После закрепления ее приобретений на транспорте, она взобралась на водительское сидение. Один тревожный момент казалось, что ни один из двигателей не заведется. Затем один, а затем и второй взревели. В этом была вся ее жизнь, подумалось Рей: последовательность тревожных моментов, прерываемых только новизной редкой паники. Все это - неотъемлемая часть жизни для того, кто пытается выжить на задворках мира столь сурового и неумолимого, как Джакку.
Несясь по плоской пустыне, она позволила сенсорам спидера вести ее между бесконечными рядами и грудами разрушенных звездных кораблей, устаревшей или сильно поврежденной военной техники, механизмов, которые отработали предписанный им срок и даже давно сбитых Имперских кораблей. Никто не бывал здесь. Никто не приходил, чтобы забрать оборудование или писать историю. В эти времена не было места ностальгии по смерти: особенно не для машин.
Предупредительный сигнал мигнул на панели управления. Впереди преграда: слишком много мусора, чтобы можно было совершить маневр. Хотя на это и уйдет намного больше энергии, в этой точке единственной альтернативой был широкий и потенциально опасный облет. По крайней мере, на высоте, как она знала, ее ждал приятный бонус в виде прохладного воздуха.
Поднявшись, спидер вознесся над смятым металлом впереди, паря на нужной высоте. Просто так она закрутила бочку: небольшой радостный момент в целом унылого существования. К тому времени, как она вышла из нее, застава Ниима была отчетливо видна прямо впереди. Ниима: центр галактики, хранилище разнообразных культур, предлагавший своим бесчисленным обитателям бесконечную череду развлечений, образования и отдыха.
Ее губы изогнулись в улыбке. Ниима была действующей подмышкой города и ничего более, место, где никто не задавал вопросы, и никто не распространялся относительно собственных дел. Она была достаточно большой и развитой, чтобы, упади она замертво на в этих песчаных пустошах, с пятидесятипроцентной вероятностью кто-то озадачился бы тем, чтобы подобрать её тело и дотащить его до местного переработчика белка, или крематора, или дроида-захоронителя, или другого места, где можно справить ритуал, соответствующий одному из бесчисленных верований, обычно указываемых в идентификационной карте. При условии, конечно, что найдутся средства для оплаты выбранной программы утилизации.
В противном случае, пески Джакку позаботятся о ваших останках, как и в старые добрые времена, не принимая в расчет никаких достоинств погибшего.
Пока она могла работать, Рей не хотела такой судьбы. Никто не хотел, конечно же. Смерть не отображала ничего, если не брать в расчет многообразие ее методов, которые зачастую бывали удивляющими и даже забавными.
Она остановила спидер, затем разгрузила свою добычу и поволокла ее прямо к общественному строению, которое было построено для этих целей и было открыто для всех. Никто не предложил ей помочь с ее тяжелым грузом. В Нииме возраст и пол не были преградой для соседского безразличия.
После, под натянутыми тентами, дающими тень, она распаковала результаты своего дневного труда, прислонила свой посох к рабочему столу и принялась очищать детали. Когда дело доходит до продажи, внешний вид имеет значение. По сравнению с напряженной работой по добыче, шлифовка и полировка казалась настоящим отдыхом. Вокруг нее другие мусорщики занимались тем же самым. Люди и гуманоиды свободно общались между собой, комментируя чужие находки и обмениваясь сплетнями, в основном на местном наречии. Они заполняли большую часть доступной мастерской. И если они не были заняты дружелюбной болтовней друг с другом, то пытались разузнать, где их конкуренты нашли свои самые ценные трофеи.
Так же они не считали, что стоят выше кражи друг у друга, если представится удобный случай. Так что Рей не спускала глаз со своих товаров.
Оторвав взгляд от своей работы, ее взгляд случайно упал за пределы палатки. Гуманоид, чье движение привлекло ее внимание, был человеком. Женщиной, укутанной в темно-бордовые, почти фиолетовые одежды. Полоска бирюзового макияжа пересекала ее глаза и указательные пальцы, указывая на ее клан. Стоя на открытой рампе корабля, она изучала окружение. Мгновением позже появился одетый и накрашенный таким же образом мальчик и присоединился к ней. Они обменялись чем-то между собой, в это же время женщина делала что-то с волосами ребенка. Вернувшись к своей работе, Рей лишь частично осознавала, что щетка, которую она использовала, очищая узкий кусок добытой электроники, стала двигаться подобно тем ласковым, заботливым движениям пальцев женщины.
