дают мне право.
Данкэн. Я — впечатлен. Но не ожидайте такого же блестящего представления от меня. Я — всего лишь любитель.
Филлипа. Вы, в данном случае, — профессионал, и за это вам заплатят.
Данкэн. Не уставайте мне это повторять. Охраняйте меня от моих любительских наклонностей. (Переходит на свой родной шотландский.) О-х-х, это — безнадежно.
Филлипа. Попытайтесь.
Данкэн. Я — простой человек. Однажды я играл в театре…
Филлипа. Правда?
Данкэн. Да, в родной шотландской школе. Дело было на Рождество. Ну, и сюжет: рождение младенца, дорога в Египет, ангелы, овцы, пастухи и прочие. Мне дали роль Господа-Бога. Не много слов, но зато сколько эмоций! Ангелы, овцы и пастухи мне дико завидовали. Но счастье было так скоротечно. Утром, в день представления, я был так взволнован, что свалился с велосипеда и расшибся в кровь. Прохромал весь спектакль. Но как же я был убит, когда прочел рецензии. Хвалили всех: Иосифа, Марию, даже волов и ослов. А про меня сказали: «В роли Господа-Бога играл инвалид!» С тех пор я не выступал на сцене.
Филлипа. Вы только что придумали всё это?
Данкэн. Кто я? Сымпровизировал? Да нет, а, впрочем, может, что-то и приплёл. (Делает паузу.) Я и женат был… однажды. Быть может, я и это использую в нашем спектакле.
Филлипа. Продолжайте, рассказывайте…
Данкэн (меняя тему разговора). Что-то я подсдох. (Пауза.) Давненько не говорил так помногу. (Указывая наверх.) А началось всё с вашей ванны. Жара. Проклятое центральное отопление. В картонном ящике, где я жил, не было удобств. Но у меня не было и иллюзий. А там, наверху, мне на минуту показалось, что мои надежды вернулись. (Делая рубящее движение рукой.) Нет… давайте лучше о бизнесе.
Филлипа. Постойте-ка. (Пауза.) Вы не должны заблуждаться. Я никогда, ни на один день не оставалась с Ричардом только, чтобы получить деньги. Для меня это невозможно. Были времена, когда я была уверена, что только деньги держат его в этом браке, его — но не меня. О, это была такая пытка. Так раздражало и злило. Двойственная жизнь: днем, как на витрине, напоказ для общества, вечером — в этом доме, полном лжи и масок. (Пытается улыбнуться.) И всё же, это было недостаточным поводом для развода. Нет, я ни о чём не жалею…
Данкэн. Тогда я не спрошу вас то, что собирался…
Филлипа. О чём? Хотите выпить?
Данкэн. Могу я дотронуться до ваших волос?
Филлипа. Нет.
Данкэн. У меня чистые руки.
Филлипа. Не надо.
Данкэн. Нет, так не надо. Бизнес-отношения. Так?! (Заграбастывает бутылку из бара, встает на табуретку.) Лэди и джентльмены! Я хочу вручить этот почетный приз — за лучшую женскую роль — любящей, скорбящей, никем не понимаемой вдове, очаровательной Филлипе Джеймс. Слёзы и аплодисменты, дамы и господа! Ваше слово, вдова Джеймс, говорите!
Вручает Филлипе приз — бутылку виски.
Филлипа. Прекрасный вставной номер. Замечательная импровизация. Но мы движемся в никуда, Данкэн. Сейчас вы будете слушать запись голоса Ричарда, а я тем временем подкорочу ваши волосы.
Направляется наверх — в ванную комнату.
Данкэн. За это надругательство — требую дополнительного вознаграждения. (Бурчит.) Ну, хорошо, если вы настаиваете.
Залпом делает несколько глотков из горлышка. Ходит взад и вперед, гротесково имитируя Ричарда: «Я — человек умненький, благоразумненький.»
Достает альбом, открывает его. Из альбома на пол падает фотография. Поднимает ее, изучает.
Возвращается Филлипа — с ножницами и полотенцем, берет магнитофон и кассету.
Данкэн. О, посмотрите — на вас!
Филлипа смотрит на фотографию, подобранную Данкэном.
Филлипа. Что это? Где вы её нашли?
Данкэн. Выпала.
Филлипа. Я не знала… Почему она здесь? Это — Лаура.
Данкэн. Лаура? Я думал, это вы.
Филлипа. Лаура Робертс. Бывшая секретарша Ричарда. Уже несколько лет она у него не работает. Кстати, вы увидите её в воскресенье.
Данкэн. В воскресенье? Чудненько…
Филлипа. Да, Ричард зачем-то пригласил её. (Опять посмотрела на фотографию.) Тогда у неё была другая прическа.
Данкэн. Сексуальная милашка.
Филлипа подставляет ему табуретку, бросает на нее тонкую стопку газет.
Филлипа. Возьмите конверт из альбома. Там ваши фотографии. Я сделала их из окна машины. Теперь понимаете, почему я буквально остолбенела. Такое сходство…
Данкэн (посмотрев на фотографии). Фиговые фотографии. Всё размыто… Ракурс не тот… В жизни я лучше.
Филлипа. Садитесь. (Передает Данкэну магнитофон.) Сидите молча, слушайте. А я вам пока придам более цивильный вид.
Передает ему полотенце, которое тот обматывает вокруг шеи.
Данкэн. Но смотрите, Филлипа, будьте осторожны. Надеюсь, вы знаете, что делаете? Поосторожнее!
Филлипа пытается управиться с ножницами и гребнем.
Филлипа. Конечно, знаю.
Данкэн. Ой, я же умолял, поосторожней.
Филлипа. Не будьте ребенком. Не дергайтесь! (Берёт кассету.) Ричард часто читал Шекспира своим друзьям. Я обнаружила эту запись, когда вернулась домой после похорон. Вероятно, он готовился прочесть это на своём дне рождения.
