— Вы, мадмуазель, — сказал он, глядя на Моник, — просмеетесь всю свою жизнь. Вы вернетесь в свой семейный замок — он выпустил ее руку и закрыл глаза. — Он находится в глубине страны. Его окружают виноградники. Островерхие круглые башенки устремляются в небо. Ваш отец — человек, который заботится о достоинстве семьи. Он горд. Вы выйдете замуж так, как он этого хочет, мадмуазель?
Моник выглядела потрясенной.
— Полагаю, я выйду за Анри… он мне действительно нравится.
— А ваш отец никогда и не позволил бы, чтобы это было иначе. А вы, фрейлейн, вы так же покорны, как ваша подруга?
— Трудно сказать, — ответила Фрида в своей практичной манере. — Иногда я думаю, что поступлю, как мне вздумается, а потом, когда я дома… все по-другому.
Он улыбнулся ей.
— Вы не лжете себе, а это большое преимущество в жизни. Вы всегда будете знать, куда идете и почему — хотя это не всегда будет та тропа, которую вы избрали.
Затем он повернулся к Лидии.
— Ну, мисс, — сказал он, — какова же ваша судьба?
— Одному Небу известно, — заявила Лидия. — Я предполагаю, что отец будет больше заниматься моими братьями. Они старше меня, и всегда считается, что мужчины важнее.
— У вас будет хорошая жизнь, — сказал он. Лидия засмеялась.
— Это как будто и впрямь вы предсказываете нашу судьбу.
— Свою судьбу вы сами создадите, — ответил он. — Просто у меня есть некоторое… как бы это назвать… чутье.
— Теперь черед Корделии, — сказала Моник.
— Черед Корделии? — произнес он.
— Вы ей пока ничего не сказали… о том, что должно произойти.
— Но я же сказал, — мягко ответил он, — что это будет зависеть от Корделии.
— Но разве вам нечего ей сказать?
— Нет, — ответил он. — Корделия узнает… когда придет время.
Последовало глубокое молчание. Я очень остро ощущала тишину леса и видела нависшую над нами гротескной формы скалу, которой воображение с легкостью могло бы придать угрожающие черты.
Заговорила Моник.
— Здесь довольно жутко, — сказала она и вздрогнула.
Внезапно тишину нарушил звук. Это был довольно мелодичный призыв нашего возчика. Казалось, что его голос ударил в гору и эхом разнесся по лесу.
— Нам следовало уйти отсюда уже десять минут назад, — заметила Фрида. — Придется поторапливаться.
Мы быстро поднялись.
— До свидания, — попрощались мы с незнакомцем и пошли вниз по тропе. Через несколько секунд я оглянулась. Он исчез.
Мы вернулись с опозданием, однако это прошло незамеченным, и никто не попросил показать перчатки, которые мы должны были купить в городе.
После ужина в нашу комнату пришла Эльза. Это были те полчаса перед молитвой, за которой следовал отход ко сну.
— Ну, — сказала она, — видели вы что-нибудь?
Глаза ее сверкали от любопытства.
— Там было… нечто, — признала Фрида.
— Было что?
— Ну, мужчина, — добавила Моник.
— Чем больше я о нем думаю, — добавила Лидия, — тем более странным он мне кажется.
— Расскажите, — воскликнула Эльза, — расскажите же!
— Ну, мы там сидели…
— Лежали, — сказала Фрида, которая любила точность в деталях.
— Вытянувшись под деревом, — нетерпеливо продолжала Лидия, — как вдруг возник он.
— Вы имеете в виду, он появился?
— Можно и так сказать.
— Как он выглядел?
— Красивый. Необычный….
— Продолжайте, продолжайте…
Мы все молчали, стараясь вспомнить в точности, как же он выглядел.
— Да что это с вами со всеми? — спросила Эльза.
— Ну, если вдуматься, это было довольно странно, — сказала Моник. — Вас не поразило, что он, казалось, знал что-то о нас обо всех? Он описал наш замок с виноградниками и башенками.
Фрида сказала:
— Во Франции у многих замков есть свои виноградники и почти у всех островерхие круглые башенки.
— Да, — сказала Моник. — И все-таки…
— Мне кажется, он больше всего заинтересовался Корделией, — объявила Лидия.
— Почему это ты так решила? — спросила я. — Наоборот, мне он ничего не сказал.
— По тому, как он на тебя смотрел.
— Вы ничего мне не говорите, — пожаловалась Эльза. — Не забывайте, это я вас туда послала. Я имею право знать.
— Я расскажу тебе, что произошло, — сказала Фрида. — Мы были достаточно глупы, чтобы пойти в лес, когда могли бы пойти в город и съесть несколько этих восхитительных пирожных со сливками… и поскольку мы были такими глупыми, нам надо было, чтобы что-нибудь произошло. Все, что случилось на самом деле, это следующее: подошел мужчина, сказал, что ему нравится наш смех и что ему хочется немного поговорить с нами.
— Можно положиться на то, что Фрида все аккуратно подаст, — сказала Лидия. — Однако мне поневоле думается, что в этом было нечто большее.
— А я думаю, что это будущий муж одной из вас, — сказала Эльза. — Так утверждает легенда.
— Если ты в это веришь, то почему не пошла и не встретила своего? — спросила я.
— Как мне выбраться? За мной наблюдают. Меня заподозрили бы в том, что я отлыниваю от своих обязанностей.
— Можешь быть уверена, эти подозрения подтвердились бы очень скоро.
Эльза засмеялась вместе с нами.
По крайней мере она была в восторге от нашей вылазки.
Весь ноябрь мы строили планы поездки домой. Для меня это время было окрашено грустью. Мне страшно не хотелось с ними со всеми расставаться, но, с другой стороны, я предвкушала встречу с тетей. Моник, Фрида и Лидия единодушно говорили, что мы должны поддерживать связь. Лидия жила в Лондоне, но у ее семьи был загородный дом в Эссексе, где она проводила большую часть своих каникул, так что мы будем не так уж далеко друг от друга.
Несколько дней после той встречи в лесу мы часто говорили о том, что называли нашим приключением у Пика Пильхера. Мы очень быстро превратили его в сверхъестественное событие и наделили незнакомца всякого рода странными свойствами. У него были-таки пронзительные глаза, которые сияли неземным светом, как утверждала Моник. Ей казалось, что он сказал больше, чем это было на самом деле, и она начинала верить в то, что он дал точное до мелочей описание шато ее отца. Лидия вспоминала, что при его появлении у нее мурашки побежали по спине, и она уверена, что он не был человеческим существом.
— Чепуха, — сказала Фрида, — он прогуливался по лесу, когда понял, что ему хочется немного поболтать с кучкой хихикающих девчонок.
Я и сама не знала, что думать, и хотя понимала, что встречу мы постепенно приукрасили, она произвела на меня глубокое впечатление.
Семестр закончился в конце первой недели декабря. Поскольку большинству из нас предстояло совершить далекое путешествие, мадам де Герэн предпочитала отправлять нас в путь до того, как ложился глубокий снег и дороги становились непроходимыми.
