Милена чмокнула его в щеку, после чего направилась в ванную комнату, скинула с себя розовое платье от Версаче, растерла кожу телесным шампунем и с огромным удовольствием подставила свое красивое тело под нежные струйки теплой воды.
Через пятнадцать минут вода выполнила свою задачу: накопленная за день усталость, усугубленная нервным потрясением, прошла, и Милена снова стала бодрой и полной новых сил. Насухо протерев тело, Милена намазала его питательными благовониями и, в предвкушении сладострастных ощущений, достала из холодильника бутылку французского шампанского, прихватила коробку шоколадных конфет и пару бокалов, затем медленно вышла из ванной.
Пока она приводила себя в форму, Константин заснул. Милена медленно подошла к нему. Мерно гудел климат-контроль: температура в комнате была очень комфортной. Присев рядом со "своим Барсиком" и поставив на пол шампанское, бокалы, коробку конфет, Милена несколько минут смотрела на его красивое лицо, по которому изредка пробегала легкая тень.
Осторожно, стараясь не разбудить, она взялась за край простыни, и вскоре шелковая ткань, соскользнув с его сильного тела, обнажила его достоинство, представшее перед ней во всей своей первозданной красоте. Насладившись зрелищем этой мужской красоты, Милена, неожиданно для себя самой, почувствовала легкое возбуждение и левой рукой машинально принялась ласкать свою девочку. Достигнув апогея, Милена потянулась другой рукой к его мирно лежащей плоти, и ее пальчики, едва прикасаясь, пробежались по ней, словно по клавиатуре. Несмотря на легкость прикосновений, его плоть чуть вздрогнула, замерла на мгновение, будто прислушиваясь к новому ощущению, и постепенно начала твердеть и набираться сил.
Дыхание Милены все учащалось и учащалось, розовые сосочки на упругой красивой груди набухли и нетерпеливо подрагивали, словно удивляясь, что их никто не ласкает. Константин все еще безмятежно спал, хотя его плоть, вздыбившаяся во всей своей красе, притягивала к себе взгляд девушки. Не в силах более сдерживать охватившую ее страсть, Милена приподняла свою девочку над манящей плотью Константина и принялась медленно всасывать ее в свои горящие недра...
Неизвестно, сколько раз каждый из них взлетал в эту ночь в поднебесье, достигая пика своего желания, да и кто считает. В краткие перерывы между любовными схватками они поглощали шампанское и разговаривали о каких-то пустяках. Милена специально умалчивала о беде, случившейся с ее подругой. Ей хотелось, чтобы мозг Константина как можно дольше пребывал в покое, а его нервы пришли в норму. Где-то около четырех часов утра они погрузились в царство Морфея и проснулись в восемь от трезвона будильника, предусмотрительно поставленного Миленой.
После обычных утренних процедур они плотно позавтракали (Милена все заказала в уютном ресторанчике, расположенном в этом же здании), и только потом Милена спросила:
- Ну, как ты, Барсик?
- Просто отлично! - искренне ответил он. - Хоть сейчас в открытый бой!
- Вот и хорошо, милый. Тебе сейчас очень понадобятся не только физические и нравственные силы, но и полное напряжение твоей умнейшей головушки.
- Начало весьма обнадеживающее, - с улыбкой произнес Константин и все же напрягся: достаточно изучив Милену, он сразу понял, что что-то случилось. - Я в полном твоем распоряжении! Куда бежать? Кого искать?
- Ты попал в точку! - Ее голос был печально-тревожным. - Похищен годовалый сын моей подруги.
- Когда?
- Несколько дней назад.
- А тебе когда стало известно?
- Поздно вечером: ты уже спал.
- И ты только сейчас мне сообщаешь это? - недовольно буркнул Константин.
- Хотела, чтобы ты немного пришел в себя.
- Щадила, значит? - Он резко встал со стула и начал ходить по комнате.
- Так ты берешься за это дело?
- А ты как думаешь?
- Подробности нужны?
- Только от первоисточника. Поехали! - Тут у него промелькнуло, что сейчас ему очень не хватает Савелия. Как не вовремя он отбыл в Нью-Йорк...
Константину и в голову не могло прийти, что его старший друг и учитель не только еще не вылетел из Москвы, а над его головой нависла реальная грозная опасность - и в тот момент, когда Константин предавался плотским утехам, Савелий с огромным трудом избежал этой опасности, но сам нуждался в экстренной помощи...
Пути Господни неисповедимы!
Всевышний, спаси и сохрани Савелия от всех невзгод и несчастий! Ведь и сам ты столько выстрадал!..
