Воронеж трудно назвать городом, хотя если бы, не восстание Степана Разина, так и стен крепостных не было.
— Ну здравствуй, дядя Иван Богданович, всё ли хорошо?
Мы обнялись.
— Божией милостию, все здоровы. Как ты государь?
— Да вот появились мастера-корабелы, едут сзади.
Я махнул рукой, а Иван Богданович, заглянул мне за спину, будто мастера вот-вот должны были появиться.
— Потому решил посмотреть, как дела идут.
— Дела идут. Но к корабельному строительству не готовы.
— Обожди, Иван Богданович. Давай сейчас в баньку, потом за стол. Ну а утречком, покажешь и расскажешь.
Смотреть, в общем-то пока было не на что. Лес пилился, свозился, сушился. Ни верфи, ни тем более кораблей не было. А вот то что рабочие жили в землянках. На это я дядьке попенял.
— Вот смотри, Иван Богданович, людишки в земле живут, в сырости. Ты саблю свою, тоже хранишь, как попало, вечером в лопухи бросаешь, утром идёшь махать, не вытерев, не наточив. Так и людишки, это инструмент, и инструмент не должен ломаться — болеть. К тому рабочие с опытом, становятся ценнее. Выйдем к морю, там корабли будем ставить, а мастеровые у нас уже есть, те кто здесь начинал. Так что у меня к тебе два пожелания. Пусть пока не для всех, но для лучших ставь дома. Кстати для тех мастеров, что из Курляндии приехали, их точно в землю не поселишь. Заодно и мне какой-нибудь летний терем поставь. Ещё не раз приеду.
Теперь второй вопрос. Лекарей побольше. Можно из простых людей, главное чтоб лечить умели. Люди это тоже богатство. Помрут все, и мы ничего не сможем. А мне сейчас и мастера и воины нужны.
Ну и наконец. Наказывать пока никого не буду. Но указ мой не выполняется. Все должны ходить в единой одежде. Ну а если бороды будете брить. Будете от мужиков отличаться.
Дома для мастеров-корабелов из Курляндии, поставили за день. Через несколько дней и они подъехали. Ещё раз обговорили условия оплаты и работы.
Счастливый я отбыл в Москву. Хотя это была радость в предвкушении. Как бы думалось, что корабли построены. Но договорились начинать строительство не ранее чем следующей весной.
А тем временем, на границах было неспокойно. Пришлось посылать пополнение на Дон.
На одном из участков Белгородской засечной черты, татары прорвались, попытались захватить скот. Но защитники черты отбили и полон и скот. В другом месте калмыки шалили, тоже безрезультатно. Но лучше, чтобы было тихо и спокойно.
Для этого князь Григорий Григорьевич Ромодановский совместно с гетманом Самойловичем отправились к городку Чигирин, чтобы покончить с протурецки настроенным гетманом Дорошенко. Но тот не стал долго сопротивляться, ибо турки не пришли на помощь, а среди запорожцев у Дорошенко поддержки не было.
В середине сентября Чигирин сдался Ромодановскому. А Дорошенко был отправлен в Москву. Теперь мне предстояло решать, что с ним делать.
А тем временем в Московском Кремле ремонт закончился. В моих покоях поставили кровать деревянную, резную, с шатром, с бахромой. Повесили зеркало, во весь рост.
Глава 2
Лето 7185 (год 1677)
Всю зиму без перерыва работала Боярская Дума. Собственно здесь я себя цену набиваю. Дума так и так, работала три дня в неделю.
Были вопросы, которые решались мгновенно. Если слово мгновенно подходит к пяти заседаниям. На этих заседаниях решили и издали указ. Всех малолетних нищих высылать в украинные города, где нищие выполняют общественные работы, либо обучаются ремеслам. Тех, кто по достижении двадцати лет не научился ремеслу, отправлять в армию или флот.
В два раза больше заседаний ушло на то, чтобы обсудить калечение преступников, ссылкой. Раньше за воровство отрубали руки, ноздри вырывали и тому подобное.
И не сказать, что бояре злобные и мечтали жить в стране, где вокруг одни инвалиды. В первую очередь придерживались традиции. При дедах так было, и мы не будем менять.
Переубедить бояр удалось, когда я рассказал, что люди это инструменты, а инструмент должен быть исправен. Так что надо телесные наказания заменить ссылкой, чтобы было кому осваивать новые земли. Здесь я на свою голову предложил разделить наказания на три части. Особо тяжкие преступления, казнить смертью. Просто преступления, наказание ссылка. Ну а при небольшом ущербе и при отсутствии увечий у потерпевших, провинившихся отправлять в армию и флот.
Но это всё-таки были спокойные обсуждения. Страсти разгорелись, когда начали обсуждать сокращение Приказов. Сам подумайте, Разрядный, Стрелецкий, Иноземный, Рейтарский и Приказ Сбора ратных людей, это же один Приказ по военным делам. Тут мне ещё Федор Алексеевич подгадил. Как какой? Тот самый в теле, которого я нахожусь. Прохожий же предупреждал Федор будет поддерживать, если я буду делать, так как он хотел и будет противится, если я против. В той истории Федор Алексеевич прикрыл Разбойный Приказ. Я же сейчас хотел оставить, по сути, это обычное министерство внутренних дел. Ага, счас оставил, как меня заколбасило. Сначала думал простыл или ещё что. Но как-то догадался вовремя, потому что, как только меня отпустило, в Думе озвучил идею оставить Разбойный Приказ. Чуть с трона не улетел. Здесь уж я недолго сомневался. Махнул рукой, отменить так отменить, потом что-нибудь придумаю. Только так подумал, сразу полегчало.
Итак, все Приказы имеющие отношение к военному делу свели в один Приказ. А были там не только, к примеру Пушкарский или Бронный Приказы, но и Разрядный Приказ, Провиантский Приказ. И назвали этот Приказ — Ратный. Ну не называть же его министерством обороны.
Адмиралтейский Приказ вывели из Ратного, но в нем были не только военные корабли и торговые и транспортные. Тем более, что в это время и торговые и военные имели пушки и большие трюмы.
Приказы Книгопечатный и просто Печатный объединили.
Все территориальные Приказы отменили. Но я предложил сделать Приказ новых территорий. То есть все вновь присоединённые территории год подчиняются этому Приказу. Приказ за год наводит порядок и рекомендует воевод, а я выбираю. Хотя могу и без рекомендации назначить, кого посчитаю нужным.
Но вскоре, моим заседаниям в Думе пришлось прерваться. Ну как пришлось. Из Воронежа примчался гонец с сообщением, что собираются начать закладку кораблей.
Сотню царских рейтар вёл ротмистр Долгоруков Борис Федорович. Для ротмистра был он молод, всего-то двадцать два года. Но я принимая на службу и давая это звание, так и сказал.
— Возможность командовать у тебя есть, теперь докажи, что я не разочаруюсь в тебе.
Что ж, командовал Борис, несмотря на молодость строго. Вот только содержание рейтар