Подойдя ближе к ней, один из ассистентов Ункара Платта рявкнул на нее, указывая в ее направлении своим посохом, подразумевая, что в ее интересах будет сосредоточиться на своей работе и не позволять себе отвлекаться. Не взглянув более в сторону матери и ребёнка, Рей вернулась к своей работе.
Закончив быстрее, чем она ожидала, она прошла через палатку к обменному пункту. Переделанный из небольшого брошенного песчаного краулера, темно-коричневый от ржавчины и возраста, он был окружен кучами недавно приобретенных компонентов. В отличие от преобладающих палаток, он мог похвастаться прочным подвесным потолком в виде куска подогнанного металла. В Нииме самой неприятной частью сдачи добычи было получение оплаты. И дело было не в качестве пищи, получаемой как оплата, а в характере личности, которая распределяла ее.
Неповоротливая фигура чуть выше нее, сидевшая напротив, не была человеческой: широкое туловище Кролюта переходило сверху в толстый, мясистый, безволосый череп, на котором наиболее выделяющейся чертой был широкий, плоский нос. Носовая полость расширялась на всем своем протяжении вверх и внутрь лысой головы, прикрытой металлом. Отдельный слой плоти свисал вниз наподобие второго подбородка. Свободные черные штаны были заправлены в тяжелые рабочие сапоги, в то время как сероватого цвета рубашка с длинными рукавами силилась вместить в себя дополнительные слои шеи. Полдюжины разноцветных металлических пластин свисали с его шеи и плечей чуть ниже его толстых колен. Мышцы были скрыты под дополнительным слоем жира.
Хотя она знала, что он ожидает их случающихся время от времени сделок, она не могла сказать того же о себе. Поскольку это требовало не только слушать его, но и смотреть на него, она всегда стремилась сделать их встречи как можно более краткими.
Ункар Платт же, в свою очередь, получал удовольствие, растягивая их взаимодействие так долго, сколько она могла выносить. Он всегда тянул время, изучая ее детали, позволяя себе медленно рассматривать всё, что она выкладывала перед ним, заставляя ее ждать. Только когда границы общепринятой вежливости были заметно пересечены, он соизволил признать ее присутствие.
- Рей. Весьма скромная добыча, если больше нет ничего примечательного. Сегодня ты получишь четверть порции.
Она не доставила ему удовольствия видеть ее разочарование, просто взяла пару пакетов, которые появились в передвижном ящике напротив него. Один прозрачный пакет содержал бежевый порошок; другой, более твердый, ломоть чего-то зеленого цвета.
- Вот моя девочка, - Платт оценил ее.
Не отвечая, она повернулась и ушла, двигаясь настолько быстро, насколько могла, не давая понять, что его присутствие вызывает у нее отвращение. Она чувствовала его взгляд, пока не покинула большой тент.
*
За соляными равнинами Джакку, единственным местом, чтобы укрыться от солнца было что-то построенного своими силами. Спидер Рей был ничтожной крупинкой напротив раскаленного окружения. Переместив массу тела, Рей притормозила перед своим жилищем. Спустившись, она оставила спидер стоять там же, где она затормозила. Прятать его не было смысла. Немногие доходили сюда. Те же, кто добирались, включая пиратов и бандитов, часто посещавших песчаные пустоши, не стали бы тратить время, пытаясь украсть столь старый и разбитый транспорт.
Разгрузившись, она собрала свои вещи и направилась к импровизированному входу, который вел в брюхо наполовину разрушенного шагохода АТ-АТ. Он мог быть древним, разрушающимся, ржавеющим образцом ныне бесполезной военной мощи, но для Рей это был дом.
После того как она осторожно разложила свое оборудование и запасы по самодельным шкафам и полкам, она вспомнила, что нужно нацарапать метку на одной из внутренних стен из мягкого, податливого железа. Она давно уже устала пересчитывать царапины, которые теперь исчислялись тысячами.
Части и детали домашнего декора украшали изолированные ниши и углы: тут сидела кукла ручной работы из оранжевого материала старой летной куртки, там пучок высушенных пустынных цветов, в дальнем углу, где помещалась ее постель - подушка, которая стоила ей дня работы. Этого было немного, но такие примеры вызывающей индивидуальности имели место, они смягчали серость ее окружения.