II
Охота на Бешеного открыта
Когда Савелий открыл глаза, то с огромным изумлением обнаружил, что вместо салона воздушного лайнера, который должен был нести его к любимой Розочке и вроде бы даже нес, он находится в каком-то незнакомом месте. Несколько минут он пытался вспомнить, каким образом очутился здесь. Последние недели были столь перенасыщены и физически, и психологически, что произошел своеобразный "перегрев всей системы жизнеобеспечения" и организм, даже такой могучий, как у Савелия, дал сбой.
Постепенно ему удалось восстановить события последних дней. Вспомнил и свой странный сон, в котором видел Розочку с младенцем на руках, восстановил в памяти и телефонный разговор с Розочкой, и то, как он, после разговора с ней, бросился оформлять визу в Америку и покупать билет в Нью-Йорк. Видимо, его мозг был столь перегружен, а желание увидеть Розочку столь велико, что кажущееся он выдал за происходящее. Но почему его мозг так реально зафиксировал его полет к Розочке? Не настолько же он сдвинулся, чтобы не суметь отличить реальное от воображаемого?
Заметив рядом с диваном-кроватью аккуратно сложенную одежду, Савелий машинально сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда заграничный паспорт с американской визой и билет в Нью-Йорк. С удовлетворением отметил, что билет с открытой датой вылета, а месячная виза действительна со дня момента прибытия в Америку.
Выходит, все происходило в действительности, но почему же тогда у него впечатление, что он уже вылетал в Нью-Йорк? Если он вылетел, то почему в паспорте нет печати паспортного контроля в Шереметьево? Если вылетал не в Америку, то куда? И если вылетал, то почему вернулся? Что заставило отложить поездку к Розочке? Как и почему он оказался здесь, в незнакомом месте? Какое сейчас число? Какой месяц? Год? У него было такое странное ощущение, что его память кем-то изрядно подчищена. Но кем? И для чего?
Пока Савелий пытается восстановить свою память, вернемся на некоторое время назад...
Начальник оперативного Управления спецсвязи ФСБ полковник Осташков доложил генералу Богомолову, что кто-то из сотрудников несанкционированно "ныряет" в закрытую базу данных, код к которой имеется у очень ограниченного числа лиц. После некоторых размышлений Константин Иванович приказал ему не поднимать шумиху, а попытаться незаметно подловить этого "умельца", после чего доложить лично ему. Кроме того, как можно скорее придумать схему, по которой можно будет четко выяснить, что стоит за этим: простодушное любопытство или зловещий умысел и работа на противника. Также определить, давно ли этот "умелец" пользуется данной закрытой базой. Проследить его каналы связи, выяснить, на кого он работает, и только потом они вместе примут решение, что с ним дальше делать: перевербовать, заставить работать двойным агентом, тайно использовать для дезинформации или просто убрать.
Полковник Осташков был крепкого телосложения, под два метра ростом, с небольшой проседью на висках, и походил скорее на боевика, чем на опытного сотрудника оперативно-розыскной работы в компьютерном мире, которым увлекался еще со времени учебы в Военной академии. Не было ни одного сервера, который он не мог бы вскрыть. С его способностями где-нибудь на Западе он давно бы стал мультимиллионером, но он был настоящим патриотом нашей Родины и все свои силы и знания отдавал ей во благо.
Обнаружив, что некто проник в закрытую базу данных, Вольдемар Максимович в буквальном смысле взбесился от подобной наглости, но потом, тщательно все взвесив, пришел к выводу, что совсем посторонний этого сделать не мог, а значит, особо волноваться пока рановато. Но на всякий случай поменял коды. Однако, когда и новые коды были вскрыты этим "некто", полковник обеспокоился не на шутку. Именно тогда он и доложил обо всем Богомолову.
Зная Осташкова не первый год, Константин Иванович не стал его особо распекать, но пожурил за то, что полковник не сразу доложил о происшествии.
После выволочки генерала, никого не привлекая, полковник Осташков лично взялся за дело. Он четко расставил скрытые ловушки и принялся ждать. К счастью, ждать пришлось недолго: через три дня Осташков не только установил личность этого "некто", но и перехватил текст послания, а чуть позднее точно выяснил адрес его получателя. То, что имя предателя - Василий Аполлинарьевич Колокольников, весьма удивило его. Колокольников не был случайным человеком в органах: окончил Институт международных отношений, был послан в школу военных переводчиков, параллельно окончил спецкурсы дипкурьеров, отлично проявил себя в Косово, был рекомендован в сотрудники отдела спецсвязи ФСБ, все задания и поручения всегда исполнял четко и в срок.
